– Что вам угодно? – Голос Тани прозвучал холодно, но на самом деле в грудь ей тут же ударил горячий, просто раскаленный комок. Светлые глаза адвоката сияли, и Таня вдруг почувствовала предательский ком в горле. Ни дать ни взять гимназистка на первом свидании!
– Я столько раз был на Дворянской! Столько вас искал…
– Я больше не живу на Дворянской.
– Я это понял. И я буквально потерял голову, пытаясь найти вас.
– Простите, я спешу. Мне надо идти.
– Я понимаю, что страшно виноват перед вами. Но я хочу загладить свою вину. Я сделаю все для того, чтобы вы меня простили и чтобы глаза ваши больше не были такими строгими. Прошу, подарите мне еще один шанс!
– Что вам от меня нужно?
– Я прошу вас завтра вечером поужинать вместе со мною в ресторане «Жасмин». Я буду ждать вас в восемь вечера, закажу столик. Я прошу вас прийти!
– Не знаю. Обещать ничего не могу. Не уверена.
– Но вы хотя бы подумаете над моим приглашением?
– Может быть.
– Знаете, я скажу вам правду. Вы произвели на меня просто незабываемое впечатление. Вы единственная женщина, о которой я столько думал в своей жизни. Я готов на все что угодно, чтобы еще хоть раз увидеть вас! Прошу вас, простите безумца, который сходит с ума от вашей улыбки.
– Вы говорите странные вещи.
– Да, я действительно после встречи с вами сошел с ума! Что я могу поделать, если это правда? Наверное, вам странно, что я говорю именно так. Но как сказать по-другому, если я не могу?
– Вы ничего обо мне не знаете. – Внезапно Тане стало смешно. В памяти ярко всплыл Володя Сосновский, который в свое время тоже был в нее влюблен или казался таким.
– А я ничего и не хочу знать, кроме того, что вижу. А вижу я, что вы до сих пор стоите и слушаете меня.
– Ну, знаете… – Таня обогнула его, и быстро пошла по улице.
– Приходите! Я очень вас прошу! – вдогонку ей крикнул адвокат.
На перекрестке уличные мальчишки продавали газеты, выкрикивая заголовки:
– Новая статья Бродячего Летописца! Покупайте «Одесский листок»! «Легенды Тюремного замка, или Страшный побег Призрака!» Страшный побег Призрака! Самый жуткий заключенный Тюремного замка оказался на свободе! Покупайте «Одесский листок»!..
Таня остановилась как вкопанная. Призрак? Побег Призрака? Найдя в кармане несколько мелких монет, она купила у мальчишки газету. Остановилась, сразу же прочитала статью. После этого почти побежала по улице. Но только шла Таня совсем не туда, куда направлялась до того, как прочитала статью…
Таня и Володя Сосновский сидели в кабачке на Садовой, глядя, как бывший охранник Тюремного замка уминает за обе щеки щи. Приготовленные новым шеф-поваром, они были просто великолепны, и Таня не сомневалась, что таких щей и в лучших ресторанах не подадут. Судя по внешнему виду бывшего охранника, по впавшим щекам и ввалившимся блестящим глазам, он голодал не один день. За встречу с ними он потребовал три рубля, и Таня заплатила их не скупясь.
Это был тот самый охранник, рассказ которого стал основой для статьи Бродячего Летописца. Прочитав ее, Таня бросилась к Володе в редакцию.
– Я сказал тебе сюда больше не приходить! – закипел Сосновский. – Ты совсем…
– На! – Таня ткнула в него газетой. – Призрак! Вот, читай… Призрак… Потом поговорим.
Говорили они долго, после чего Володя пристал к Бродячему Летописцу как банный лист, пытаясь выдрать у него адрес охранника. И таки добыл – адрес портовой ночлежки за Таможенной площадью. Володя сидел в ней до полуночи, ожидая бывшего охранника, который разгружал вагоны с углем. А когда тот заявился мертвецки пьяный, почти до рассвета сидел, как нянька, у его койки, ожидая, когда тот сможет говорить. В результате всего этого охранник под ручки был приведен в кабачок к Тане, где за еду и деньги согласился рассказывать.
После увольнения из тюрьмы жизнь его пошла под откос. Он так и не пришел в себя после страшной смерти брата, которого замуровал живьем в стене тюрьмы бежавший заключенный по кличке Призрак. И в результате стал портовым грузчиком, пропивая все заработанные гроши.
– Я скажу вам одну вещь, – бывший охранник икнул, доверительно понизил голос и перегнулся через стол: – Призрак – это не человек. Призрак – это дьявол.
Таня хмыкнула. Володя скривился.
– Призрак – это дьявол, который умеет влиять на людей, – повторил охранник, – он заставляет людей видеть то, чего нет, и делать то, чего они никогда бы не сделали. Он влияет на людей так, что те сходят с ума, как мой брат… А что вы знаете? Вы ж не знаете, что и строительные инструменты, и кирпичи Призраку передали с воли. Но мой брат! Мой брат зашел в его камеру и покорно стоял, как теленок, пока тот его убивал! Ну… Я скажу вам еще одну вещь… Еще одну… После его побега, пока меня не уволили, я пробрался тайком в архив, чтобы посмотреть дело Призрака, чтобы потом его найти, – он многозначительно поднял палец с грязным ногтем. – Вот… Не было никакого дела! Все документы исчезли, словно кто-то по приказу с воли их уничтожил! Ни одного протокола допроса, ни одной бумажки – ничего. – Охранник икнул и развел руками.
– Выходит, на воле у этого Призрака были сильные покровители, – сказал Володя.
– Сильные – не то слово! И сидел он не так, как все. Говорили, что этого Призрака боятся даже красные, что он держит их всех в кулаке.
– Но статья была политическая? – уточнила Таня.
– Строго политическая. И охране запрещено было его видеть, и запрещались любые контакты. С такой статьей у нас давно никто не сидел.
– А как вы думаете, сейчас, на воле, что Призрак делает? – спросила Таня.
– Не знаю, что делает, – мотнул головой охранник. – Но продолжает убивать, это точно. Он не человек. Дьявольское существо.
– А кто из тех, кто еще в тюрьме сидел, знает о Призраке? Может знать что-нибудь?
– Был один такой. Шершень. Тоже политический. Сидел в соседней с Призраком камере. Так вот: между этими камерами был прорыт тайный ход. Это значит, что ходили они друг к другу в гости. Виделись, это точно. Так что один Шершень может что-то за него знать.
– А где Шершень сейчас?
– Ушел. Как Котовский тюрьму открыл, так и ушел. Мне те знакомые охранники, что там остались, за него рассказывали. Ушел потому, что долго ему было еще сидеть.
– А в тюрьму вернуться не хотите? Там сейчас опять людей набирают, – сказал Володя.
– Да ну ее, эту тюрьму! Страху я там натерпелся такого, что никому не приведи Господь! Лучше уж так, как сейчас, – без денег, но и без страха. Брата ведь все равно не вернуть.
Больше ничего ценного Таня и Володя из него не выудили. И, накормив до отвала, выпроводили на улицу, где, размахивая руками, бывший охранник поплелся по направлению к порту, разговаривая с самим собой о страшном и загадочном Призраке, который совсем не человек.
