Он напоследок ткнул в сторону Генри крылом, как указательным пальцем, и попытался вылететь в окно, но промахнулся и с глухим стуком впечатался в раму. Кажется, обращаться с крыльями после стольких лет бездействия было не так-то просто. Генри уже поднялся, чтобы проверить, не сломал ли себе бедняга что-нибудь, но, очевидно, волшебный дрозд был довольно крепким существом, потому что при виде Генри только сердито свистнул и со второй попытки выпорхнул наружу.
Еще несколько секунд в саду раздавалось хлопанье крыльев, потом все стихло, и Генри рухнул обратно на кровать. Какие неприятности могут быть от крохотного создания, которое занимается тем, что будит людей и желает им доброго утра? Генри с наслаждением уткнулся в подушку, и глаза у него тут же начали слипаться – накануне все праздновали и легли за полночь, а после трех недель приключений он бы спал и спал дни напролет, вот было бы…
Мимо двери простучали чьи-то шаги, и Генри распахнул глаза. Та часть дворца, в которой ему выделили комнату, была почти заброшенной, везде только пыльные запертые двери. Кому понадобилось разгуливать здесь в такое время?
Неделя, проведенная во дворце, научила Генри, что ко всему тут лучше относиться с подозрением, а инстинкт охотника разбудил его так резко, как не смог бы никакой волшебный дрозд. Он натянул одежду, прихватил тяжелый подсвечник и выскользнул из комнаты. За ближайшим поворотом коридора послышался душераздирающий скрип, и Генри, держа подсвечник наготове, бесшумно подобрался к незнакомой двери. Судя по облаку пыли, которое висело в воздухе, ее не открывали уже давным-давно.
Генри заглянул в комнату и с облегчением выдохнул. Король открывал большое, вполовину стены, окно, кряхтя сражаясь с заклинившими рамами. На столе, покрытом толстым слоем пыли, стоял поднос с дымящимся чайником и чашкой. Генри хотел скрыться, но король уже заметил его и улыбнулся, даже не вздрогнув от неожиданности.
– А, друг мой, тоже не спится? Тогда составьте мне компанию. – Король показал Генри на одно из пыльных кресел. – Это была любимая комната моей жены – вид отсюда открывается невероятный.
Никаких предубеждений против пыли у Генри не было, так что он сел, куда велели. Король устроился напротив, но тут же встал снова, вытащил из шкафа чашку, протер ее куском кружевной ткани, лежавшим на подносе, и взял себе, протянув Генри чистую. А потом разлил чай и со счастливым вздохом откинулся на спинку кресла, держа одной рукой чашку, а другой – маленькую тонкую тарелку под ней.
– Дела у нас принято решать на восходе солнца – светлое время дорого, когда на закате все ложатся спать, – пояснил король, бесшумно глотнув чаю. – Я назначил на семь часов первое заседание королевского совета новых времен и всю ночь не могу заснуть. Думаю о вопросах, которые надо обсудить. Набралось уже больше сотни.
Улыбка у него была молодая и веселая, как будто в обществе Генри он не стеснялся улыбаться так, как хочется, а не так, как положено королю. Генри кивнул, не зная, что ответить, и король продолжил:
– Кстати, один из вопросов такой: я ведь не успел вас спросить, какую награду вы хотите за свои подвиги. Не стесняйтесь, говорите.
Генри пожал плечами, пытаясь отхлебывать чай так же тихо, как король. Вещи, которые люди считали ценными, вроде денег и старых предметов, его не интересовали. То, что король не прогнал его из дворца, а даже пил с ним чай, само по себе было отличной наградой.
– А вы не болтун, – мягко сказал король, подливая ему чаю. – Может быть, расскажете о своей семье?
Генри отвел взгляд. Неужели король как-то догадался, что Освальд – его отец?
Увидев лицо Генри, король примирительно вскинул руку.
– Самый обычный вопрос. Считается, что какая семья, такой и человек. Уверен, ваши родители – достойнейшие люди.
Генри молча втягивал в себя чай. Он внезапно подумал: может, хотя бы его мать была достойнейшим человеком? Вот бы что-нибудь про нее узнать. Но рассчитывать на это было нечего – отец за всю жизнь не сказал о ней ни слова, а сам Генри даже не помнил, как она выглядела.
– Позвольте спросить у вас еще кое-что, – прервал его мысли король. – Ваш дар… Вы можете его контролировать? Мы в безопасности, верно?
– Конечно, – еле слышно сказал Генри.
– И если, например, пойдет дождь, вы не будете… странно себя вести? – уточнил король.
Генри выдавил улыбку. Он вспомнил, как ужасно чувствовал себя, когда вымок под ливнем после того, как его дар вошел в полную силу.
– Я еще не разобрался, – пробормотал он. – Но, по-моему, ничего страшного.
– Хорошо, – с облегчением закивал король. – Да, конечно, вы ведь не такой, как люди с даром огня в старых легендах. Вы хороший человек, и, надеюсь, вас водой не убьешь.
– А что, кого-то убивали? – натянуто спросил Генри.
Король так внимательно на него смотрел, что начинало казаться, будто все эти расспросы – какое-то испытание, но Генри не понимал, в чем его суть.
– В старину людей с даром огня держали взаперти. Но если они вырывались на свободу и начинали убивать, с ними приходилось расправляться, – сказал король, не отводя от него напряженного взгляда. – Их сажали на цепь и постоянно обливали водой. Когда разрушитель испуган или зол, вода причиняет ему ужасную боль, и постепенно он сходит с ума и гибнет. Одни умирали быстро, другие – через недели или месяцы. Никогда не мог понять, зачем Барс выдумал дар, который причиняет страдания даже его обладателю.
Генри тупо смотрел на свои руки. Вот теперь он понял, что король был не так уж жесток, когда посадил его на цепь в Цитадели. Хоть водой обливать не приказал. Понял он и кое-что еще: король не просто так все это говорит. Он предупреждает, что будет, если Генри не сможет удержать дар огня под контролем.
– Я никому ничего плохого не сделаю, – с нажимом сказал Генри, и король кивнул, будто этих слов было вполне достаточно.
– Ну и славно. Тогда можете оставаться во дворце сколько захотите.
– А если я вообще не хочу уезжать?
– Мы будем только рады, – с улыбкой ответил король, и Генри неловко улыбнулся в ответ. – Уверен, вы принесете огромную пользу и совершите еще множество героических деяний. Извините, что из меня в такое чудесное утро получился неприятный собеседник. – Лицо у короля просветлело, словно ему в голову пришла отличная идея. – Кстати, о собеседниках. Вы отлично поладите с моим сыном – представляю, сколько у вас найдется общих тем! Идемте, я вас отведу. По пути сюда я слышал, что он уже встал.
Вот это было действительно странно: вчера Эдвард ушел с праздника первым, шатаясь от усталости, и сказал, что ляжет спать, – так с чего ему подниматься до рассвета? Но возражать Генри не стал – он запоздало сообразил, что король, видимо, пришел в эту комнату, чтобы побыть в одиночестве.
Они пошли куда-то пустыми, гулкими коридорами и остановились перед дверью, из-за которой раздавались глухие удары. Король повернулся к Генри с таким видом, будто хотел за что-то извиниться.
