Были ли во всей этой прекрасной картине темные пятна? Да, и не одно. Случались, например, кризисы: в 1805-м – финансовый, в 1807—1808-х – промышленный. Франция по-прежнему отставала от Англии в плане технического прогресса. Уже упоминавшаяся противоречивость Наполеона проявилась и в том, что он, человек передовых взглядов, мог проявлять удивительную косность по отношению к техническим новшествам. Хрестоматийный случай: история с пароходом Фултона.
Известный американский изобретатель, живший во Франции с 1797 года, в 1803 году продемонстрировал на Сене паровое судно и предложил Наполеону перевести французский флот на паровую тягу. Кто знает, как бы повернулась история, прими Наполеон предложение Фултона. Ведь одной из главных военно-стратегических проблем Франции было хроническое отставание ее флота от британского. Но Бонапарт отнесся к идее прохладно, Фултон же вернулся в США, где с успехом продолжил свои опыты.
Но это все частности. А пока, как итог: 1807 год – это вершина Наполеона как правителя. И пик могущества: Тильзитский мир.
Краткая предыстория: в 1806 году началась так называемая Война четвертой коалиции – против Франции воевали сначала Пруссия и Англия. Прусские войска напали на Францию, но в двух сражениях – под Йеной и Ауэрштедтом – Наполеон разбил их. 12 октября 1806 года французы вошли в Берлин. В декабре того же года в войну вступила русская армия. Решающим стало сражение при Фридланде 14 июня 1807 года, в котором Великая армия Наполеона нанесла поражение российской армии под командованием Беннигсена.
После этого Александр I «возжелал» мира, этого же хотел и прусский король Фридрих Вильгельм III. Бонапарт в этот момент находился на берегу Немана, в городке Тильзит (ныне – Советск Калининградской области). 25 июня на плоту, поставленном посередине реки, состоялась встреча французского и российского императоров. Наполеон был настроен искать не только мира, но и союза с Россией.
Что в итоге и случилось: главный (и не разглашенный в тот момент) пункт Тильзитского договора, подписанного 7 июля 1807 года, гласил: «Россия и Франция обязываются помогать друг другу во всякой наступательной и оборонительной войне, где только это потребуется обстоятельствами». Без каких-либо сантиментов императоры обошлись с Пруссией: Фридрих Вильгельм III лишился более половины своих владений. «В знак уважения русскому императору», как было специально оговорено, прусскому королю были оставлены только собственно старая Пруссия и несколько других земель.
Тильзитский мир – это не просто выгодный для Франции договор, не просто победа «дипломатии на штыках». Наполеон устранил последнего сильного соперника на континенте, Британия осталась изолированной. Никогда еще в Европе под властью одного монарха не было объединено столько земель. «Казалось, он достиг теперь такой недосягаемой вершины могущества, до которой никогда не добирался ни один властитель в истории.
Самодержавный император громадной Французской империи, заключавшей в себе Бельгию, Западную Германию, Пьемонт, Геную, король Италии, протектор (т. е. фактический самодержец) громадной части германских земель Рейнского союза, к которому теперь присоединилась и Саксония, повелитель Швейцарии, – Наполеон точно так же самодержавно, как в своей империи, повелевал и в Голландии и в Неаполитанском королевстве, где королями он посадил своих братьев Людовика и Жозефа, и во всей Средней и части Северной Германии, которую он под названием Вестфальского королевства отдал третьему брату, Жерому, и в значительной части бывших земель Австрии, которые он отнял у Австрии и отдал своему вассалу, баварскому королю, и в северной части европейского побережья, где Гамбург, Бремен, Любек, Данциг, Кенигсберг были заняты его войсками, и в Польше, где вновь созданная армия находилась в подчинении у маршала Даву и где считался правителем вассал и слуга Наполеона саксонский король, которого Наполеон назначил туда великим герцогом» (Е. Тарле).
В тот момент империя Наполеона находилась в зените славы и богатства – это неоспоримо. И также неоспорима банальная истина, которую никому ни до, ни после Наполеона не удалось опровергнуть: империя – это колосс на глиняных ногах, который рано или поздно обрушится. Империя Чингисхана продержалась несколько поколений потомков великого завоевателя, Александра Македонского – начала разваливаться сразу после его смерти. Наполеону же было суждено увидеть крах своими глазами…
Признаки распада сначала были едва заметны, неуловимы. То, что от бесконечной войны устал народ, было понятно уже давно, и в верхах, в ближайшем окружении императора, кому-то начало казаться, что уже хватит, что пора остановиться, что новые завоевания уже никому не нужны. «На войне ничего еще не сделано, пока остается еще что-нибудь сделать. Во всяком случае, победа является неполной там, где возможно достигнуть большего» – красивый афоризм, Наполеон славится ими. Но есть ли смысл в «войне ради войны»?..
В 1810 году в стране снова разразился финансовый кризис, в следующем году он перерос в промышленный и, что самое страшное, в продовольственный. Французам становилось все очевиднее, что дипломатические усилия направлены не на укрепление престижа Франции, а на обеспечении интересов династии и многочисленных родственников императора.
Страх и сила все еще позволяют держать Европу в узде. «Но, – продолжает Е. В. Тарле, – Англия не сдается; русский император явно лукавит, ничем не помог ему в только что окончившейся войне и только прикидывался, будто воюет с Австрией; испанцев истребляют, уничтожают массами, но они продолжают сопротивляться и борются с неукротимой яростью».
Чувствовал ли Наполеон признаки общественного недовольства? Конечно. Но чем очевиднее был кризис, тем больше император был уверен в том, что ему все позволено, что он может все. Снова – противоречие характера, поступков и их следствий, квинтэссенцию которого выразил Пушкин:
В свое погибельное счастье
Ты дерзкой веровал душой,
Тебя пленяло самовластье
Разочарованной красой.
Но, даже учитывая все это, перестал ли Наполеон быть великим правителем? Да не покажется читателю странным такой переход, но обратимся к японской национальной борьбе сумо. В ней, помимо прочих званий, есть высшее – ёкодзуна, что в переводе означает «великий чемпион».
И оно, в отличие от других, присуждается пожизненно. И это – не только признание величайших заслуг, но и величайшая ответственность. Прежде всего потому, что это другие, ниже рангом, могут позволить себе проигрывать, ёкодзуна же либо должен постоянно побеждать – либо обязан уйти.
Наполеон стал «великим чемпионом Европы», но, в отличие от японских борцов, просто так уйти не мог. Он оставался величайшим правителем, но оказался зависим от им же созданного «над-государства» и системы его управления. Когда же его Великая армия перестала побеждать – и вовсе очутился в ловушке.
* * *
В самом начале биографии Наполеона Андре Моруа задает вопрос, подразумевая отрицательный ответ: «Кто бы дерзнул утверждать в 1810 году, что пять лет спустя эта блистательная звезда померкнет?» Позволим себе не согласиться с известным французским писателем. Такие люди были, причем среди тех, кто в свое время помогали «зажечь» звезду Наполеона и были обязаны ему своим могуществом.
