«Дело «ангела», как он окрестил «Дело Клауса Клингена», привело его из Кельна сначала в Лондон, потом — в Париж, а теперь — в Рим. Он следовал за Клингеном как тень.
Это дело началось с письма, которое на первый взгляд стоило немногого.
Некто Фриче, бывший штурмбанфюрер СС, начальник службы безопасности Постлау, сообщил американской контрразведке, что Клаус Клинген, он же Отто Енихе, является советским разведчиком.
Далее на нескольких страницах Фриче излагал историю собственной жизни, явно предлагая свои услуги американской контрразведке, которую он ставил выше контрразведок других стран.
Гарвей навел справки о Фриче. Это был типичный «выходец из народа», как тогда говорили, который хотя и старался служить верой и правдой третьему рейху, но из-за своей профессиональной неподготовленности и небольшого ума работал плохо.
Русские, взяв Фриче в плен в сорок пятом году, судили его как военного преступника. Ему бы долго пришлось сидеть за решеткой, если бы он не попал под амнистию. Вернувшись в ФРГ, он снова, как и в тридцать пятом году, открыл мясную лавку.
В шестидесятом году он пытался было пристроиться в ведомство Гелена, однако там ему вежливо, но бесповоротно отказали. Это его, конечно, обидело, поэтому он и ругал Гелена и льстил американцам.
Гарвей встретился с Фриче. После этой встречи он уже не сомневался в том, что бывший штурмбанфюрер не выдумал эту историю.
В архивах гестапо, в которые заглянул Гарвей, действительно существовало «Дело Отто Енихе». Оно было заведено после того, как оказалось, что его невеста, немка Криста Росмайер, штурман дальнего плавания, — русская разведчица.
Хотя гестапо не имело прямых доказательств секретных связей Росмайер и Енихе, но не такое это было время, чтобы выпустить из поля зрения человека, на которого пало подозрение.
И Отто Енихе не ушел бы так легко от гестапо, не выручи его сначала заступничество обергруппенфюрера СС Франца Штайнгау, а потом — конец войны.
Франца Штайнгау хорошо знали как в американской, так и в английской разведке. Это был опытный, умный противник. В конце войны его хотели переманить на свою сторону англичане и будто бы уже договорились с ним. Самоубийство обергруппенфюрера в имперской канцелярии было полной неожиданностью для Интеллидженс сервис.
Оставался еще Зейдлиц, доверенное лицо Штайнгау, старая, хитрая лиса Зейдлиц. Но он знал Клингена только с сорок пятого года… Разыскать же кого-нибудь из людей, знавших Отто Енихе еще до войны, после стольких лет было невозможно. Если бы даже кто-нибудь и отыскался, то что он мог бы сказать, ведь прошло четверть века, а за такое время люди очень меняются…
Фриче случайно узнал, что Клаус Клинген и Отто Енихе — одно и то же лицо. Бывший штурмбанфюрер СС в последнее время пристрастился к чтению. Один знакомый подарил ему комплект иллюстрированного журнала за три года. И в одном из номеров за позапрошлый год он обнаружил ответ редакции на обвинения, которые были предъявлены Клингену левой газетой с анархическим уклоном. Эта газета выступила с разоблачительными материалами против Клауса Клингена. Она писала, что преуспевающий книгоиздатель в Кельне в годы войны носил другую фамилию — Отто Енихе — и одно время служил в лагерной охране авиационного центра «Мариине»…
Кроме желания выслужиться перед американцами, обратить на себя их внимание Фриче владело еще чувство мести. Он считал Клингена — Енихе если не прямым, то косвенным виновником того, что он попал в конце войны на фронт, а потом к русским в плен. Ведь не случись этого, вся его послевоенная жизнь могла бы сложиться по-другому.
Гарвей установил, что Клинген действительно раньше носил фамилию Енихе, но никогда этого не скрывал. У него вообще была безупречная репутация и отличная биография, с которой в Федеративной Республике Германии ему были открыты, как говорится, все двери.
Во время войны Клинген — Енихе сражался на фронте. В сорок четвертом году работал летчиком-испытателем в секретном авиационном центре «Мариине».
Конец войны застает его в Швейцарии, куда он был направлен с ответственным поручением уже под фамилией Клинген.
В сорок седьмом году, вскоре после Нюрнбергского процесса, Клинген — Енихе возвращается в Западную Германию. Здесь его приглашают на аудиенцию высокопоставленные военные и делают ему самые лестные предложения. Такие люди, как он, ценятся высоко: блестящий офицер с боевым опытом, отличный летчик, и, хотя с сорок четвертого года и служил в СС, так как в ведении СС находился секретный авиационный центр «Мариине», не запятнал себя действиями, квалифицированными международным трибуналом как преступные.
Клинген — Енихе был очень религиозен. Политикой интересовался мало. Нацистскую идеологию в ее ошибочных аспектах не поддерживал.
Такой тип бывших военных был позарез нужен бундесверу. В какой-то степени можно было сказать, что для них это был не человек, а ангел. Поэтому Гарвей и окрестил это дело «Делом «ангела».
И все-таки в безупречной биографии были кое-какие детали, которые привлекали внимание Гарвея. Сначала он обратил внимание на странное совпадение: родители Енихе погибли при бомбежке Постлау в сорок четвертом году. И вскоре после их гибели в Постлау появляется Отто Енихе, безутешный, убитый горем сын. Установлено, что Эмма и Гюнтер Енихе действительно погибли во время воздушного налета, а не были умерщвлены каким-нибудь другим способом. Его появление после гибели, а не днем раньше, могло быть простым совпадением, но могло быть и так, что, только узнав о гибели престарелых Енихе, мнимого Отто и послали в Постлау.
Люди с кристальными биографическими данными всегда вызывали в Гарвее сомнение. Питер знал, как тщательно готовили его самого перед тем, как послать в Германию. Все было проверено до мелочей, и не вина американской разведки, что он попался. Его погубила одна из тех случайностей, предусмотреть которые просто невозможно.
Было бы, конечно, смешно подозревать всех людей «с хорошими биографиями». Но если такой человек почему-либо попадал в поле зрения Гарвея, он придирчиво проверял его.
Разумеется, если бы этот болван Фриче и раньше также увлекался чтением, как в последнее время, то заметку о Клингене — Енихе он прочел бы еще два года назад. А вскоре после той заметки Клинген ездил в Советский Союз, и вот там-то и следовало бы не спускать с него глаз.
Гарвей пытался подойти к Клингену через его связных. Должны же быть у него связные! Чтобы выяснить это, был вмонтирован в стол в рабочем кабинете книгоиздателя маленький магнитофон. Разумеется, без Маргарет Эллинг сделать это было бы почти невозможно. Гарвей очень долго ее уговаривал. Она противилась, и пришлось ее поприжать, чтобы добиться согласия.
Гарвей покопался в ее прошлом и только после этого смог припереть ее к стенке. В Париже она была связана с радикально настроенными студентами в Сорбонне. Одно время Эллинг принимала довольно активное участие в их делах и дважды была задержана полицией с нелегальной литературой. Все это было зарегистрировано в парижской префектуре. Потом Эллинг отошла от них. Но этот, факт остался в ее биографии. Гарвей знал, что она хочет уехать в Америку, и, конечно, Америки ей не видать и никогда не получить американского паспорта, если он сообщит властям об этом факте.
