Дядя Изя в этот вечер в гостиную не пришел. Крячко прождал до последнего, но так и не дождался. На всякий случай он выяснил, где находится его палата. Оказалось, она расположена прямо напротив входа в закрытое крыло. Это еще больше подстегнуло интерес Стаса к чудаковатому старику. Он решил, что беседа с ним будет главной задачей следующего дня.
В палату Крячко вернулся ближе к десяти. После этого часа гостиная закрывалась, и всем пациентам было предписано возвращение в палаты и отход ко сну. С десяти до одиннадцати вечера врачи проводили обход. Проверяли самочувствие пациентов, интересовались изменениями в ходе болезни, иногда измеряли температуру. После одиннадцати жизнь в клинике замирала.
Пропустив все полученные сведения через сито сомнений, Станислав отсеял все, что казалось ему неправдоподобным и больше смахивающим на выдумки скучающих больных, и оставшуюся информацию привел к системе, как это делал Гуров. Относительно закрытого крыла он поверил сразу. Была в клинике какая-то загадка, точно была. И хранили эту тайну в северном крыле, а вот в то, что заперты там обреченные на смерть старики и старухи, Стас не поверил ни на секунду. Догадывался он и о том, что с тайной северного крыла связан доктор Рымчук. Не просто так Наталья не решилась развивать тему дальше. Она сказала, что Виталий Семенович работает с ограниченной группой пациентов, но уточнить, чем именно те больны, не захотела. И на последующие вопросы Стаса так и не ответила.
Заявление о неприступности стен и корпусов, как в дневное, так и в ночное время, высказанное дружным хором, Крячко был склонен ставить под сомнение, но на заметку взял. Для того чтобы сделать вывод, нужно было самому пережить в клинике хотя бы одну ночь. Присмотреться, принюхаться, разобраться.
Подумав, он решил, что смена бригад, дежуривших в северном крыле, не может происходить один раз в сутки. Если бригада меняется в полдень, то же самое должно происходить и в полночь. По крайней мере, предположить такое было логично. Эту мысль он решил проверить в первую очередь. Именно поэтому в столь неурочный час Крячко сидел на постели, полностью одетый и готовый к ночной вылазке.
Он слышал, как открылась и закрылась дверь манипуляционной, расположенной на его этаже. Слышал, как приблизились и отдалились шаги медсестры, покинувшей крыло последней. Дождался и стука стеклянной двери о косяк. Этот стук был последним звуком, потревожившим покой второго этажа. Крячко выждал еще десять минут для верности и только после этого поднялся. Осторожно выглянув из-за двери, он осмотрел коридор. Тот был пуст. Все двери плотно закрыты. Освещал коридор тусклый свет аварийного фонаря. Крячко, крадучись, добрался до лестницы и начал подниматься наверх. Палата дяди Изи была на четвертом. Там же был вход в северное крыло. Так как дверь всегда держали на замке, возле нее не было охраны, поэтому он не боялся быть застигнутым врасплох. Главной задачей было не попасться никому на глаза по дороге.
Первый пролет он преодолел без происшествий. Двери третьего этажа держали нараспашку. В коридоре тоже было пусто. Крячко лишь на минуту заглянул туда и тут же двинулся дальше. Когда он занес ногу над последней ступенькой, со стороны коридора четвертого этажа донеслись голоса. Судя по звуку, шли двое. И они приближались к лестнице. Не раздумывая, Стас метнулся назад. Проскочив в двери третьего этажа, огляделся. Здесь было не так много помещений, как в его крыле, но все же достаточно. «Что делать? Открывать все двери подряд, в надежде, что за одной из них будет пусто? Нельзя, шум подниму, точно засыплюсь. Затаиться за входной дверью, может, пройдут мимо? А что, если они направляются именно на этот этаж?» Мысли летели, обгоняя одна другую, взгляд шарил по сторонам. Шаги и голоса приближались. Он двигался по коридору настолько быстро, насколько это вообще было возможно в его положении. Взгляд выхватил табличку с надписью: «Техническая комната». «Только бы дверь оказалась незапертой», — поворачивая ручку, взмолился Крячко. Дверь подалась вперед, он проскользнул в темноту, оставляя небольшую щель для наблюдения.
В коридор вошли двое. Рыжеватый крепыш и брюнет, ростом чуть повыше. Они уверенно двигались по коридору, болтая ни о чем. Крячко понял, что парни из медперсонала. Медбратья или санитары. Тот, что повыше, остановился в паре шагов от убежища Крячко и принялся рассказывать историю, произошедшую с его шурином накануне Нового года. Рыжеватый слушал с удовольствием, вставляя реплики и похохатывая над незадачливым шурином брюнета. Стас старался не двигаться, чтобы ненароком не зацепить что-то из уборочного инвентаря. Время шло, а парни и не думали расходиться. После шурина перешли к обсуждению новой девушки рыжеватого крепыша, затем прошлись в целом по современным девушкам и их привычкам. Зацепили тему внешности, кому какие девушки больше нравятся, а на каких и смотреть не стоит.
Крячко начинал злиться. Выйти из укрытия, пока санитары в коридоре, он не мог. «Идиотская ситуация, — мысленно ругался он. — Ни вернуться в палату, ни продолжить путь до северного крыла. Теперь до начала пересменки точно не успеть. Придется ждать следующей ночи. Как же некстати вы, ребята, решили посплетничать!»
— Натуся сегодня не в духе. Не знаешь, что это с ней? — спросил рыжеватый крепыш. — От Рымчука досталось?
Крячко насторожился. Речь пошла о сотрудниках клиники, а этот вопрос его интересовал больше всего.
— Не заметил, — ответил брюнет. — По-моему, как всегда.
— Да ладно, я ей кучу комплиментов отвесил, а она и ухом не повела, — настаивал рыжеватый. — Обычно она более разговорчивая.
— Говорят, ей нового чудика навязали, — пожал плечами брюнет. — Может, он ее достал?
— Вряд ли. Она к этим придуркам со всей любовью. Пациенты ее не напрягают, — снова возразил рыжеватый. — Думаю, ее снова прокатили с переводом.
— Не понимаю, зачем ей рваться в блок «С»? Ведь ясно же, стоит туда попасть, и у тебя всего два пути: либо до конца с Рымчуком, либо на увольнение. Зарплаты у них, как я слышал, не особо от наших отличаются, а ответственности больше. Говорят, Рымчук лично каждого раз в неделю тестирует и отсеивает тех, кто за месяц ни разу не отличился. Лично я в этот блок и за миллион не пойду.
— А ты хоть раз там был? Я имею в виду, внутри? — спросил рыжеватый.
— Смеешься? Нас туда на пушечный выстрел не подпустят, — фыркнул брюнет. — И ведь было бы кого оберегать. Можно подумать, президента лечат.
— Может, и президента, — многозначительно проговорил рыжеватый. — А может, и кого посерьезнее. Знаешь, что я думаю о блоке «С»? Иностранцев там держат. Дипломатов всяких, которые с катушек съехали.
— Ну, ты, Славик, даешь! Сплетен бабских наслушался? Скажи еще, резидентов американских! — Брюнет негромко рассмеялся. — Придурки там одни лежат, вот что правда. Просто придурки эти — родственнички толстосумов столичных, вот к ним и приставили особую команду. А на самом деле никто их там не лечит. Может, наоборот, помогают ускорить процесс перехода из этого мира в загробный.
— Ничего-то ты, Вадик, не понимаешь, — обиделся Славик. — Зачем тогда в этот блок каждый месяц целую кучу препаратов заказывают? Мне однажды довелось машину разгружать, так там каждый второй ящик был промаркирован литерой «С». Похоже это на то, что там стариков держат да еще помирать им помогают? Знаешь, что я думаю? Опыты там Рымчук проводит.
