Он накинул канат на выступающий каменный клык, затянул узел. Посмотрел наверх — нужно хорошо перегнуться, чтобы засечь лодку со скалы. И, проплывая рядом, ее не заметишь — бухта изгибалась. Он снял водостойкую накидку, скатал в скатку, как солдатскую шинель, обмотался вокруг пояса. Теперь ничто не стесняло движений. Он подтянулся, схватившись за гребень камня, перебрался на крохотную террасу, возвышающуюся над водой. Руки шарили по скале, находили углубления, выпуклости. Он карабкался, как заправский альпинист, выбрался на следующую террасу. С вершины свешивалась трава, похожая на паклю, топорщились кусты, кривые приземистые деревья. Он вцеплялся в дерн, подтягивался. Вполз наверх, перевел дыхание. Время до полуночи еще оставалось. Тьма сгустилась, плыли низкие тучи. В воздухе держалась колючая изморось. Возникло странное ощущение, что он здесь не один. Он вполз под дерево, затаился. Скалы остались на побережье. В том месте, где он находился, росла высокая трава, торчали «пьяные» деревья. Андрей наткнулся на изогнутую толстую корягу — нижнюю ветку, когда-то отвалившуюся от дерева. Оружие было так себе, но в данную минуту ничего другого под рукой не оказалось. Шевельнулось что-то на поляне, послышался протяжный зевок. Человек поднялся, возник из ниоткуда — и прямо под носом! Брякнула антабка, связующая ремень с автоматом. Он сдавленно воскликнул — вот так встреча!
Андрей метнул корягу, не задумываясь, из положения «вприсядку». Какого черта? Не успел проникнуть на остров, как уже попался! «Копье судьбы» ударило мужчину в голову толстым концом. Он повалился навзничь, не издав больше ни звука. Дыхание перехватило, неплохое начало! Он сжался в пружину, готовый с разбега прыгать со скалы — какие-то шансы выжить при этом сохранялись. Но в округе было тихо. «Часовой», — сообразил Андрей. Сидел в траве на обрыве, задремал. Этот парень и проворонил его приближение на лодочке. Тетерев, блин. Андрей заскрипел зубами — вот все не слава богу! Он подполз поближе, поколебавшись, включил фонарик. В высокой траве, раскинув руки, лежал молодой смуглый мужчина. К сожалению, не Рафаэль. Нижнюю часть лица украшала символическая бородка. Поблескивали изумленные глаза. «Копье судьбы» (иначе и не скажешь) с невероятной точностью поразило его в голову, раскроило лобную кость. Рядом с трупом лежал английский «Бычок» — автоматическая штурмовая винтовка калибра 4,85 мм с системой «буллпап» (когда магазин с боеприпасами расположен ближе к прикладу, чем рукоятка). Андрей на всякий случай проверил пульс. Ну, ты и наделал, майор. Его ведь хватятся когда-нибудь…
Он взвалил тело на горбушку, оттащил к обрыву, сбросил вниз. Тот пролетел половину откоса, рухнул на террасу, закопавшись в «терновый» куст. Андрей топнул ногой по обрыву, обвалив пласт глины с дерном. Пусть думают, что сам упал, случайно наступив на край. Разбитый лоб этой версии не противоречит. А автомат утонул в море. Не поверят — их проблемы. Черт возьми, конечно же, не поверят! Тут повсюду следы постороннего! А под обрывом, если покопаться, можно найти лодочку! Пригнувшись, он побежал вдоль обрыва — подальше от «места преступления». Отдалился на двадцать метров, стал пробираться в глубь острова. Среди камней росли деревья, стелился пахучий можжевельник. Андрей перебегал от камня к камню, замирал, слушал. Местность стала куда-то проваливаться. Как и уверял Дерек, северная часть Олсы полого спускалась к воде. Остров оказался немаленьким. Андрей вскарабкался на косогор, устроился за камнями. Английская штурмовая винтовка (не самая удачная в плане ТТХ) приятно грела ладони. За каменистым спуском простиралась северная половина острова. Справа за обрывом бурлило море. На западе просматривался непроницаемый лес, над которым выступали макушки скал, похожие на взорванные небоскребы. На дне «чаши» проявлялись примитивные строения — видимо, то, что осталось от геофизической станции. Обрывки проводов, сломанная мачта антенны. Там протекала невидимая жизнь: доносились глухие голоса, сновали тени. В нескольких окнах поблескивал свет. Он прислушивался, но за порывами ветра ничего не слышал. Справа от строений, похоже, имелся спуск к морю — там мерцала бледная электрическая лампочка, она освещала перила. Лестница круто падала к воде. Справа от нее громоздились камни. Видимо, часовой, которого он ликвидировал, был не единственный. На другой стороне чаши кто-то блуждал, иногда делал остановки. Как скоро хватятся убитого? Спускаться к строениям было глупо. Блуждать во тьме, как слепой котенок? Он повертел головой и обнаружил справа — практически на краю обрыва — небольшое возвышение. Он пополз туда, протиснулся между камнями в центр пятачка. Идеальный наблюдательный пункт! Под ногами терраса, заваленная булыжниками, обрывистый спуск к воде. Крайняя точка на востоке Олсы. Отсюда хорошо просматривались острова архипелага, погруженные в темень. Виднелись далекие огоньки между зубчатыми махинами — фонари и окна городка Ло-Аллен, до которого по прямой было миль шесть. Извилистая черная линия — берег материка. Строения на ровном участке, лес на западе острова. Вытянув шею и ухватившись за край скалы, он даже различил фрагмент причала на севере. Там гигантские булыжники сползали в воду, громоздились живописными грудами. Виднелась кормовая часть небольшого судна, пришвартованного к причалу. Оттуда доносились голоса, что-то скрипело. По идее, причал в той местности должны были захлестывать волны, но ничего такого не происходило. Волноломом служила вытянутая гряда каменных островков, принимавшая большую часть волновой энергии.
Несколько минут он наблюдал за округой. На южную сторону острова никто не шел. Возможно, отсутствие часового обнаружат не сразу. Он разглядывал перила лестницы, падающей к причалу, и не мог избавиться от соблазна узнать, что под ней. Там сновали люди. Спускаться к строениям было слишком рискованно. Чужака засекут, а этот сладостный момент он хотел оттянуть максимально. Он всматривался в темноту до боли в глазах. Существовал еще один способ спуститься вниз — завалы камней на северо-восточном склоне. Не может быть, чтобы там не нашлась «козья тропка» параллельно лестнице…
Такая «тропка» нашлась, и цена незаметного спуска оказалась терпимой: пара царапин, отбитое плечо и утопленный автомат! Неловкое движение, когда он искал под ногой опору, дрогнула рука — английский «бычок» сорвался с плеча и плюхнулся в воду! Хорошо хоть по камням не колотился… Он, чертыхаясь, спускался дальше параллельно лестнице в обрывистом склоне, обнимал булыжники, чтобы не сорваться вниз. Кто-то спускался по лестнице — в пяти метрах от него: он сжался в комок нервов, приказывал себе не дышать. Потом спрыгнул на каменную плиту, разлегшуюся над водой, гусиным шагом пробирался к причалу…
Он лежал за крайней сваей на крохотном обрыве. Вода облизывала пятки, но подтянуть их под себя — лишний шум. Два мужских силуэта колебались на фоне скал. До них можно было доплюнуть. Часовые в капюшонах негромко переговаривались по-арабски. Свистел ветер, рокотал прибой, и все равно он в этом языке ни черта не смыслил! Лестница, вырезанная в скале, падала к краю причала. Сам причал был не длинный — метров сорок. Три судна: ржавый катер и две быстроходные моторные лодки с тентами от непогоды. За причалом у подножия скалы просматривался вход в пещеру под массивным скалистым козырьком. В глубине пещеры мерцал свет. Там громоздились какие-то ящики, укрытые брезентом. От причала к гроту вела тропа. Еще одна пролегала вдоль обрыва и связывала пещеру с лестницей наверх.
