Что? Нет, Арти не пел у дантиста. Там был свой хор и свидетели. Люди в годах, необъятные дядьки с животами, нависшими над ремнями. Стояли рядом с дантистом и радостно улыбались, сверкая золотыми зубами. Похоже, Бог не использует керамику и пластмассу. Сразу ставит золотые коронки. Находились там и старухи фермерши. Уж им-то следовало бы знать, что к чему.
Дантист что-то вещал в микрофон. Импозантный мужчина. Седой, в элегантных очках, скромном костюме. С хорошим голосом. Мы встали в проходе. С коляской же не вскарабкаешься на трибуны. Но это и хорошо, так было лучше видно. Дантист спросил: «Вы верите в то, что Господь может нас исцелить?» Публика была настроена доброжелательно, он явно им нравился, и зал ответил единодушным «Да». – «Вы верите, что Господь может исцелить вас?» Ответ снова был: «Да». – «Вы верите в то, что Господь лечит зубы?» – «Да». А когда он спросил: «Вы верите, что Господь вылечит ваши зубы?» – мы все ответили «Да» просто из вежливости. Было забавно присутствовать на чужом представлении в качестве обыкновенных зрителей.
Вскоре все стали молиться, с пылом и рвением. Дантист, разумеется, объявил, что исцеление может случиться не сразу. Возможно, процесс займет несколько дней или даже недель. И все равно в зале нашлось немало людей, которые стали кричать, что они уже чувствуют, как их дырки в зубах наполняются золотом. Они подскочили на ноги, принялись заглядывать друг другу в рот и истово славить Иисуса. Новых зубов никто не обещал. Господь Бог – скромный дантист. Больные зубы он вылечит, но не отрастит тебе новые взамен выпавших.
На обратном пути мы смеялись, но, как ни странно, с тех пор я забыла о зубной боли. Со временем у меня повыпадали все зубы, и мне подобрали хорошие протезы. Но зубы потом не болели вообще никогда. Арти расспрашивал меня об этом, и мы вместе смеялись, но, кажется, он призадумался. Он попросил Оли написать одну фразу на маленькой картонке, которую потом прилепил на стену. Вот эта фраза: «Есть лжецы и похуже врача-шарлатана. Это его пациенты». Да, Арти умел рассмешить меня. Ему тогда было одиннадцать.
Артуро в беседе с Н. С.:
«Почему? Вы спрашиваете, почему? Я думал, вы сами мне скажете. Я не в том положении, чтобы знать. Знать – это ваша работа. Я могу лишь догадываться. У меня есть подозрение, что людям нравится, когда их унижают. Они готовы ползать на брюхе перед каждым снобом. Люди считают, что если парень ведет себя, словно он Тутанхамон, а все остальные – ослиное дерьмо, значит, он аристократ».
Артуро в беседе с Н. С.:
«Все это можно рассматривать как реабилитационную терапию. Власть как кустарный промысел для сумасшедших. Пастух – невольник овец. Огородник – пленник моркови. Только безумцы рвутся в начальники. Этих безумцев намеренно создают те, кому нравится, чтобы над ними начальствовали. Вы наблюдали подобное сотни раз. Мы создаем лидера, выделив из сидящей толпы того, кто стоит в полный рост. Возможно, ему не хватило стула. Или колени не гнутся из-за артрита. Неважно. Нам достаточно просто сидеть, когда кто-то стоит, и все – жертва готова».
АРТУРИЗМ: псевдорелигиозная секта, не имеющая бога или богов и никак не трактующая жизнь после смерти. Позиционирует себя как земное убежище от горестей жизни. Рисунки мелом на стенах домов, предположительно сделанные Допущенными, появляются почти во всех городах, куда приезжает цирк. Их девиз: Покой, Уединение, Чистота (сокращенно П. У. Ч.). На афишах выступлений Артуро мы читаем: «Артуро знает. Как исцелиться от боли и от стыда».
Вступая в секту, новообращенные обязаны оплатить взнос, называемый подношением. Сумма взноса зависит от материального положения новообращенного, но, как я понимаю, не менее 5000 долларов. Каждый новообращенный обязан «пойти в услужение» в качестве разнорабочего для нужд секты. Срок услужения: от трех месяцев до года. Секретари-машинистки, делопроизводители и бухгалтеры служат дольше, чем работники фабрик. Одной из важнейших обязанностей новичков является уход за давними членами секты, которым уже ампутировали большую часть конечностей».
Допущенные должны сами заботиться о своем пропитании и транспорте. В обмен на денежное подношение они получают бесплатный бессрочный доступ на все представления Водяного человека Артуро, а также право на хирургические операции, проводимые штатом артурианских врачей. Поскольку врачи путешествуют вместе с Артуро, Допущенные должны следовать за цирковым караваном.
Лагерь Допущенных отделяется от территории цирка разборным электрифицированным ограждением с постами охраны по всей длине.
Административный фургон представляет собой жилой полуприцеп, установленный на грузовой платформе пикапа.
Операции проводятся в медицинском трейлере, оборудованном по последнему слову техники и оснащенном собственным генератором электричества. Палаты послеоперационного наблюдения располагаются в двух больших трейлерах, также оборудованных всем необходимым. Каждый трейлер рассчитан на десять коек. Еще один трейлер, лазарет на восемь коек, всегда стоит рядом с жилым фургоном врачей, где также находится смотровой кабинет.
В штате медиков только один хирург. По имеющимся у меня сведениям, ему ассистирует квалифицированный анестезиолог. Сейчас я пытаюсь собрать информацию о хирурге, женщине, называющей себя доктор Филлис. Хотелось бы выяснить, где она получала диплом и кто выдал ей разрешение на частную практику.
Обслуживание больных: кормление, мытье, смена постели, обеспечение подкладным судном и т. д. – осуществляется силами новообращенных.
«Чем больше народу мы исключаем, тем больше будет желающих. В этом весь смысл исключительности».
Артуро в беседе с Н. С.
Также безоговорочно исключаются все, кто не может внести минимальный взнос.
Решение о пригодности/непригодности соискателей к допущению принимает административный персонал. В спорных или сомнительных случаях (пластические операции и т. п.) дело рассматривает Артуро, чье решение окончательно и обжалованию не подлежит.
ДОПУЩЕННЫЕ, СТАВШИЕ НЕПРИГОДНЫМИ ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕГО ПРОДВИЖЕНИЯ:
ПАНСИОНАТЫ: теоретически, все Допущенные в конечном итоге попадают в артурианские пансионаты. Администрация утверждает, что сейчас существует два таких пансионата, и в планах – еще двадцать.
Допущенные, ставшие непригодными для дальнейшего продвижения к полному освобождению, попадают в пансионаты раньше срока. Их жалеют, поскольку они утратили доступ к П. У. Ч. Полностью освобожденных (у которых осталась голова и туловище) со всеми почестями препровождают в пансионаты, где те живут, словно тыквы на золотом блюде: их кормят, купают, катают в инвалидных колясках и всячески обслуживают.
