Существо долго и внимательно разглядывало Мишру. Молодой человек вдруг увидел, что длинные косы вокруг рогов существа и в самом деле представляют собой щупальца, двигающиеся по собственной воле.
И тут существо расхохоталось сухим, глухим смехом — так мог бы смеяться скелет. И смеялось оно над Мишрой.
— Отдай мне камень! — возопило чудовище и прыгнуло на него.
Мишра пронзительно закричал. Он попытался подняться, убежать, заставить механического дракона защитить его. Но рогатое существо лишь смеялось, и Мишра почувствовал, как когтистая лапа схватила его за руку, в которой был зажат камень. В тот же миг руку пронзила нечеловеческая боль — существо вырвало у Мишры камень, отхватив вместе с ним и запястье.
Младший брат снова закричал и проснулся. Он был в своей палатке близ кухни. У костра сидел стражник. Он посмотрел на юношу, но решил, что не будет ни помогать ему, ни наказывать.
Мишра оглядел левую руку. Она была на месте, но вся в красных ссадинах, словно по ней хлестали чертополохом или ее расцарапали чьи-то когти.
Рука была сжата в кулак. Мишра медленно разжал пальцы, но зеленого камня на ладони не оказалось.
Мишра облегченно вздохнул. Это был всего лишь сон, гораздо более похожий на реальность, чем раньше, но все-таки сон. Мишра снова вздохнул.
В следующий миг под ним содрогнулась земля.
В ту ночь Хаджар стоял на страже у дальней границы лагеря. Один из выживших позже рассказывал, что слышал, как ракик молодого кадира закричал за миг до того, как бездна разверзлась и выпустила на свободу скрывавшееся в ней адское существо. Фалладжи тогда решил, что рассказчик скорее всего придумал все это сам, причем позднее. Все, что произошло в ту ночь, было впоследствии значительно приукрашено.
Сначала Хаджару показалось, что это просто «ночная дрожь» — самопроизвольное движение песков, охлаждающихся после жаркого дня, — обычное дело в пустыне. Волны ночной дрожи иногда распространялись на сотни миль от Сардских гор до самого Зегона. Иные фалладжи считали ночную дрожь дурным предзнаменованием, но в пустыне любое необычное явление считалось дурным предзнаменованием.
Однако ночная дрожь обычно длилась всего несколько мгновений, затем пески успокаивались. Тут же земля дрожала полных десять секунд. А затем дрожь усилилась.
Лагерь уже просыпался. Козы метались по загону, ища путь к спасению. Привязанные на ночь лошади тянули за поводья, пытаясь разорвать их и убежать. Послышались крики — стражники звали друг друга, будя спящих фалладжи, которые, открыв глаза, обнаруживали, что земля уходит у них из-под ног.
Хаджар закричал, но он не был уверен, что его крик услышали — подземный гул стал таким громким, что Хаджар не мог разобрать собственных слов.
В шатрах ломались шесты, палатки падали на землю. Низкая изгородь вокруг загона с козами опрокинулась, и перепуганные животные ринулись на свободу, словно два потока — белый и серый. Лошади вырвали из песка колышки и убежали.
И вот тогда из подземной тюрьмы выбрался мак фава. Он металлической громадой высился посреди лагеря.
Это был самый настоящий дракон — из старинных легенд, на голове — клинообразный шип, с помощью которого чудовище без труда пробилось на поверхность, за головой появилась похожая на цепь шея, а за ней — огромное тело, клетка из стальных ребер. Несколько мгновений Хаджар в недоумении глядел на существо. Мак фава был сделан целиком из металла, латунная чешуя сияла в лунном свете.
Несколько стражников в страхе бежали, оставшиеся, напротив, наступали на чудовище. Оно выбралось из-под земли в нескольких десятках ярдов от шатра кадира. Многие фалладжи тут же вспомнили о клятвах верности вождю, многие в страхе напрочь забыли о них. В Хаджаре проснулся только инстинкт самосохранения. Он подхватил копье и пошел вокруг границы лагеря, намереваясь собрать отряд и только потом напасть на монстра.
Иные его собратья не собирались дожидаться подкреплений и атаковали чудище. В ответ оно ленивым движением опустило голову и схватило одного из нападавших. В пасти монстра исчезли плечи и голова несчастного воина, он истошно завопил. Дракон помотал головой вверх-вниз, а затем, резко дернув головой вверх, разжал челюсти. Вопль пронесся над головой Хаджара и вдруг затих, — видимо, воин рухнул на землю за границей лагеря.
На место погибшего заступили другие воины, но их суввардийские кривые мечи и зазубренные копья причиняли монстру не больше вреда, чем каменной стене. Голова дракона снова нырнула и взвилась в воздух, сжимая в челюстях извивающееся тело. Помотав несчастного взад-вперед, словно собака, треплющая зайца, дракон разжал зубы и, отбросив мертвого фалладжи в сторону, наконец выбрался из ямы целиком.
Хаджар хотел было тоже напасть — долг предписывал ему защищать кадира и лагерь. Но пустынник не зря провел часть жизни вместе с Ахмалем в лагере аргивской женщины: он понимал, что это за существо и у кого больше шансов победить его.
Поэтому он отправился искать Мишру. Тот забился под обрушившийся шатер и дрожал от страха, свернувшись в клубок.
— Это сон, — бормотал он, его глаза были закрыты. — Это сон. — Хаджару показалось, что Мишра надеется этими словами изгнать чудовище,
— Это не сон, — рявкнул Хаджар и добавил по-аргивски: — Это механизм. Машина. Ты знаком с такими машинами. Как нам победить ее?
Резкий тон фалладжи, казалось, вывел учителя из транса.
— Конечно, — медленно сказал он. — Скорее всего это и вправду машина. Может быть, не транская, но все-таки машина. Мне нужен камень!
— Камень? — спросил Хаджар, чувствуя, как его спина покрывается мурашками.
— Зеленый камень, осколок большого камня, — быстро сказал Мишра. — Сувварди отняли его у меня, когда поймали. С его помощью я смогу ослабить мощь механического дракона.
— Я его видел, — сказал Хаджар, повернувшись к Мишре спиной. И тихо добавил: — Он у кадира.
Хаджар окинул взглядом разоренный механическим драконом лагерь. Женщины, дети и старики давно бежали, воины строились для новой атаки. Молодой фалладжи увидел среди них кряжистую фигуру повелителя. На его широкой груди сверкало что-то зеленое.
— Вон! — Хаджар указал на вождя сувварди. — Он у него! — Не ожидая, пока Мишра побежит за ним, фалладжи ринулся догонять воинов.
Когда это произошло, Хаджар находился в двух сотнях шагов позади основной массы людей, ведомых кадиром. И это спасло ему жизнь.
Механический дракон наклонился вперед и открыл пасть. Из тела огромного зверя донесся звук, похожий на вой урагана, и чудовище выдохнуло облако красноватого пара.
Облако окутало воинов, и Хаджар услышал крики. Он почувствовал жар и отступил на несколько шагов, затем снова рванулся вперед, в самое сердце быстро рассеивающегося облака.
Люди сварились заживо. С воинов слезла кожа, плоть обуглилась. Хаджара едва не вырвало, но он взял себя в руки и огляделся, ища рядом крупное тело — тело кадира.
