В хозяйственном отделе она неожиданно для самой себя купила моток нейлоновой бечевки и топорик для разделки мяса. Засунув странную покупку в недра своей большой бесформенной сумки, в которой хранилось всего понемногу, она почувствовала себя увереннее. И в обычной ситуации тяжелая сумка стала совсем неподъемной, но ее тяжесть давала иллюзию безопасности. Случись что, и Лида сможет за себя постоять, и не за себя тоже.
Большаков перезвонил не через пятнадцать минут, а через полчаса, когда Лида, уже выучившая наизусть все ценники на продукты и пластмассовые тазики, стала придумывать другие варианты, как ей раздобыть телефон Селезнева.
— Записывайте, — коротко сказал он.
Покопавшись в сумке, Лида выудила ручку и чью-то историю болезни. Она вечно таскала истории с собой, чтобы заполнить дома, когда ее не отвлекают пациенты. Но в последнее время ее отвлекало что-то иное, так что медицинские документы в сумке не переводились.
— Диктуйте, я записываю, — сообщила она.
Было уже почти девять часов вечера, но Лида не испытывала ни малейшего смущения от позднего звонка практически незнакомому человеку. Селезнев ответил сразу, выслушал Лиду спокойно и без эмоций, коротко спросил, где она находится.
— Я в супермаркете на Советском проспекте. Скажите, вы поедете к Ивану? Я знаю, ему грозит опасность.
— Да, конечно, поеду. Вот дурачок, и чего ему дома не сидится, — скорее добродушно, чем с тревогой, сказал ее собеседник. — И если я хоть что-то понимаю в жизни, то в следующих строках своего письма вы попросите, чтобы я взял вас с собой.
— Да, хотела попросить, — призналась Лида. — Вы ведь меня возьмете?
— Возьму, если вы дадите мне честное слово, что будете во всем меня слушаться. В то, что Ивану грозит опасность, я не верю, но вот наломать дров он вполне может, так что поехали. В наших общих делах вы уже доказали, что можете проявлять выдержку и бойцовский характер, поэтому я возьму вас с собой. Но все мои команды выполнять беспрекословно. Идет?
— Идет, — согласилась Лида. Она бы вообще сейчас согласилась на что угодно, лишь бы унять тревожный зуд, который расползался по ее телу от головы до пяток.
Селезнев на старой, видавшей виды «Ниве» забрал ее от магазина минут через двадцать. Водрузив тяжеленную сумку на колени, Лида пристегнула ремень и покосилась на своего спутника. Молчать ей, чтобы его не раздражать, или, наоборот, лучше разговаривать? Господи, как же все-таки трудно угождать мужчинам. Никогда не постигнет она эту науку.
— Что ж вы, воды в рот набрали? — усмехнулся Селезнев. — Вы не бойтесь, я вас не съем.
— Вы извините, что я вас из дома вытащила в позднее время, — покаянно сказала Лида. — Вон, метель начинается. В такую погоду хороший хозяин собаку из дома не выгонит.
— Служба не зависит от погоды, — спокойно ответил сидящий за рулем немолодой мужчина. — Это первое, чему нас хорошенько учили. А в том, что мы сейчас едем к черту на кулички, не вы виноваты, а Ванька ваш шебутной. Сидел бы дома, у юбки вашей, чай пил с пирогами и пряниками. Нет, к Матвееву его понесло. Вбил в голову глупость, теперь и сам не спит, и нам с вами не дает.
— Владимир Сергеевич, а вы точно уверены в том, что Ивану не угрожает опасность? Он ведь давно уехал, час назад почти. За это время все, что хочешь, могло случиться.
— Ни в чем сейчас нельзя быть уверенным полностью, девонька. Но живу я так давно, что кое-что в этой жизни понимаю. И знание жизни мне позволяет с известной долей вероятности утверждать, что Матвеев — не убийца. А коли так, то и Ивану он зла не причинит. Ну, в морду даст по крайности, обиженный за наглость его. Не более. Ты мне лучше расскажи про себя. Про дочку твою. Про семью. Мне интересно.
— Что же во мне интересного, — искренне удивилась Лида. — Я самая обычная.
— А вот тут позволь с тобой не согласиться. Ты уникальная женщина, Лида Корнилова. — Он искоса посмотрел на нее, стараясь не отрывать взгляд от дороги, и улыбнулся. — Оттого и Ванька на тебя запал, а он ведь запал, я вижу.
— Да ладно вам. — Лида сконфузилась и покраснела и, чтобы справиться со стеснением, преувеличенно громко начала рассказывать про маму с папой, сестру, племянников, Славку, Любовь Николаевну, Лизу, соперницу Ирину, в общем, обо всем на свете.
Под ее журчащий ровным лесным ручейком рассказ они съехали с трассы на прилегающую узкую дорогу и, аккуратно пробираясь по заметенному снежными перекатами асфальту, поехали вдоль елок и сосен, мелькающих за окнами машины домов, все ближе и ближе к крайней точке своего путешествия.
Поселок, в котором, как догадалась Лида, жил бывший основной акционер порта, открылся неожиданно. Он мирно спал под ночным небом, усыпанным блестками звезд. Мигали разноцветными лампочками елки во дворах, не лаяли собаки, тишина стояла такая, что ее можно было резать ножом, как масло.
— Так, — пробормотал Селезнев, сквозь лобовое стекло всматриваясь в ночную тьму улочек, разгоняемую исправно светящими фонарями. — Я ж тут первый раз, в поселок-то мы приехали, теперь бы еще дом нужный найти.
— Вон, Ванина машина! — закричала вдруг Лида. Селезнев даже вздрогнул от неожиданности.
— Что же ты так орешь, девонька? — недовольно спросил он. — Дедушка уже старый, помереть от разрыва сердца может.
— Скажете тоже, старый, — конфузливо пробормотала Лида, — а машина Ванина во-он, под тем дальним фонарем.
Корсаковская «Тойота» действительно была аккуратно припаркована к длинному забору какого-то дома.
— Та-ак. — Селезнев выбрался из машины и обошел вокруг автомобиля Ивана несколько раз. Лида, выскочившая следом, как собачка ходила за ним. — Шапка снега на лобовом стекле не очень большая. Хоть снегопад дай бог, но навалило немного. Минут десять они тут, не больше.
— Они?
— Конечно, не один он сюда приехал, что уже хорошо. Видишь, следов двое?
От машины действительно уходили две цепочки мужских следов. Они вели к дальнему дому, стоящему в самом конце улицы, практически у самой кромки чернеющего неподалеку леса.
— Они вон туда пошли, — возбужденно проговорила Лида. — Владимир Сергеевич, как здорово, что вы так быстро откликнулись на мою просьбу. Выехали бы на полчаса позже, и все, следы бы замело. А так мы их сейчас найдем.
— Найдем-найдем. — Селезнев теперь ворчал совсем по-стариковски. — Конечно, найдем. Понимать бы еще, зачем. Хотя, может, Иван и прав. Лучший способ что-то узнать, это спросить, так что пошли, присоединимся к их теплому задушевному разговору с товарищем Матвеевым. Убийца, скорее всего, не он. Но ему точно есть что рассказать.
— Про убийцу? — затаив дыхание, спросила Лида.
— И про убийцу тоже, если повезет.
Короткий выстрел прокатился по спящему поселку, отдавшись в черноте ночного неба долгим гулким эхом. Лида даже присела от испуга.
