По всей видимости, хозяева подсчитывали выручку за день, когда там взорвалась бомба, да с такой силой, что от этого взрыва в соседних домах полетели стекла. Начался пожар. Здание, построенное со множеством камышовых перегородок, сразу же вспыхнуло, как спичка. За считаные минуты оно превратилось в пылающий факел.
Хозяева попытались выбраться из этого ада, но на самом выходе на них обрушилась горящая балка. Мужчина погиб сразу, а женщина осталась жива. Его труп оттащили от пожарища приехавшие пожарные команды, поэтому он не успел сильно обгореть, ну а женщину сразу отправили в Еврейскую больницу, и сейчас она находится там. Закончив говорить, молоденький репортер постарался незаметно смахнуть со лба пот – уж очень сильно он волновался.
В небольшом отдалении от места пожарища на земле лежал труп мужчины, прикрытый мешковиной. Все суетились возле горящего дома, поэтому на него никто не обращал внимания. Тане и Володе удалось подобраться поближе. Огонь пылал так ярко, что все окрестности были словно освещены электрическими фонарями. Володя, сцепив зубы, откинул мешковину, но тут же отвернулся. А Таня, подавив подступивший к горлу комок, заставила себя смотреть на труп.
Лицо мужчины сильно обгорело, кое-где кожа вздулась пузырями. На голове вместо волос запеклась черная кровавая масса. Нижняя половина туловища, включая руки, пострадала меньше, и на кистях сохранились полоски целой кожи.
Внезапно внимание Тани что-то привлекло. Нагнувшись над трупом, она подняла его левую руку. На желтоватой сморщенной коже запястья Таня разглядела небольшую татуировку – это был крохотный Шмель – и показала Володе.
– Это Шершень, – произнесла она, – это Шершень, он знал тайну Никифоровой. Боже мой, ну почему мы не поговорили с ним раньше!..
Не в состоянии взглянуть на труп, Володя старался смотреть на Таню. По всему было видно, что он старается держаться изо всех сил. Все происходящее вдруг показалось ей утрированной чудовищной карикатурой, нарисованной сумасшедшим художником… Стараясь взять себя в руки, Таня по-мужски хлопнула Володю по плечу:
– Ладно, забудь. Надо немедленно ехать в больницу. Найди извозчика!
Но и извозчика Сосновский не был способен найти. Его Таня нашла сама, на углу Ришельевской, и очень скоро они уже катили в старой дребезжащей пролетке по направлению к Еврейской больнице.
Катерина Мещерякова лежала совсем в другой палате, не в такой, как бедная Циля. Сначала Таню не хотели пускать к ней – сердитая медсестра грозила позвать доктора. Но когда Таня назвалась племянницей потерпевшей, ее единственной родственницей, а еще дала медсестре рубль, сердце той смягчилось, и она разрешила ненадолго войти в палату.
– Состояние ее не очень серьезное, – отрабатывая полученные деньги, тараторила она, – ну, дыма надышалась, и только. Ну, есть незначительная травма ноги. Жить будет. А вот про мужа мы ей пока не говорили. Незачем пока говорить… – Тут она изобразила печаль.
Таня старалась войти в палату бесшумно, но на нее тут же, в упор, уставились внимательные карие глаза. Катерина Мещерякова была женщиной грузной. В белой больничной рубахе она была похожа на гигантский кокон, из которого блестели достаточно цепкие глаза. Однако страха в них не было.
– Ты кто? Я тебя не знаю, – произнесла Мещерякова, с интересом глядя на Таню.
– Я пришла спасти тебя от Никифоровой, – Таня знала, что единственный ее шанс: говорить прямо, – я знаю, что она хотела тебя убить.
– Это все знают. – В голосе Мещеряковой появилась насмешка.
– Я могу сделать так, что она тебя больше не тронет. Отдай мне то, что у тебя есть. То, что она пыталась найти.
– Откуда ты про это знаешь?
– Мы с тобой в одной лодке. Никифорова и меня пыталась убить.
– Теперь я поняла, кто ты такая. Ты Алмазная.
– Верно. И если ты отдашь мне это, я выгоню Никифорову из города. – И, видя в глазах Мещеряковой колебания, Таня решилась добавить: – Шершень мертв.
Неизвестно, любила ли Мещерякова своего напарника, но слезы, которые потекли по ее щекам, были самыми настоящими. Известие о смерти Шершня повергло ее в шок. И, немного придя в себя, Мещерякова стала говорить.
…Ночь была безлунной и холодной. Воздух был наполнен влагой. Напротив главных ворот кладбища возвышалась темная громада тюрьмы. Даже в такую слепую ночь отчетливо проступали очертания мрачной крепости и казалось, что страшный Тюремный замок нависает над городом.
Они вышли из пролетки как раз возле главных ворот кладбища, когда на кладбищенской колокольне пробило два часа ночи. И пока Володя расплачивался с извозчиком, Таня, затаив дыхание, не в силах оторвать взгляда от страшного замка, смотрела на тюрьму.
Она завораживала ее не только тяжестью воспоминаний, но и знанием всего того, что творилось в этих стенах. Таня вдруг подумала, что в этой страшной истории с приездом Марии Никифоровой в город все началось с тюрьмы – и ею заканчивается. Этот мрачный сюжет проходил все время через все, что случилось с ними, нависая страшной тенью черного призрака. И вот теперь, чтобы положить конец этой истории, они снова вернулись к тюрьме…
– Вороты кладбища заперты. – Володя вырвал Таню из ее страшных мыслей.
– Там, дальше, в стене, должен быть пролом, – сказала она, очнувшись как ото сна.
Они пошли вдоль стены кладбища, не спуская глаз с Тюремного замка – главного ориентира их ночных поисков. Когда же поравнялись с воротами, Таня остановилась и сказала:
– Вот здесь.
Сначала Володя подтянулся на стене на руках, потом, забравшись, он подал руку Тане. К счастью, стена была невысокой. Первым вниз, не территорию кладбища, спрыгнул Володя, затем он поймал Таню…
Рассказав о тайнике на кладбище, Мещерякова вдруг сказала:
– Будь очень осторожна. Чтобы найти это, Призрак задушил кладбищенского сторожа. Но поскольку Шершень обманул его и дал неправильный ориентир, ничего не нашел.
– Призрак? Кто такой Призрак? – Таня замерла в дверях.
– Этого никто не знает. Он главный сейчас в городе. Но никто никогда его не видел. Никифорова выполняет его команды.
– Зачем он искал тайник? – Таня вернулась к кровати Мещеряковой.
– Очевидно, хотел найти на нее управу. То, что спрятано в тайнике, единственная вещь в мире, которой боится Никифорова. Тот, кто завладеет этим, будет ею повелевать. А Призрак хотел завладеть нашим тайником. Но мы обманули его. А теперь все бессмысленно. Мне это не нужно, ведь я знаю правду, своими глазами видела… А ты сможешь использовать содержимое по правильному назначению. – Она бессильно откинулась на подушки.
– Расскажи мне еще о Призраке, – настаивала Таня.
– Я ничего не знаю о нем. Но это страшный человек, если он человек вообще, – тяжело вздохнула Мещерякова. – Шершень обманул его – и поплатился своей жизнью. Так что будь осторожна. Лучше ничего не знать о нем и его не видеть. Это единственное, что тебе нужно понять…
