Спровоцированное империалистическими державами нападение китайских контрреволюционеров на советское консульство в Харбине, наглое нарушение договорных отношений с СССР; захват Китайско-Восточной железной дороги китайскими милитаристами, массовые аресты и насилия над советскими рабочими и служащими».
В ожидании военной интервенции страна жила и в начале 1930-х годов. В докладе на XVI съезде ВКП(б) (26 июня – 13 июля 1930 г.) Сталин, останавливаясь на внешнеполитическом положении Советского Союза, подчеркивал: «…Мы имеем два ряда факторов и две различных тенденции, действующих в противоположных направлениях.
1. Политика подрыва экономических связей СССР с капиталистическими странами, провокационные наскоки на СССР, явная и скрытая работа по подготовке интервенции против СССР Это – факторы, угрожающие международному положению СССР, захват КВЖД китайскими милитаристами, финансовая блокада СССР, «поход» клерикалов во главе с папой против СССР (2 февраля 1930 г. папа Пий XI обратился с письмом к генеральному викарию в Риме кардиналу Помпили, в котором содержался призыв к католическому миру организовать «крестовый поход» против в СССР в связи с происходившими преследованиями религии. – Авт.), организация вредительства наших спецов агентами иностранных государств, организация взрывов и поджогов, вроде тех, которые были проделаны служащими «Лена – Гольдфильдс», покушения на представителей СССР (Польша), придирки к нашему экспорту (США, Польша) и т. п.».
Однако, по словам Сталина, имелся и целый ряд факторов, укреплявших международное положение Советского Союза. Ктаковым факторам им были отнесены следующие: «…2. Сочувствие и поддержка СССР со стороны рабочих капиталистических стран, рост экономического и политического могущества СССР, рост обороноспособности СССР, политика мира, неизменно проводимая советской властью». «Действиями этих факторов объясняются такие факты, как успешная ликвидация конфликта на КВЖД, восстановление отношений с Великобританией, рост экономических связей с капиталистическими странами и т. д.».
На этот раз были основания для беспокойства в связи с угрозой подготовки интервенции. Запущенная дезинформация все-таки заставила работать генштабы иностранных государств. И об этом докладывала разведка.
Документальная информация, поступившая (судя по всему в 1928 г.) из берлинской резидентуры ИНО ОГПУ, представляла особый интерес.
Речь шла «…о секретных совещаниях Генеральных штабов стран, граничащих с СССР: Польши, Латвии, Эстонии, Финляндии, Румынии при активном содействии Генерального штаба Франции. На этих совещаниях осуществлялась разработка военных планов в отношении СССР».
Создание ОГПУ на территории СССР мифических антиправительственных организаций и внедренная на основе этого дезинформация на Западе спровоцировали активизацию деятельности западных генеральных штабов. И не только. Польша, поддерживаемая Францией, всерьез готовилась к нападению на Советский Союз.
26 января 1926 г. начальник Штаба РККА М. Н. Тухачевский подписал директиву, в которой указывал, что одним из важнейших вопросов нашей подготовки к войне является определение характера предстоящих войн. В связи с этим всем центральным управлениям военного ведомства предлагалось приступить к подготовке исследования на указанную тему. Спустя два года, в 1928 г., IV управлением была издана фундаментальная монография под названием «Будущая война», которая состояла из шести частей (12 глав). В этом труде на основе в том числе и разведывательных данных анализировалась общая политическая обстановка в мире и рассматривались наиболее вероятные варианты будущей войны.
Исследовались также вопросы территориального размаха будущей войны и численности армий наших вероятных противников; подробно освещалась проблема экономического базиса будущей войны; давался подробный анализ состояния и перспектив развития оружия и боевой техники вероятных противников.
В монографии предполагалась неизбежность военного столкновения капиталистического мира с Советским Союзом. Столкновение это, отмечалось в «Будущей войне», скорее всего, должно было произойти в форме новой военной интервенции империалистов против СССР Однако в случае революции в одном из крупных капиталистических государств или же мощного революционного движения в странах третьего мира допускалось «…наше самостоятельное выступление на помощь тем социальным силам, которые подрывают капиталистический строй и несут ему окончательное разрушение».
В обоих случаях война между советским государством и капиталистическими странами рассматривалась как война классовая, как столкновение противоположных социально-экономических систем, борьба мирового империализма против первого советского государства. В выводах подчеркивалось, что «…будущая, неизбежная война капиталистического мира против СССР будет носить характер «большой» войны», которая «…с самого начала боевых действий приобретет весьма широкий размах как в отношении численности и вооружения… так и в отношении экономического напряжения воющих сторон». Продолжительность войны на территории наших западных границах теоретически определялась в три-четыре года, в зависимости от истощения людских ресурсов вероятных противников.
Исходя из характера будущей войны, авторы монографии подчеркивали необходимость тщательной и всесторонней подготовки страны к войне. Такая подготовка должна была включать в себя следующие элементы: создание военно-обученного людского резерва; повышение темпов индустриализации страны; развитие оборонной промышленности с учетом базирования снабжения Красной армии исключительно на внутреннем производстве. Генеральной линией в строительстве вооруженных сил СССР на ближайшие годы, по мнению руководства разведки, должно было стать усиленное перевооружение армии на современное оружие и боевую технику и, в первую очередь на современные средства «нападения-подавления». К таким средствам были отнесены артиллерия, танки, авиация.
Указывалось, что в обстановке будущей войны военно-морской флот не сможет сыграть самостоятельной роли. В этой связи представлялась нецелесообразной трата значительных средств на строительство надводного флота. Внимание предлагалось сосредоточить на усилении подводного флота и морской авиации.
Утверждалось, что тактическая и оперативная подготовка личного состава Красной армии должна строиться главным образом на опыте маневренного периода прошедшей мировой войны. Подчеркивалось, что для ведения операций на уничтожение армейских соединений противника «…необходимо создание мощных быстрых оперативных кулаков, которые не позволяли бы противнику ускользать из-под нашего удара».
Были проанализированы три варианта будущих войн. Наиболее вероятным на ближайшее пятилетие (1928–1932) был признан вариант нападения на СССР вооруженных сил западных стран-лимитрофов при материальной и технической поддержке Англии, Франции и их союзников. По оценке IV управления, Германия в краткосрочной перспективе должна была остаться на прежней позиции лавирования между Западом и Востоком, «…кладя в основу своей политики укрепление собственного международного положения и постепенное осуществление своих замыслов, замыслов возрождающегося германского империализма, но одновременно сохраняя деловые экономические отношения с нами».
