Вполне возможно, добавим мы, что так же было и с Лабзиным.
Летом того же 1822 года вышел в отставку — был «назначен состоять по армии» — полковник Федор Глинка.
* * *
Жизнь генерал-губернатора была весьма насыщенной, а в мыслях его, кажется, все чаще и чаще возникало желание покоя.
«Родовое имущество его было сравнительно с его расходами довольно ничтожно: оно состояло из имения в Полтавской губернии, в котором было до полуторы тысячи душ крестьян. Часть этого имения он продал в удельное ведомство для уплаты долгов и стал подумывать об устройстве остальной части, рассчитывая под старость удалиться в деревню на покой»
[1812].
«За обедом у императора Александра зашла речь о том, какие каждый имеет виды и желания в будущем. "Знаете ли, ваше величество, — сказал Милорадович, — чем я ограничиваю теперь все мои желания? Хочу одного: дышать чистым воздухом в Вороньках!"»
[1813]
«С 1823 года граф Михаил Андреевич стал подумывать о лучшем устройстве своего имения, в тех видах, чтобы провести старость в родимых Вороньках. Александру Степановичу Милорадовичу, местному помещику и, кажется, двоюродному брату графа, поручено было озаботиться переделкой дома, конюшен, устройством оранжерей, хозяйственных ферм и т. п.»
[1814].
«Несколько раз уверял он меня, что почести тяготят его, что душа вызывает его в уединение, в деревню. Несколько раз заставал я у него архитектора с кучей проектов и планов, и с которым он горячо спорил то о перестройке, то о постройке нового сельского дома. Слушая графа, казалось, что он хочет воскресить какое-то дивное зодчество из волшебных сказок. Но я не верил словам Милорадовича: он не родился ни Цинциннатом, ни Вилларом, который показался выходцем с того света, когда вызвали его из сельского уединения ко двору Людовика XV. Граф Милорадович родился жить светом и на виду света»
[1815].
«Мы перешли к очередным делам, а там занялись разговорами о делах графа, о Вороньках (имение в Полтавской губернии), где он выстроил великолепный дом, развел чудесный сад (он очень любил садоводство) и всем этим хотел пожертвовать в пользу института для бедных девиц Полтавской губернии»
[1816].
Очередная версия? Но ведь она исходит от одного из ближайших Михаилу Андреевичу людей — потому стоит прислушаться. Тем более часто его поведение походило на позу, а желание отдохнуть было созвучно с идеями государя.
«Указывая однажды на вазу из черного мрамора и увядший подле нее кипарис, Милорадович воскликнул: "Вот памятник моего потерянного счастья!" Тут же лежали синий сюртук и круглая шляпа. "Они напоминают мне время, когда буду в отставке!" — сказал Милорадович»
[1817] …
Разумеется, что в Петербурге генерал-губернатор жил весьма комфортно.
«Убравши занимаемый им в Петербурге дом, Милорадович показывал мне свои комнаты. Подле картин Тициана, Гвидо-Рени, Доминикино лежали книги, планы, стояли статуи, клетки с птицами, янтарные чубуки, трубки, шахматные доски, несколько фортепиан. Каждая комната имела особенное освещение. Одна была вся зеркальная; даже потолок состоял из зеркал. "Где ваша спальня?" — спросил я. "У меня нет спальни, — отвечал он. — Я провожу ночь, где мне вздумается"»
[1818].
Можно добавить, что «…портреты Суворова находились в каждой комнате Милорадовича. Суворов был его кумир»
[1819].
Известны следующие адреса проживания графа: «1818— 1824 — 1-я Адмиралтейская часть, 1-й квартал, 63, Невский проспект, 13, дом Коллержи (Невский пр., 12) — не сохранился; 1824—1825 — 1-я Адмиралтейская часть, 2-й квартал, Б. Морская ул., 39, генерал-губернаторский дом (Б. Морская ул., 38, наб. Мойки, 85) — сохранился в перестроенном виде»
[1820].
Еще один адрес известен повсеместно, правда, с Милорадовичем его мало кто связывает: «Летний дворец [в Летнем саду] в царствование императора Александра I служил многим нашим сановникам в летнее время жилищем: в нем жили военный министр князь Горчаков в 1815 году, в следующем году — бывший министр юстиции князь Лобанов-Ростовский, в 1822 году — военный генерал-губернатор граф Милорадович и после него министр финансов граф Канкрин»
[1821].
Самым любимым местом генерал-губернатора был Екатерингоф.
«Екатерингофский дворец заложен Петром весной 1711 года, в память первой победы, одержанной им ввиду того места 6 мая 1703 года; здесь Петр в звании капитана бомбардирской роты взял два шведских судна… В 1823 году граф М.А. Милорадович обратил особенное свое внимание на это место и представил на высочайшее утверждение план нового устройства Екатерингофа и немедленно приступил к работам»
[1822].
«В это самое время граф предпринял пересоздать Екатерингоф. До тех пор состоял он из грязно-песчаного соснового и елового леса, в котором уединенно стоял старинный дворец Петра I и в котором только 1 мая и в Троицын день было гулянье, а в прочие праздники изредка заглядывали коломенские жители или купеческие сынки отправлялись в трактир под елками. Граф Милорадович вздумал сделать из Екатерингофа английский парк с прудами, цветниками, детскими играми, каруселью и вокзалом. Это была благодетельная мысль для всего коломенского населения, и, конечно, все гуляющие радовались ее осуществлению»
[1823].
«По распоряжению генерал-губернатора парк украсили беседками, башнями, мостиками. Заведен был ресторан, стали устраивать гуляния с музыкой, иллюминациями, разными забавами для развлечения публики»
[1824].
«При нем даже завелся ресторан с музыкой, иллюминациями, спуском аэростатов и прочими забавами для увеселения публики»
[1825].
