И время, словно чешуя,
Сойдет, мне Вечность открывая…
65
Искра «голема» соединилась с вершиной пирамиды, аа ней упала капля куттер а с К-мигрантом. Движение в зоне чужанского «перевертыша» замерло. Застыли и люди, не дыша, вглядываясь в черные окна виомов с вуалью «перевертыша». Напряжение, охватившее многотысячный человеческий отряд, рассеянный по громадному кубу пространства с Т-конусом в центре, можно было сравнить с волной цунами, выраставшей над берегом: все выше и выше задирается толща воды, становясь на гребне стеклянной бритвой в клочьях пены, еще мгновение — и она рухнет на берег, сметая все на своем пути!.. Точно такое «цунами» росло в душах людей, готовых помочь своему послу всем, чем можно, и не знавших — чем конкретно.
Внезапно «бревна» чужанских кораблей скользнули в сторону, ускоряя ход, за ними молнией метнулся «пакмак» Грехова, и под замирающий шепот Анастасии Демидовой: «Ратиборушка!..» — квадрат чужаиского преобразователя вакуума вдруг начал складываться, охватывая краями пирамиду в центре. Сложился в «пакет», засиял пронзительной зеленью. Судорога непонятного искажения передернула изображения в виомах, добралась до машин земных служб, искривила их корпуса, жутко исказила лица и фигуры людей, возбудила волну тревожных сигналов: в энергостанциях, питающих стройку и транспортно-технологические базы, самопроизвольно начался процесс ударного распада активного вещества.
— Дьявол! — вырвалось у Баренца. — Они нас превратят в пыль! Аристарх, немедленно уничтожьте эту чудовищную «авоську», иначе потеряем Т-конус!
Решетка «перевертыша» и в самом деле напоминала авоську, продолжая складываться и сжиматься, пока не превратилась в гигантское копье, нацелившееся куда-то в сторону созвездия Гиппарха, и с его острия начали срываться и гаснуть, уносясь вдаль, исполинские зеленые молнии, от которых спейсер дергался, как в параличе, хотя и находился от «копья» в двухстах тысячах километров.
Железовский упорно молчал.
Теперь уже кричали с разных сторон:
— Автоматика на пределе!
— Защита не держит, катапультирую реактор!..
— Ухожу на «струну»…
— Я «двадцатый», люди теряют сознание, жду распоряжений.
— Донесение оперу-прима: полевая обстановка в зоне нестабильна! Отмечаю появление мезонных струй и нейтринных потоков, а также явлений типа «плывущая топология» и «булгаковская метрика».
— Господи, неужели это начало фазовой раскачки вакуума? — вполголоса проговорила Боянова. — Аристарх, что ты молчишь? Надо что-то делать!.. Или уходить, или…
— Всем чистый эфир! — прорезался наконец в общем гаме гулкий бас комиссара-два. — Научным базовым «гиппо» и всем техническим службам немедленно покинуть зону! Патрулю отражения приготовиться к ТФ-атаке чужанского… м-м, копья!
В родившейся тишине дробно прозвенели-простучали молоточки позывных системы спейсерной защиты: инки кораблей координировали наводку генераторов ТФ-поля друг с другом.
Слабо ахнула Анастасия Демидова:
— Там же Ратибор!..
И в этот момент из динамиков раздался знакомый звучный голос Габриэля Грехова;
— Не сходите с ума, коллеги! Прошу опер-приму отставить ТФ-атаку!
— Основания? — прогремел Железовский.
— Мы не можем рисковать Т-конусом — защитным щитом Земли! — добавил Баренц. — Еще минута — и волна преобразования докатится и до него.
— Преобразования никакого нет, вся эта свистопляска — вторичный эффект работы чужанского бура, потреплет и перестанет. Если бы фазовая перестройка вакуума произошла — мы бы ничего не успели почувствовать, она прошла бы мгновенно.
— Что предлагаешь?
— Ждать!
— Верьте ему! — Анастасия прижала кулаки к груди. — Он знает, что все будет… хорошо.
— Отбой атаке! — тоном ниже пробасил Железовский.
И словно дождавшись этой команды, колоссальное колье чужанского преобразователя превратилось в рой длинных ослепительных стрел и растаяло в ночи, прянув навстречу рвущему где-то впереди пространство конусу Большого Выстрела.
Спейсер перестал скручиваться с спираль, распрямился, очертания зала и предметов приняли нормальную форму, тела и лица прекратили искажаться, ошеломленные люди разглядывали друг друга, словно боясь поверить в благополучный исход небывалого явления.
— Неужели они прошли? — тихо сказала Боянова. — Аристарх, дай связь с нашими постами у БВ, может, быть, удастся поглядеть, что там происходит.
— ДД, — позвал Железовский командира погранвахты, — обеспечь полную защиту зоны и нормальную работу служб, мы уходим к вершине БВ. Справитесь, если появятся К-мигранты?
— Справимся, — спокойно ответил Демин.
— Они, наверное, уже ждут своего «крестного отца», — со вздохом сказал Баренец, вставая и разминая кисти рук. — Там, у «пули» БВ. Послушайте, Настя, почему вы так уверены, что проконсул знает, чем все это кончится? Он что, способен путешествовать в будущее и обратно? И каким образом он договорился с чужанами, чтобы они позволили нашему послу участвовать в эксперименте?
Анастасия, ни слова не говоря, вышла из зала.
— Вы задаете слишком много вопросов, Ярополк, — сказала Боянова. — А этой девочке и без того не сладко. Боюсь, Берестов уже не вернется, и она это… знает.
— Ведомый-два, — вызвал Железовский командира дежурного спейсера «Борисфен». — Примите делегацию, идем к передовой заставе у БВ. Готовьтесь сыграть на «струне».
— Машина готова, — отозвался командир спейсера коротко.
— Идемте. — Железовский встал. — Забава, возьмите Настю, она пойдет с нами.
— Если захочет, — произнес, входя в зал, Габриэль Грехов.
— Разумеется, — пробурчал комиссар, оглянулся на Баренца.Ты, кажется, хотел что-то у него выяснить? Вот и спрашивай.
— Позже, — сказал председатель Совета безопасности недовольно.
— Я с вами, комиссар, если не возражаете, — сказал Грехов, как ни в чем не бывало. — Или есть причины для отказа?
— Нет, — ответил Железовский. — Что ж, если никто не желает, спрошу я. Габриэль, честно говоря, нас интересует…
— Знаю, — кивнул Грехов, с неопределенным сожалением разглядывая обращенные к нему лица. — Что касается роидов, то они не потомки, не внуки и не правнуки Конструктора, как думают некоторые оригиналы, а вы могли бы догадаться и сами, вспомнив Тартар. Неужели вам трудно было это сделать?
