— Ты мог влезть в окно, — сказал Сен. Все помолчали, осторожно глядя на Аесли.
— А заклинание? — наконец спросила Пейджер.
— Если Трубу хотел украсть кто-то еще, он мог прийти позже Гаттера, снять заклинание, вскрыть дверь, но Трубы уже не было.
— «. . . но Трубы уже не было», — записала Амели и потерла глаз.
— В результате мы видим. . . — Сен обвел взглядом друзей. — Что мы видим в результате?
Амели заглянула в записи.
— Что Трубу украл Порри?
— Нет. Мы видим, что не только мотив, но и возможность нам ничего не дает. Похитить Трубу мог кто угодно: и ученик, незаметно отлучившийся в суматохе, и даже любой из преподов на экзамене.
— Это как?!
— Каждый из них мог заранее сделать себе дубля. . .
— Опять!
— Прости Мерги, копию. И отправить ее на экзамен.
— Копия, — оживился Порри. — Амели, ты скопировала «Мерси», которое было написано под твоим заклинанием?
Девочка на всякий случай всхлипнула и крутанула волшебную палочку:
— Копи-паст
В воздухе вспыхнуло Mersi.
— Давайте проведем графологическую экспертизу! Пусть все подозреваемые напишут слово «Mersi», а мы потом сверим почерки.
«Графологическую экспертизу, это ж надо! — продолжал думать Тотктонада. — И этих людей я совершенно не могу контролировать. Может, принять закон о сокращении сроков обучения? Для особо одаренных учащихся?»
— Можно даже не сверять почерки, — сказала Амели. — Достаточно найти тех неучей, которые в слове «Merci» вместо «с» пишут «s».
— Опять будем сгонять студентов, как прошлой осенью? — обрадовалась Мерги. — Ну, теперь-то я с ними нянчиться не буду! Теперь-то я...
И Пейджер продемонстрировала, что она теперь, на примере Гаттеровской подушки.
Подушка прохрипела «Сдаюсь!».
«А они ведь и меня под горячую руку придушить могут, — подумал Лужж, который с верным вороном уже пять минут подслушивал под дверью, — пора вмешиваться!»
Он вежливо постучал, деловито нахмурился и шагнул в комнату.
— У нас серьезные проблемы, — начал он с порога, — решить которые можете только вы. Посмотрите сюда...
— Сейчас-отсюда-вылетит-птичка! — каркнул заплечный ворон.
Филимон и Смайлик встрепенулись. За сотни миль от Первертса Тотктонада мысленно зааплодировал ректору
[17]
.
Четыре серьезные проблемы
Из архивов школы Сен вернулся только под утро с охапкой свитков и манускриптов. Он осторожно, чтобы не разбудить друга, открыл дверь и понял, что осторожничал зря. Порри бодрствовал над грудой микрочипов вперемешку с тюбиками полировочной единорожьей пасты, не ограненными философскими камнями явно китайского происхождения и перьями для щекотания феникса.
— Что это? Очередное самовзрывающееся изобретение? — Аесли зевнул. — Гаттер, когда же ты повзрослеешь, перестанешь всюду лезть руками и начнешь применять логику?
— Я как раз это и делаю, — сказал Порри. — Вот послушай. Этот контур будет принимать сигнал этой схемы и переключать этот резистор...
После слова «контур» Сен благополучно отключился от бессмысленного бормотания и принялся обдумывать, как заставить друга уступить ему хотя бы часть стола. Проблема, решение которой поручил Лужж, требовала времени и пространства. Аесли смутно помнил, что ректор и Гаттеру дал какое-то задание, но такое пустяковое, что на пыхтящего от усердия изобретателя было смешно смотреть.
— ...архивирует на дополнительный диск. Ну, и что может быть логичней?
На слове «логичней» Аесли очнулся.
— И для чего будет эта штука?
— Ты что, не слушал? Это будет устройство безошибочной инвентаризации школьного имущества!
— Совершенно необходимая в хозяйстве вещь, — сказал Сен. — И как только мы раньше без нее жили?
— Да, Аесли, эта вещь необходима. По крайней мере, она важней тех глупостей, которыми ты занимаешься, так что на стол не рассчитывай, не отдам.
— Что? — Сен поднял бровь. — Ты действительно считаешь, что развешивание бирочек важнее создания универсальной системы распределения студентов?
— Ты же слышал, что сказал ректор: «Если мы в ближайшую неделю не проведем инвентаризацию, школа рухнет под тяжестью...»
— Ничего подобного! — Сен почувствовал, как его аристократические уши наливаются голубой аристократической кровью. — Лужж сказал: «Через неделю — распределение выпускников, и если мы не хотим прибегнуть к сомнительным услугам Векового Носка...»
Дверь стукнула и в комнату вбрела Мергиона. Она молча раздвинула спорщиков и полезла под кровать.
— Эй, Мерги! — позвал Порри. — Во-первых, это не твоя спальня, а во-вторых...
Он посмотрел на Сена.
— ...спать нужно на кровати, а не под ней, — помог другу Аесли.
Девочка высунула нос из-под койки и грустно резюмировала:
— И тут нету. А вы не спите. Чего это?
— Инвентаризация инвентаря, — сказал Гаттер.
— Распределение выпускников, — сказал Аесли.
— Просто в голове не помещается, — сказала Мергиона. — Вы что, не понимаете? Чтобы вас чем-нибудь занять, Лужж придумал какую-то ерунду, а вы и рады стараться.
— А пасти мордевольтовых овечек — не ерунда?
— Я вам дам «ерунда»! — Пейджер терпеть не могла, когда кто-то пренебрежительно относился к судьбе живого существа, даже если это существо механического происхождения. — Лужж ведь сказал: «Если мы не хотим однажды утром увидеть в кастрюле Гаргантюа электрическую овцу...»
— Да разве Гаргантюа перепутает электрическую овцу с обычной?
— Да мало ли в школе опасностей, кроме Гаргантюа! Они могут заблудиться, испугаться, попасть в лапы монстрам...
Мергиона запнулась и просветлела лицом:
— Точно! Кто-нибудь из них мог забрести в загон к монстрам!
И рыжая пастушка бросилась к выходу. Дверь стукнула, а потом стукнула еще раз. В комнату походкой лунатика вошла Амели Пулен и полезла под кровать.
— По-моему, она там уснула, — сказал Сен через минуту.
— Амели! — крикнул Порри. — Овец там нет, Мерги уже проверила.
— Овцы — это чепуха, — донеслось из-под кровати.
— Конечно, чепуха, — обрадовался Гаттер. — А вот инвентаризация, вот это проблема.
