— Да, он похож на бульдожку, — подтвердила Лада.
— Почему ты меня спросила про него?
— Потому что он ко мне приходил. Только один, больше никто. Семен сказал, что берет меня под свое покровительство. И взял. Я отбивалась, кусалась, а он все равно… — Если Лада и опечалилась, то лишь слегка.
Ее можно было понять. Она все еще находилась под действием наркотиков. Но как объяснить поступок того вокзального Семена? Почему он вдруг стал покровителем Лады? Случайно встретил ее в борделе? Или сам и похитил, чтобы развлечься с ней? Может быть, он и есть тот самый человек, которого не хотел сдавать Зубарь?
— Только он один и был?
— Да, только он один. Сказал, что взял меня в аренду. Разве я вещь, чтобы со мной можно было так поступить? — В голосе Лады прорезалось живое возмущение.
— В аренду взять можно, — в гнетущем раздумье проговорил Каретников. — Если готов заплатить за это жизнью.
Он обязательно узнает, кто стоял за похищением Лады. Если за нити дергал Семен, то Слава убьет его. Причем без всякого сожаления.
— Нельзя меня в аренду!
— Вот я и говорю, что нельзя.
— Ты везешь меня домой? — спросила Лада.
— Да, домой, — после недолгого раздумья проговорил Слава.
Он вспомнил разговор, подслушанный в кабинете у Зубаря. Бандиты знали о его сестре, собирались взять ее в оборот, чтобы поймать Славу на живца.
Это значило, что Лена с ребенком находилась в опасности. Муж ее сейчас на работе, отца и матери тоже нет дома. Да и не помогли бы они Лене в случае чего. Спасти ее мог только Слава. Если поспешит. Не исключено, что он уже опоздал.
Мухтар уже старый, ленивый, невеселый. Ромка сначала пытался расшевелить пса, тыкал ему в бок хворостинкой, затем запрыгнул на него. Но тот никак не хотел реагировать, спокойно лежал на земле. Малец обнял его за шею, прижался головой к холке. А вот это уже лишнее!
— Ромка! — Лена схватила сына, оттащила его от собаки, поставила на ноги.
Тот глянул на мать и решил, что надо обидеться на нее. Его личико скривилось, из глаз хлынули слезы.
В этот момент из-за калитки донесся зычный голос:
— Хозяйка!
Ромка перестал плакать, с любопытством повернул голову на голос.
За калиткой стоял крепкий парень в черном пиджаке и белой рубашке. Улыбка до ушей, в глазах задорный огонек.
— А я тебя знаю, ты Лена!
— Да, Лена.
— Славка про тебя рассказывал. Ты что, его и вправду в детстве колотила?
— Что?!
Лена была старше Славы на пять лет. В детстве она действительно иногда ему поддавала.
— Славка рассказывал. Где он?
— А ты кто?
— Пашка я. Мы со Славкой вместе служили.
— Не знаю…
— Мы зайдем? — Пашка перекинул руку через калитку, отодвинул щеколду.
Вместе с ним во двор вошел еще один крепкий парень. В таком же строгом костюме. Странно для дружеского визита.
— Славы сейчас нет.
— Ничего, мы подождем. — Пашка улыбнулся Лене, так же весело подмигнул ее сыну.
Ромка взбудоражился, схватил палку, побежал и свернул за дальний угол дома. Но Пашка за ним не пошел, свернул в дверь. Его дружок шагал вслед за ним.
— Эй, вы куда? — запоздало спросила Лена и тоже зашла в дом.
Пашка сидел на диване, по-хозяйски забросив ногу на ногу. Его дружок стоял у окна и глядел в сторону ворот.
— А ты красивая! — разглядывая Лену, сказал Пашка.
— А почему я должна быть некрасивой? — Женщина удивленно повела бровью.
Может, она и не считалась писаной красавицей, но мужчины всегда посматривали на нее с интересом. Замуж, правда, долго не получалось выйти, но сейчас-то все хорошо. После родов располнела чуток, но уже пришла в норму.
— Я почему-то думал, что ты корявая, толстая, а увидел — куколка!
— Где ты со Славой служил?
— Как это где? В Чечне.
— Где конкретно?
— Это военная тайна! — с усмешкой проговорил Пашка.
Лена и сама не знала, где конкретно служил Слава, но слышала от него про Аргунское ущелье. У него были голубой берет и тельняшка, как и положено десантнику.
— Нормально мы служили. Без клоунов, — глухим утробным голосом сказал парень, стоявший у окна. — Просто Пашке цирка захотелось, вот он и начал чудить.
— А сейчас все клоуны в белых рубашках ходят?
— Вот ты какая! — Пашка резко потянулся к Лене, схватил ее за талию, притянул к себе и усадил на колени.
Она попыталась вырваться, но куда там. Не руки у него, а механические захваты. Разжать их невозможно. Лена ударила его локтем по голове, но Пашка лишь засмеялся.
В комнату влетел Ромка, отчаянно завопил и ударил Пашку кулаком по ноге.
Гад пнул мальчонку, и тот упал.
— Урод! — заорала Лена.
— Тихо! — гаркнул парень, торчавший у окна.
Лена видела, как он достал из кармана какой-то пузырек, капнул из него на носовой платок, уловила запах хлороформа.
Парень подошел к Ромке, взял его за голову, приложил платок к носу.
— Что ты делаешь? — заорала Лена.
Хлороформ усыпляет, но для полуторагодовалого ребенка может оказаться смертельным.
— Что я делаю? — спросил парень, подходя к Лене.
— Не лишай бабу кайфа! — заявил Пашка.
Лена отвернула голову, но носовой платок с хлороформом все равно прижался к ее носу.
Лена лежала на диване, а Ромка — прямо на полу. Мальчишку никто не трогал, а Лену быстро раздевал какой-то урод.
— Вадик, занимай очередь!
— Я подумаю.
Один негодяй жадно шел к своей цели, другой его не поддерживал, но и не отговаривал. Более того, он настраивался на зрелище, потому и прозевал момент, когда в комнату вошел Слава. Но не растерялся и довольно-таки быстро выхватил пистолет. Но ему не повезло. Каретников оказался быстрей. Его пуля точно поразила цель.
Выстрелил Слава и в подонка, который пытался изнасиловать его сестру. Он не хотел, чтобы комнату забрызгали мозги, поэтому целился в спину, под левую лопатку. «ИЖ» — относительно слабый пистолет. Убить пуля могла, но прошить тело насквозь — вряд ли.
Насильник лег замертво, навалился на Лену. Слава стащил с нее труп и посмотрел, живая ли она.
Лена всего лишь спала, находилась под наркозом. Как и Ромка.
Каретников обыскал покойников, забрал стволы. У них были не «ИЖи», отстрелянные и зарегистрированные, а «ТТ», явно незаконные. Значит, они приходили, чтобы убивать. У одного братка Слава изъял мобильный телефон и ключи от машины с логотипом «БМВ».
