Глава 10
«Тебе, князь, жениться пора!»
Много лет добросовестной государственной службы князя Николая Борисовича послужили получению высокой оценки Императорского Двора. Личные симпатии императрицы на протяжении многих лет тоже дорого стоили. Екатерина Великая в свою очередь никогда не оставалась в долгу перед князем. Она решила посодействовать и семейному счастью Николая Борисовича. Ему, стоит отметить, в начале 1790-х годов уже было под сорок. Императрица искренне любила и уважала князя, а с нею, как гласит история, такое бывало крайне редко. Екатерина полагала и, нужно сказать, справедливо, что Юсупову уж давно было пора завести семью и задуматься о законном наследнике состояния, титула и благородной фамилии. Более того, императрица мечтала видеть своего давнего друга еще и в качестве родственника, пусть и не совсем официального. Не менее князя Николая Борисовича Екатерина обожала племянниц светлейшего князя Григория Александровича Потемкина-Таврического. Богатый и влиятельный дядя души не чаял в своих племянницах. Учитывая свои феодальные предрассудки, он считал верным решением воспользоваться «правом первой ночи» с каждой из них и, как утверждали злопыхатели и завистники, не только первой.
Младшей племяннице Потемкина как раз и досталась, по умозаключению императрицы, роль любимой супруги князя. Перечить царице было не в правилах Юсупова, к тому же, и невеста была невероятно привлекательной. Правда, у нее уже было двое детей от первого брака, но все перекрывало ее громадное богатство, доставшееся ей в наследство от влиятельного дядюшки. Ее собственный капитал был равен сумме в восемнадцать миллионов рублей, а по другим сведениям – и вовсе девятнадцать. Кроме того, Екатерина являясь в роли родственницы и свахи, подарила новобрачным еще «немного» в виде приданого невесты. Царица, о чем свидетельствуют многие исторические источники, по отношению к своим любимчикам была невероятно щедра. Более того, она лично занималась убранством невесты и подготовительными хлопотами к венцу. Разумеется, это был не столько благодетельный знак монаршей милости, но проявлением искренней и человеческой привязанности и симпатии. Молодые сочетались браком в церкви Зимнего дворца. После чего они уехали на Фонтанку, во дворец князя, где и суждено было пройти первым годам их не слишком счастливого брака.
Супружеская жизнь и странное, постоянно «в разъездах» времяпрепровождение княжеской четы Юсуповых провоцировало в свое время пересуды в светском обществе, особенно у завистников и недоброжелателей. У супругов было двое общих детей. Один из них – Николай – умер еще во младенчестве. Потом, после смерти Екатерины Второй, они вообще разъехались. Несмотря на это, Николай Борисович оставался со своей супругой в очень дружеских и теплых отношениях. Когда он приезжал из Москвы в Петербург, то всегда останавливался у нее в доме. Татьяна Васильевна, в свою очередь, участвовала во многих хозяйственных делах и начинаниях супруга, вела некоторые его имения и даже вникала в суть экономических расчетов и номенклатуры товаров по фабрикам. Для отличного выполнения этих дел у нее была не только доверенность от Николая Борисовича, но и недюжинная деловая хватка. О степени близости отношений живших на расстоянии мужа и жены существует такой интересный факт: перед возвращением князя Юсупова из последнего заграничного путешествия, Татьяна Васильевна приказала крепостным музыкантам супруга изучить специальные музыкальные произведения к приезду Николая Борисовича. Юсупов, в отличие от своей супруги, обладал пылким нравом. Он частенько оказывался под влиянием своих страстей в те моменты, когда ситуация не имела прямого отношения к государственным, финансовым или политическим вопросам. Он до последнего оставался самым преданным поклонником прекрасного пола. Впрочем, его невероятно манило все прекрасное. И, так уж сложилось, жить он привык свободно и вольготно, вероятно, он просто помнил совет Бомарше.
Удивительно, но даже смена монарха не оказала какого-то существенного действия на степень влиятельности князя при Дворе. Секрет «успеха» очень прост: князь Юсупов всегда много работал, и его работа касалась не только государства. Он регулярно покидал Петербург, занимался хозяйством и управлением своих земель и имений, все время что-то менял, совершенствовал и переустраивал в них. В общем, Юсупов старался не докучать царской императорской семье и лично императору Павлу Первому, но при этом всегда оставался полезным и деятельным государственным чиновником и приятным человеком в целом.
Глава 11
Прекрасное Архангельское
Именно здесь торжество природы гармонично слилось с настоящим величием старой русской аристократии. Архангельскому было суждено стать достойным обрамлением для уникальных Юсуповских коллекций. Гармония такого рода встречается очень и очень нечасто.
Москва и Петербург во все времена символизировали две стороны одного порядка России – старого и нового. Сменив первую столицу России во вторую, князь Николай Борисович не мог не полюбить особый московский дух. Стены старейшего московского родового дворца князей Юсуповых «у Харитонья в переулке» на Хомутовке, то и дело подталкивали и заставляли размышлять о прошлом. Они все время заставляли действовать – ведь никто из представителей древнего княжеского рода Юсуповых никогда не сидел без дела. Но, когда семейный бюджет и финансовое состояние находились под угрозой банкротства, незамедлительные действия Николая Борисовича, касающиеся ревизии его имений, проделанной князем еще во время государственной службы, всегда были точны и вовремя. Юсуповы никогда не сдавались без борьбы!
Нравы хлебосольной и старомодной Москвы отличались от петербургских – все было проще. Но, даже здесь у Николая Борисовича были завистники и недоброжелатели. Был только один плюс – во второй столице необходимость в петербургской маске отпадала сама собой. Иногда было достаточно закрыть глаза и забыть обо всем. Согласно достоверным фактам биографии князя, находясь в Москве, он практически не обращал внимания и не стеснялся пресловутого «общественного мнения». Он, в первую очередь, делал то, что отвечало его собственным запросам и эстетическим желаниям, будь то итальянская опера или французская труппа…
Именно Москва показала настоящий духовный образ князя Юсупова. Он был человеком доброжелательным, очень образованным и трудолюбивым. У него была постоянная потребность помогать людям. Такие нюансы человеческого характера, как правило, открываются, прежде всего, в бытовых мелочах, а вовсе не в определенных эпохальных событиях. Хотя, даже свои великие начинания Николай Борисович с присущей ему безупречностью и блеском совершал в московский период жизни.
Приобретение Архангельского, по собственному мнению князя, «окончательно сделало его москвичом». В 1810 году он продал свой петербургский дворец на Садовой и переехал в Москву на постоянное жительство. Родовой дворец на Хомутовке, заблаговременно отремонтированный, поражал своей красотой. Огромные залы, штофные обои, мраморные камины и золоченая мебель, потрясающие картины, статуи – все это было похоже на чертоги из волшебных сказок. Широкая галерея, находящаяся на верхнем этаже, направлялась в птичник, где на подставках и в подвешенных к потолку кольцах сидели серые попугайчики, белые какаду и красные попугаи-ара. В клетках же находились золотые и серебряные фазаны и пеликаны. Другая галерея провожала в зимний сад с головокружительным запахом благоухающих цветов и с множеством дорожек, экзотическими деревьями и кустами. В середине, над бассейном, красовался высокий фонтан. В Архангельском в летнее время князя Юсупова обслуживал внушительных размеров штат людей, состоявшей из 217 человек. В него входил и княжеский оркестр из 28 музыкантов, и крепостные танцовщицы, возрастом от четырнадцати до двадцати лет. Вместе с Юсуповым в Архангельское прибывала часть его знаменитой библиотеки, которой на тот момент заведовал француз Бенуа.
