Когда Генри наконец упал на берег и отвел со лба мокрую челку, он увидел, что Эдвард ходит вокруг фарфорового дома, вглядываясь в полосу украшений у самой крыши. С этим берегом остров соединяла каменная насыпь, узкая, как бревно. Подойдя к дому, Генри даже не решился прикоснуться к стене – она была покрыта сеткой мелких трещин, и казалось, что вот-вот разлетится на осколки.
Украшения на стене тоже были из фарфора, только синего: странные существа, похожие разом и на людей, и на каких-то мелких мохнатых зверьков. Все они держали в лапах скрепленные лезвия, и Генри вспомнил, как называется такой предмет: ножницы. Ему внезапно почудилось, что эти фарфоровые изваяния, проступающие из стены, чуть повернули головы ему вслед, но когда он обернулся, все было таким же неподвижным, как раньше.
– Это обезьяны, легендарные существа, символ мудрости и разумного устройства мира, – сказал Эдвард, проводя рукой по выпуклым изображениям зверьков.
– Они что, стригут кусты? – чувствуя себя ужасно глупо, спросил Генри.
Эдвард кивнул, как будто нет ничего более обычного, чем фарфоровые создания, оживающие, когда никто не видит.
– Да уж, со сказками у тебя совсем беда, – хмыкнул он. – Чем ты все детство занимался, кроликов ловил?
– Не только. Еще белок, горностаев и…
– Мне неинтересно. Так вот, путешественники древних времен приходили сюда, чтобы беседка их одарила, – сказал Эдвард, когда они обошли дом и встали у входа. Голос у него подрагивал от предвкушения. – Она дает каждому тот предмет, который больше всего ему нужен. В сказках говорится, что на сокровища и золото здесь рассчитывать нечего, но Славному Джонасу из «Песни героев севера» она дала кинжал из черной стали, которым он победил лютую тварь из Хамайна. Стой тут, я первый.
Эдвард зашел внутрь, снова опустился на колени и надавил на изображение серебристой рыбины посреди пола. Под домиком что-то щелкнуло, и край плитки с рыбой приподнялся – она была не толще тарелки. Эдвард убрал ее в сторону и заглянул в отверстие в полу.
– Значок? – простонал он. – Не примите это за неуважение, но вы что, издеваетесь?!
Он вытащил что-то из углубления в полу, мрачно вернул квадрат фарфора на место и пошел к выходу. Взгляд, который он бросил на Генри, ясно говорил, что если тот посмеет вытащить что-нибудь ценное, то очень об этом пожалеет.
– Такие значки когда-то выдавали простым людям за особые заслуги, – пробормотал Эдвард, разглядывая круглый металлический предмет с выпуклым изображением короны и надписью: «Верный друг короля». – Это, конечно, старинная волшебная вещь и все такое, но одолеть куроеда она точно не поможет. Ну, вперед, что встал? Посмотрим, что достанется тебе.
Генри вынул из тайника в полу нечто такое, что настроение у Эдварда сразу исправилось: металлический шар, на который сверху была прилеплена ушастая голова из такого же тусклого металла. Эдвард поставил эту штуку на землю, наклонил – и она стала раскачиваться, а из глубины ее шарообразного тела раздался громкий скрипучий голос:
– Прыг-скок, – повторял он каждый раз, когда игрушка доставала головой до земли. – Прыг-скок.
– Никогда не видел игрушки глупее, – с облегчением сказал Эдвард и полез на коня. – Это место триста лет не работало, думаю, оно просто сломалось. Все, поехали, нам пора.
Генри оглядел заросшие можжевельником берега реки. Все кусты здесь были пострижены в форме рыб, кроликов и прочих животных. Ему не очень хотелось думать о том, что синие фарфоровые существа оживают и зачем-то стригут кусты, но если это так, то это место вовсе не сломано. Металлическая игрушка была хоть и тяжелая, зато крошечная, можно в кулаке сжать. И Генри убрал ее в карман – мало ли, вдруг и правда пригодится?
Он как раз собирался переехать через реку на коне – она выглядела довольно мелкой, – когда Эдвард его окликнул:
– Не вздумай. Это священный ручей, его нельзя попирать ногами – ни зверю, ни человеку. Судя по карте, тут был навесной мост, но он, видимо, сгнил пару сотен лет назад. Будем прыгать.
– Это запросто, – сказал Генри и направился в ту сторону, где речка сужалась до трех шагов. Бесконечные правила этого мира начинали его утомлять. – Только что делать с конями?
– На них мы и будем прыгать.
– Что? Это невозможно, они так далеко не…
Эдвард отъехал от берега, заставил Болдера разбежаться, и они точным прыжком перелетели через ручей. Генри завистливо поморщился. Он не мог не признать, что это было красиво.
– Ладно, без проблем, – с куда большей уверенностью, чем чувствовал, сказал он. В конце концов, Снежок вчера тоже перепрыгнул через валежник. – Я один раз так уже делал.
– Звучит многообещающе, – фыркнул Эдвард.
Генри разогнал Снежка и думал, что тот, как в прошлый раз, перепрыгнет сам, но конь остановился у воды и опять начал пить. Генри попробовал еще раз, но Снежок снова не понял, чего от него хотят.
– Все лошади в нашей конюшне любят прыгать, их с детства этому учат, – пожал плечами Эдвард. – Просто Снежок устал, ты ему не нравишься, и он никогда еще не был так далеко от дома. У него нет настроения.
– И что мне теперь, песню ему спеть? – огрызнулся Генри, с силой оттягивая Снежка от воды и стараясь не думать о том, как глупо он выглядит.
– Он тебе не враг, – неожиданно спокойно сказал Эдвард. – Уважение, звереныш. С этим у тебя так себе. Ты должен сам хотеть прыгнуть и всем своим существом поощрять его к прыжку. И не делай такое лицо, будто сейчас открутишь бедному коню голову. Сможете прыгнуть вместе – значит, сможете подружиться.
Генри отъехал от реки и попытался представить, каково это – учить лошадь прыгать. Каково это, когда конь слушается тебя с удовольствием, и хоть он и животное, ты не убегаешь от него, а он не убегает от тебя, вы друг другу не враги и не добыча.
Он медленно выдохнул, пригнулся к холке и всем телом вообразил прыжок, почувствовал, как напрягаются мышцы, – и тут Снежок побежал вперед. Генри так удивился, что не успел испугаться, когда Снежок, сам выбрав момент, оттолкнулся и распластался в воздухе. Приземление было не самое мягкое, но Генри не обратил внимания – он был в таком восторге от ощущения полета, что засмеялся взахлеб.
– Неплохо, да? – взбудораженно спросил он.
– Какой же ты молодец, возьми яблоко.
Генри протянул было руку, но запоздало понял, что Эдвард разговаривал со Снежком, и сделал вид, что собирался почесать шею. Рыбы собрались в воде полукругом, глядя на них и сердито шевеля усами.
– Пока, ребята, – сказал Генри.
Рыбы несколько раз открыли свои большие рты и, махнув хвостами, поплыли по своим делам.
– Восток вон там, – кивнул Генри. – Можешь ехать первым, я скажу, если собьешься.
– Если твои указания не заведут нас в ближайшую трясину, к вечеру доберемся до деревни с прекрасным названием «Хлебосолье», – глядя в карту, сказал Эдвард. – Предвкушаю богатый прием и ночь на мягких перинах.
