Его последние слова были полны иронии, вот только глаза оставались серьезными.
— И только что у меня по этому поводу пропали последние сомнения, — выдала ведьма с нервным смешком. — Ты только что сам все подтвердил.
— В смысле? — Эта женщина не уставала озадачивать Егора.
— А в самом прямом. — Елена пожала плечами. — Вот любой человек из тех, кого считают нормальными и кто спокойно живет по законам мира, который мы все привыкли называть реальностью, сейчас бы просто возмутился и заявил, что вся ситуация должна разрешиться нормальным расследованием и арестом преступников. Спорим, у тебя даже такой мысли не возникло?
— К сожалению, — признал Егор. — Я на самом деле даже не рассматривал такой поворот. И самое ужасное, что в душе я твердо убежден, что эта эпическая битва просто обязана состояться. Если не завтра, то просто позже. Через год или два.
— О нет. — Елена грустно улыбнулась. — Именно завтра. Хотя бы потому, что вчера мы с тобой встретились и Алек остался здесь со мной. Будем считать, что все формальности заданного сценария соблюдены.
— Получается, — чуть поразмыслив, сказал настоятель, все еще стоя на кромке воды. — Что вы с Алеком, да и Павел, что-то вроде судей в предстоящем поединке? Как раз сакральное число. Все условности, получается, и правда соблюдены.
— Нет. — Ведьма посмотрела на забытую сигарету в руке, но так и не прикурила. — Наша задача в этой игре, не допустить твоей смерти в этом поединке. Тем более что в нем примут участие три стороны. Не стоит забывать про таинственного странного подельника Альбины.
— Но почему? — не мог понять Егор. — Чем так важна моя жизнь? Если уж так сложилось, что я выбран Хранителем, как ты это называешь, то риск жизни, да и весь этот поединок уже предписан заранее. Ты сама говорила, что у меня проблемы с инстинктом самосохранения. Чаша на первом месте.
— Именно! — улыбнулась Елена, выдав все то же свое любимое словечко. — Чаша на первом месте. И она выбрала тебя. Мы обязаны тебя спасти, уж, прости, не из-за того, что ты у нас светлый рыцарь на белом коне, а потому что так решил артефакт, либо тот, кому он принадлежит.
— Трогательно, — усмехнулся настоятель. — И никакой тебе романтики и беспокойства за героя. Тогда я все же не понимаю, почему не может состояться тот самый сюжет с арестом.
— Вот об этом я так безрезультатно и размышляю, — призналась ведьма. — Понимаешь, все современные сценарии сюда точно не вписываются. Эта история слишком древняя, как и сам артефакт. Думаю, мы не ошиблись насчет поединка. Но вот дальше… Видимо, как я предполагаю, ты как бы должен получить второе подтверждение от чаши. Понимаешь?
— Нет, — честно сразу признался настоятель.
— Давай вспоминать сказки, — вздохнув и все же прикурив сигарету, предложила хозяйка Бюро. — Кто способен лицезреть Грааль? Только тот, кто не стремится им владеть, но кому это было суждено. Кто способен найти философский камень? Только тот, кто желал его видеть, но не ставил его приобретение во главу угла.
— Ну, да. — Егор пока еще не понял ее мысли. — Все это примеры духовного поиска.
— И да, и нет, — продолжала объяснять Елена. — Когда тебе сказали, что Альбине и ее неизвестному напарнику нужна чаша, помнишь, что ты спросил?
— Я спросил, зачем, — послушно отозвался Егор. Ему надоело стоять, и он уселся рядом с ведьмой.
— Вот! — обрадовалась она. — Ты всегда при артефакте, но ты даже не можешь придумать какого-то использования чаши в корыстных целях. Потому что она выбрала тебя. Те же, кто за ней явятся, думают иначе. А потому артефакт должен доказать, что он отдан избранному.
— Все тот же пример героя и врага, — наконец понял ее Егор. — То есть артефакт достанется достойному.
— И мы с Алеком и Павлом обязаны этому помочь, — напомнила Елена. — Тем более что мы все втроем прошли испытание и отказались от корыстного использования чаши.
— А ведь и правда, складывается извечный сценарий, — удивился настоятель. — Есть кто-то, охраняющий святыню, есть враги, приходят магические помощники. Артефакт устраивает им испытание… Это пугает. Все же двадцать первый век на дворе.
— На что чаше и ее хозяину глубоко плевать, — заметила ведьма. — А вот по поводу испытания… об этом-то я и думаю. Смотри, вспомним все те же примеры. Даже самая банальная версия сюжета о другой чаше. Индиана Джонс и последний крестовый поход. Он наконец-то проникает в пещеру, где хранится Грааль. Как и его враги. Кстати, их было трое… Тетка преследовала свои цели… Ладно, об этом потом. Итак, они в пещере. И тут — то самое последнее испытание, вместо поединка!
— Вот ты к чему? — обрадовался Егор. — Значит, чаша захочет нас испытать?
— Типа того, — кивнула Елена. — Я думаю, что у артефактов такой силы есть что-то вроде собственной системы безопасности. Тот же инстинкт самосохранения. И его преодоление является для героев или искателей последним испытанием. И завтра будет так же. Ты, Альбина, наш неизвестный и последний финт от артефакта.
— Вот это меня здорово успокаивает, — честно признался Егор. — А то эпичная битва до последней капли крови и вы, уносящие меня на щите или со щитом, это как-то… грустно. Но что это за последнее испытание?
— По поводу него я и ломаю голову! — почти радостно сообщила хозяйка Бюро. — Какие-то смутные намеки у меня есть, но…
Она развела руками.
— Может, я чем помогу. — К молодому настоятелю возвращалось хорошее настроение. — Все же этот как-то и мне полезно.
— Очень даже поможешь. — Елена посмотрела на него очень серьезно. — Я рассуждаю так. Вчера ночью мы вчетвером: я, Алек, Павел и отец Василий видели чашу. И скажу честно, накрыло нас всех. Каждый получил свою и не малую долю галлюцинаций. Вторую часть этих же милых видений я огребла у источника. Мир Волха прекрасен и пугающ одновременно. Это вот один факт. Второй — общение Альбины с чашей в детстве. Ей чаша спасла жизнь и дала силу. Не думаю, что это прошло для нее безболезненно. Иначе ее так на артефакте не клинило бы.
— И ее уже отмеченная истеричность, я думаю, тоже родом из того самого дня, — добавил Егор.
— Как и ярко выраженные маньяческие наклонности, — подхватила ведьма. — И остается еще один вопрос. Он снова упирается в тебя, Егор. А что видел ты в ту ночь, когда нашел чашу? На самом ли деле ты не помнишь свою семью и события той судьбоносной ночи?
На город уже совсем опустились сумерки. От воды тянуло прохладой. Но Елена всего этого не замечала, она твердо смотрела в глаза настоятеля. И уже знала ответ.
— Конечно, я помню все, — признался он. — Как ты сама заметила, такое не забывается. И знаешь, если бы ты сейчас сама не призналась в том, что общение с артефактом одарило тебя рядом галлюцинаций, наверное, я не смог бы рассказать тебе все. Как ты сама заметила, мир Волха принять трудно. Возможно, помня ту ночь, я и обратился к Христу за защитой. Его мир казался мне в детстве намного более прекрасным и безопасным.
