– Не знаешь? – Леонид Петрович покачал головой, а потом внимательно и быстро взглянул на меня. – Детдомовская?
– Да.
– Присоединись к нашей группе.
– Хорошо. А что я буду там делать?
– Для начала разберешься в том, что происходит вокруг себя. Единомышленников найдешь.
– А вы против правительства?
– Нет. Это слишком узко. Дело не в правительстве, а в том, какой у нас строй.
– Вы собираетесь его свергать?
– Мне нравится смелый ход твоих мыслей! – засмеялся Леонид Петрович. – Это не так однозначно. Ты никогда не задумывалась, как свергли социализм? Бескровно. Почти без борьбы. Умно. Так тоже, выходит, можно. Война просто была другая, незаметная никому. Как химическая атака. Газ без цвета и без запаха. А всем становится плохо.
Хорошо, что я решилась сесть к нему. Мы доехали очень быстро, за разговорами я вообще не заметила времени, мне даже жалко было прощаться с ним. Леонид Петрович привез меня прямо к Ленинградскому вокзалу, взяв с меня обещание, что я не пропаду и присоединюсь к их группе «За Россию без ворья!». Я пообещала ему появиться у них в самое ближайшее время, как только найду Любу и решу с ней вопрос. Может быть, среди таких людей я найду свое место? Название у группы, конечно… Но зато ни с чем не спутаешь. Я решила обязательно выполнить обещание и тоже попытаться заняться политической деятельностью. Вот будет угорать Лена, если узнает, какие у меня были попутчики сегодня…
На вокзале я зашла в туалет и попыталась немного замыть грязь на куртке и брюках. Увидев себя в зеркале, я отшатнулась. Вот это да… Лохматая, щеки и губы горят – наверняка у меня температура, шапка сбилась на бок, рукав надорван, весь левый бок в грязи…
Женщина, мывшая руки в туалете, внимательно посмотрела на меня.
– Как дела? – спросила она.
Я оглянулась – думала, она у кого-то другого спрашивает.
– Как дела, говорю? – повторила женщина. – Что случилось?
– У меня?
– Не у меня же. Откуда такая? Из дома сбежала?
– Нет.
Женщина молча смотрела на меня. Что-то было в ее лице такое, что заставило меня сказать:
– Я сестру ищу.
– Сестра сбежала? – прищурилась женщина.
Среднего роста, лет сорока, совершенно неприметная, в серой куртке, бежевой шапке, нормальная, обычная женщина. Наверное, приезжая, подумала я, хотя не увидела у нее сумки или чемодана. Просто не похожа на москвичку, как я могу представить себе москвичей. Не такая… не московская, не столичная. Слишком простая, заурядная даже.
– Да.
– Лет девяти-двенадцати?
– Да…
– На тебя похожа?
– Ну… чем-то да.
– И вещей мало, да?
– Да, только сумка.
– Худенькая, как ты?
– Да.
– Денег у нее нет с собой?
– Наверное, нет.
– Прячется от полиции, да?
– Да, да! А что, вы видели ее?
– Да. Зовут как ее?
– Люба!
– Точно. Конечно, у нас она.
– У вас?! – Я ахнула. – Где? Где у вас? Это точно моя Люба? Она в ярко-красной шапке, да? И в голубой куртке?
– Да. – Женщина кивнула и без лишних разговоров взяла меня за локоть. – Пошли. Надо быстрее идти. А то она плохо себя чувствует. Всё тебя зовет.
– Меня? Меня зовет? А что с ней? – испугалась я. – Температура?
– Да, горячка. Всё говорит: «Сестра где моя, где моя сестра…»
Я покачала головой. Ничего себе. Вот так и бывает. Я называю ее сестрой, и она меня тоже.
– А… Где она сейчас?
– Говорю же – у нас!
– А как она к вам попала?
– Да лежала на полу, муж ее поднял, – неохотно ответила женщина. – Пойдем. Тут ехать недалеко.
Я шла за новой знакомой, которая стремительно прошла через здание вокзала. Мне показалось, что полицейский очень внимательно на нас посмотрел, даже хотел остановить. Но мы просто выскочили на улицу через турникет. Ну конечно, я ведь так подозрительно выгляжу.
– Вон туда! – Новая знакомая махнула рукой. – Я – Рая.
Мы подошли к машине, небольшой, старой, темно-синей, с абсолютно черными стеклами. У нас в городе на таких машинах подрабатывают нерусские нелегальные таксисты. Наши девочки в общежитии рассказывают разные неприятные истории про этих водителей, но почему-то все равно пользуются их услугами.
– Это ваш муж? – спросила я.
Что-то останавливало меня от того, чтобы сесть без колебаний в эту машину. Конечно, я сама сейчас не очень хорошо выгляжу, вон даже полицейский обратил на меня внимание, но уж очень машина была страшная – с разбитой фарой, проржавевшей дверью, разными колесами…
– Да, да, скорее, твоей сестре нужна помощь!
Как-то мне стало душно. У меня так бывает: когда я делаю что-то неправильно, мне становится не по себе. Я не понимаю, что я поступаю неправильно, а кто-то внутри меня, более умный и проницательный, чем я (как это может быть?..) словно говорит мне: «Нет, неправильно, не делай этого…» Иногда я слушаюсь. Но сейчас у меня не было возможности размышлять.
Рая открыла дверцу, сказала мужчине, сидящему за рулем: «Нашла ее!» – и подтолкнула меня в машину. Я оглянулась – сама не знаю зачем, сделала глубокий вдох и смело села в машину. Что я – трусиха? Нет. Чего мне бояться? Мне сказали, что точно нашли Любу. Наверное, мне страшно из-за того, что вокруг столько людей, машин, Москва такая огромная, шумная, грохочущая…
В машине были меховые чехлы и сильно накурено. Я закашлялась.
– Всё хорошо! – похлопала меня по руке Рая, хотя я ничего не говорила. – Сейчас!
Машина рванула с места, мужчина так к нам и не оборачивался. Я видела темную щеку, некрасивое ухо, кривую, как будто надорванную и неправильно сросшуюся мочку, коротко стриженые черные волосы, растущие от затылка по кругу, как будто это шерсть у гладкошерстной собаки или волка. Мужчина что-то негромко сказал, я не разобрала, мне показалось, не по-русски. Рая ответила ему:
– Хорошо!
И опять похлопала меня по руке. Я обратила внимание, что у нее несколько больших золотых колец, странно, я не заметила их, когда Рая мыла руки.
Я не стала ничего спрашивать Раю, раз они помогли Любе, значит, они хорошие люди. Немного странные, конечно… Но могли просто пройти мимо. Значит, я все-таки была права, и она поехала на вокзал. Главное, сейчас не ругать ее. А больше всего мне хотелось, естественно, когда я найду ее и смогу убедиться, что с ней все в порядке, отругать ее. Потому что у нас были люди, которые сбегали, но всегда одинаково этими людьми были мальчики. На самом деле жили мы совершенно нормально, причин сбегать не было. Никто особенно ни над кем не издевался, жизнь как жизнь. Сбегали они просто из охоты к приключениям и от глупости. Я решила – ругать сильно не буду, но объясню, что это глупо и опасно.
