Наиболее объективную характеристику Су-25 давали авианаводчики — связующее звено между авиацией и наземными войсками, выступавшие «представителем заказчика». Авианавод чики, действовавшие в боевых порядках войск, запрашивали поддержку с воздуха и выдавали целеуказание, служа буквально подсказкой и глазами летчику при поиске цели, построении боевого захода и оценке результатов.
Су-25 в полете над афганскими горами
В жарком разреженном воздухе высокогорья посадку всегда приходилось выполнять с тормозным парашютом
Однозначной мерой оценки авиаудара служил результат — замолкшая огневая точка, разнесенный дот, накрытый душманский дувал. Вызывая авиаподдержку (ее объем составлял 27–30 % всей разнообразной работы авиации), авианаводчики отдавали предпочтения следующим образом: наилучшие результаты и сработанность с войсками давали вертолетчики, находившиеся в «прямом контакте» как со своей пехотой, так и с противником; незаменимыми являлись и штурмовики, которых можно было наводить и на сильно защищенного противника — бронезащита позволяла им уверенно чувствовать себя при атаке, а точность поражения и мощь удара давали отличный результат. Опытные летчики демонстрировали отменную меткость, укладывая бомбы и ракетный залп в 10-м круг. Что касается ИБА и истребителей, то их преимущественно привлекали к ударам по плановым целям, посылая в удаление от своих боевых порядков и избегая работы в непосредственной близости, где при их скоростях и особенностях выучки был велик риск промаха, а то и удара по своим (общим правилом при этом было нахождение цели хотя бы в 2–3 км от войск или колонны; соответственно, и доля непосредственной авиаподдержки в их работе не превышала 6–8 %).
Командир эскадрильи Е. Стрепетов за боевую работу был награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды
Штурмовики Су-25
Су-25 зам. командующего ВВС 40-й армии п-ка А. Руцкого, на котором он летал и был сбит 4 августа 1986 года
Высокая боевая нагрузка, отличавшая Су-25, в реальных условиях обычно ограничивалась т. н. «рациональным вариантом». Штурмовики редко брали больше тонны, предпочитая сохранять «летучесть» и управляемость, положительно влиявшие на эффективность удара. Ощутимо сказывались также постоянные трудности со снабжением и подвозом боеприпасов, которых требовалось все больше и больше (их расход рос подобно снежному кому — от 21 тыс. авиабомб в 1981 году до 52 тыс. в 1982 году и до 71 тыс. — в 1984 году). Признанием заслуг Су-25 являлось первоочередное обеспечение их боепитанием, дававшее наибольшую эффективность его использования и «целевое расходование». В условиях, когда боеприпасы приходилось доставлять со складов в Союзе за сотни километров, неся каждодневные потери в колоннах от душманских обстрелов и мин, распределять их приходилось самым тщательным образом. Ставший начальником боевой подготовки фронтовой авиации А. В. Бакушев позднее отмечал: «Все пришедшее с колонной боеприпасов отправлялось прежде в первую очередь для Су-25. Они их использовали с большей эффективностью и по назначению».
Су-25 на ВПП аэродрома Кандагар
Особенно эффективной оказывалась совместная работа штурмовиков и вертолетчиков, успевших с малых высот изучить местность и лучше ориентировавшихся в районе удара. Пара Ми-8, кружа над целью, вела разведку и указывала Су-25 местонахождение противника сиг нальными ракетами и трассирующими пу леметными очередями. Первыми к цели выходили 2–4 самолета, подавлявшие зенитные точки. Последних пара-звено Ми-24 подчищали местность от уцелев ших очагов ПВО, открывая дорогу ударной группе из одного-двух звеньев Су-25 и боевых вертолетов. Если того требовали обстоятельства, «для большей убеди тельности» удар наносили полными соста вами эскадрилий (по 12 Су-25 и Ми-24). Штурмовики выполняли несколько заходов с высоты 900–1000 м, после чего их тут же сменяли вертолеты, добивая цели и не оставляя противнику шансов уцелеть (как это нередко случалось при налетах скоростных истребителей-бомбардировщиков, в мгновение проно сившихся над целью). Задачей вертоле тов было и прикрытие выходивших из атаки самолетов, после чего те, в свою очередь, снова обрушивались на ожившие огневые точки. Силами такой группы 2 февраля 1983 года провели операцию в провинции Мазари-Шариф, где были захвачены и убиты со ветские специалисты, работавшие на местном заводе азотных удобрений. Киш лак Вахшак, в котором хозяйничала банда, атаковала четверка Су-25; ее поддержи вали звено Ми-24 и шесть Ми-8, блокировавших селение и не давших про тивнику уйти из-под удара. На кишлак об рушились две ОДАБ-500П, десять тонн обычных фугасных авиабомб и сорок ра кет С-8, после чего он практически пере стал существовать.
Подобные операции выполнялись и после взятия душманами пленных. Отбить их можно было только силой, и у ближайшего селения проводили демон страционный БШУ. Приглашение к диало гу выглядело достаточно убедительные, и, если пленные были еще живы, после перх же ударов местные старейшины шли переговоры, соглашаясь вернуть их, лишь бы самолеты были отозваны. «Дипломатией штурмовиков», обменом на захваченных моджахедов, а то и выкупом за годы войны удалось вернуть из плена 97 человек.
Выгоды использования штурмовиков, делавшие возможным выполнение задач меньшим численным составом, снижали неизбежный в боевой обстановке риск (последнее на деле оказывалось небесспорным с учетом специфики штурмовых атак, выполнявшихся с меньшими скоростями и высотами). Немалую роль играл психологический фактор штурмового удара: крутящие над целью «вертушку» или заходящие «гребенкой» Су-25, атака за атакой долбящие душманские гнезда, вселяли уверенность в бойцов, несопоставимую со скоротечным налетом истребителей, мигом проносившихся над целью. Должное впечатление налет штурмовиков производил и на противника. Эффективность налета обычно напрямую зависела от произведенного эффекта, а в этом с кружащими над головой Су-25, методично крушащими дувалы и крепости в кишлаках, тягаться не могли ни вертолетчики, ни артиллерия.
