Книга Война братьев, страница 25. Автор книги Джефф Грабб

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Война братьев»

Cтраница 25

Вокруг него стонали раненые зрители, кто-то кричал. До этого Ахмаль не слышал шума и подумал, не оглох ли он от взрыва. Затем он увидел, что вокруг стоят люди с горящими факелами, кто-то разжег костер. Ахмаль с трудом заставил себя посмотреть в сторону, где должно было быть здание.

Оно было разрушено почти полностью, остался лишь один угол. Остатки стен дымились. Посреди бывшей комнаты стояли двое, склоняясь над кем-то третьим.

Ахмаль дохромал до развалин здания. Токасия лежала у Урзы на руках, Мишра на коленях стоял рядом. Ученая походила на сломанную куклу — голова была свернута на сторону. Мишра прикоснулся к шее пожилой женщины, затем взглянул на Ахмаля и покачал головой.

Урза поднял глаза, глядя прямо на младшего брата. Его взгляд был полон ненависти, в нем бушевало пламя, от жара которого, казалось, испаряются катящиеся по его щекам слезы. Ахмаль не мог припомнить, чтобы Урза плакал хотя бы раз за все время своей жизни в лагере. Но слезы не могли защитить младшего брата от ярости, кипевшей в глазах старшего.

Тот не двинулся с места, не произнес ни единого слова, но Мишра отшатнулся, словно брат ударил его наотмашь. Он встал и отошел от тела Токасии на несколько шагов. Урза, казалось, не обратил на это внимания — он лишь продолжал, не моргая, глядеть на Мишру. Тот сделал еще шаг назад, затем еще один, а потом повернулся ко всем спиной и что было сил побежал в ночь, прочь от разрушенного дома.

Никто не подумал остановить его.


Ахмаль возложил на могилу последний камень. Ученики и землекопы отдали последние почести ученой, а Хаджар вызвался сделать поминальный камень, чтобы отметить место ее упокоения. Вокруг было вырыто немало ям и канав, но для Токасии выдолбили отдельную могилу — в скале, где стояла ее палатка.

Пока Токасию обряжали и читали молитвы — и старинные аргивские, и пустынные фалладжийские, — Урза не отходил от нее ни на миг, сделав первый шаг в сторону лишь тогда, когда могилу начали засыпать камнями. Где Мишра, никто не знал, все полагали, что больше никогда его не увидят.

За несколько дней, прошедших с трагической ночи, Урза сильно похудел и осунулся, Ахмаль даже подумал, что молодой человек теперь выглядит старше, чем сама Токасия. Стоя у могилы, землекоп хотел что-то сказатьему, но юноша поднял руку, прося оставить его в покое. Ахмаль кивнул и отошел прихрамывая — у него действительно было повреждено колено, и фалладжи был вынужден теперь ходить, опираясь на посох, принадлежавший некогда покойной ученой.

На рассвете второго дня после похорон Ахмаль отправился искать Урзу. Он нашел его у могилы, в той же позе, что и за день до того, словно молодой человек сам превратился в надгробный камень.

— Господин Урза, нам надо поговорить, — тихо сказал Ахмаль.

Урза кивнул:

— Я понимаю. У нас много дел. Надо, чтобы работала школа, продолжались раскопки. Надо извлекать на свет то, что лежит под землей. — Последние слова он произнес вяло, без выражения, словно бы это было последнее дело, которым он хотел сейчас заниматься.

— Ну да, ну да, — сказал Ахмаль. — Во-первых, я хотел сказать, большинство учеников и землекопов в порядке, хотя несколько человек пострадали от взрыва. В общем, ничего серьезного.

Урза кивнул, и Ахмалю показалось, что юноша вовсе не задумывался о том, как себя чувствуют другие. Ему не было дела ни до собственных ран — царапины и ожоги на его лице и руках уже зажили, превратившись в едва заметные шрамы, — ни до здоровья учеников и землекопов.

Ахмаль покачал головой и выдавил из себя:

— Во-вторых, мне кажется, надо как можно скорее отправить учеников обратно в Пенрегон.

Урза удивленно посмотрел на Ахмаля. У юноши был такой вид, будто он спал, а теперь проснулся.

— Т-то есть как? Н-нам нужно п-продолжать работу, начатую Токасией, — заикаясь, произнес молодой человек. — Н-нам нужно д-двигаться вперед.

Ахмаль сделал глубокий вдох.

— Понимаешь, фалладжи следуют за людьми, а не за идеями. Фалладжи уважали Токасию и поэтому следовали за ней. Они могли бы последовать за твоим братом, поскольку он жил среди них и знал их нравы. Но тебя они не знают. Ты не говорил с ними, не интересовался их жизнью. Они не останутся.

— Мы можем набрать других землекопов, — запротестовал Урза. — В конце концов есть же и ученики, мы можем использовать их.

— Если здесь не будет фалладжи, на лагерь будут нападать кочевники, — сказал Ахмаль. — День ото дня недовольство фалладжи аргивянами растет. Многим фалладжи не нравится, что аргивяне считают их землю своей. Так что тебе придется привести сюда много людей из самого Аргива — солдат, землекопов. Ученикам здесь больше не место.

Урза сжал губы:

— Понятно. — Он о чем-то задумался. Впрочем, все было ясно, Ахмаль читал мысли юноши как открытую книгу. — Скажи мне, — наконец произнес молодой человек, — я здесь в безопасности?

Ахмаль посмотрел на курган из камней. Однажды он уже сказал Токасии, что все в порядке, и оказался не прав. Он не мог позволить себе ошибиться еще раз.

— Мне так не кажется. Другим ученикам, пожалуй, ничто не угрожает, а вот тебе… Среди моего народа есть люди, которые считают, что это ты виноват в смерти Токасии. Что это из-за тебя сбежал Мишра.

Урза опустил глаза.

— Я не знаю, где он, — тихо сказал он и добавил: — Я хотел бы, чтобы он вернулся.

Ахмаль кивнул:

— Я тоже.

Он положил руку на плечо молодого человека. Урза вздрогнул от непривычного прикосновения и отшатнулся. Землекоп опустил руку и оставил молодого человека одного у кургана.

О трагедии сообщили в Пенрегон, отправив туда орнитоптер. Когда машина вернулась назад, из кабины вышли Лоран и, к удивлению Ахмаля, Рихло. Первая прибыла для того, чтобы подготовить находки и записи Токасии к отправке в столицу, а второй — чтобы проконтролировать работы по сворачиванию лагеря и эвакуации учеников. Узнав, что теперь любой дикий кочевник пустыни может напасть на лагерь и перебить беззащитных детей, встревоженные родители срочно отправили из Пенрегона караван.

К моменту прибытия этого каравана Урзы уже не было в лагере. Два дня он помогал Лоран приводить в порядок записи Токасии, а затем ушел на юг вместе с другим караваном. Молодой человек сказал Лоран, что у него нет желания возвращаться в Пенрегон. Ахмалю он дал понять, что не хочет видеть, как люди покидают его любимый лагерь.

Мишру так и не нашли, хотя Рихло разослал во все концы воздушные патрули. Если он и возвращался в лагерь, то никто его не видел или не признавался, что видел.

Один только Ахмаль решил проводить Урзу. Больше никто из фалладжи не хотел его видеть, а поскольку работы больше не было, землекопы постепенно покидали лагерь. Многолюдное некогда место превратилось в город призраков — в нем еще оставались жители, но его тайное сердце было навсегда утрачено. Оно умерло вместе с Токасией.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация