– И что же? Неужели ее величество душеньку?
– А вы не смейтесь, Юля, не смейтесь. Это же, по сути, законы физики в чистом виде – ничего нигде не прибавляется, если в другом месте не убавляется. И душеньки соблазненные рассеиваются пылью по сети, оседают мириадами микроскопических частиц… А потом, когда пыльца накопится, приходит хозяин с метелочкой. Тот, о котором я говорила.
– То есть… Лукавый, что ли?
– Ну да. Он потому и лукавый, что умеет перестраиваться на новые методы. Как говорится, согласно новым технологиям… В борьбе за человеческие душеньки все средства хороши! И дело даже не в расширении пространства как таковом, а в его дьявольской доступности, в соблазне к халяве! А что? Не надо лишний раз ворошить свои духовные ресурсы, напрягаться на поиски пищи для ума… Вот она, пища, только кнопочку пальчиком нажми. Не та, что тебе истинно надобна и которую ты добыл, пройдя через тернии, а та, которую для тебя кто-то придумал. Готовая пища-фастфуд.
– И что же вы предлагаете? Всем дружно испугаться и не пользоваться новыми технологиями?
– Да я ничего не предлагаю – кому и что я могу предложить? Так, мысли свои озвучиваю… Каждый сам для себя выбирает, соблазняться ему или нет. Или вообще не задумываться над выбором, или счастливо отдаться соблазну. Да вы посмотрите, посмотрите на нынешних детей! Для них этот соблазн вообще стал правилом и мерилом успешности! У кого гаджет дороже, тот себя и ценит выше! А если глянуть, что у этой высокой самооценки за душой? А нет ничего. Тестовые знания по принципу «авось попаду» да банальная кроссвордная эрудиция, и то в лучшем случае.
– Ну, может, здесь вы и правы.
– Знаете, меня недавно позабавило, как нынешние чиновники в телекамеру возмущаются – отчего это, мол, так плохо экзамен по русскому языку нынче сдали? Наверное, во всем учителя виноваты. Как будто они не понимают, какая это беда! Что дети книжек совсем не читают! Весь русский язык – на уровне безграмотных телефонных сообщений. А еще хотят экзаменационные сочинения в школы вернуть. То-то лукавый повеселится по их результатам, помашет метелочкой!
– Ну вы уж совсем ужасную картину нарисовали, Люба. А главное, красноречиво так… Я даже заслушалась.
– Да разве в моем красноречии дело? Я понимаю, что вы сейчас обо мне думаете – несет, мол, ахинею всякую! Но если честно, если по большому счету, разве я не права?
– Нет, не правы. Просто вы в своей библиотеке от поезда отстали, Люба, вот вам и обидно. Я считаю, что жизнь идет вперед, и в любом случае это движение не остановишь. Тем более чтение бумажных книг уж точно никого не спасет.
– А я считаю – спасет! Ведь можно же придумать что-то! Ну хотя бы объявить войну гаджетам, а на чтение книг моду ввести! Именно бумажных книг, чтобы дьяволу лишний раз не потакать!
– Какую войну, о чем вы? Нет, война не прокатит. Это нынче вопрос принципа, понимаете? Удобство определяет качество жизни. Иному и не надо столько гаджетов, а он их покупает, меняет взахлеб, жаждет до дрожи в коленках, до одури, чтобы не прослыть отстающим! Тут уже другие законы, что вы…
– Нет, Юля, никакое удобство, как вы говорите, качества жизни не определяет, это самая большая ошибка, которую сейчас многие совершают. Качество жизни состоит в качестве духа, в том, что в голове, в душе и в сердце, а не в том, обыкновенное у тебя в руках техническое удобство или улучшенное. Все нынешние акценты на улучшении технического удобства – опять же от лукавого.
– Все это слова, Люба, слова.
– Да, я понимаю. Но все равно – надо же как-то противостоять!
– И как же?
– Ну хотя бы личным примером!
– Примером? Какая же вы все-таки наивная женщина, меня даже оторопь берет… Примером, ага. Пионер – всем ребятам пример. Нет, а что бы вы предложили? Если конкретно? Неужели вы чиновников и министров с депутатами обяжете в библиотеки записываться?
– А что, хорошая мысль.
– Ага! Все верно! Туда их, туда! И пока всю классику вкупе с нашими советскими и постсоветскими авторами не перечитают, к власти не допускать! Представляете себе картинку, а? Включаете вы однажды телевизор, а там какой-нибудь депутат Василий Пупкин с криминальным прошлым так и сыплет цитатами из прочитанного, так и сыплет… А вы сидите перед телевизором на диванчике и пальцем ему грозите – вот тут ты напутал, Вася, это не Достоевский сказал, а Сергей Довлатов… Плохо, Вася, плохо. Выкладывай на стол мандат, читай еще!
– Ой, Юлечка, не смешите меня! Надо же, до чего мы с вами договорились. Вася Пупкин! Цитатами! Ой, не могу, я сейчас рыбой подавлюсь…
– Ладно, не буду. Но мысль про обязаловку и библиотеку правда хороша, согласитесь! Кстати, были бы вам в этом случае и почет и слава, и зарплата соответственная. И возможность в бар ходить.
– Да что вам дался этот бар, не понимаю? Подумаешь, мерило успешности! Я, например, совсем не горю ни желанием, ни любопытством, мне и без бара хорошо живется. И не в том даже дело, что я библиотекарь и заплата у меня скромная…
– А в чем же тогда?
– Да вы посмотрите, посмотрите на меня внимательнее – где я и где бар! Явная же несовместимость! Но если уж так случится, если небо на землю вдруг упадет и появится у меня такая потребность… Тогда я просто открою книгу и почитаю об этом, и представьте себе, мне хватит! У Хемингуэя, например, почитаю или у Хейли!
– Да верю я, верю. И про Хемингуэя верю, и про Хейли. Но здешний бар, я думаю, на такое не потянет. Так что давайте, доедайте своего окуня и пойдемте знакомиться с обратной стороной прочитанного. Мы еще покажем этим вашим… Хемингуэям и Хейли, что такое бар в пансионате «Рассвет»! Кстати, название могли бы и сменить… Совковое какое-то… Идемте, Люба!
Юля и сама не могла понять, отчего привязалась к несчастной библиотекарше с этим баром. Да еще и спорить на сомнительные темы взялась. Но сидела, ворошилась в ней странная вредность, колючая и задорная, подоплеку которой она и сама не могла бы определить. Наверное, она больше сыну предназначалась, было внутри ощущение, что он ее каким-то хитрым способом облапошил. Но вот же, досталась эта вредность не сыну, а бедной Любе… Хотя – чего такого-то? Наоборот, пусть еще и спасибо скажет. Будет потом в своей библиотеке рассказывать, что в отпуске из бара не вылезала. А как она искренне в спор ввязалась, как правоту свою горячо доказывала – это ж вообще отдельная песня! Гаджеты, говорит, от лукавого! Смешно! И сама она ужасно смешная.
Бар оказался как бар, вполне заурядная забегаловка, но и не без покушений на самобытность. В том смысле, что самобытность выражалась во всякого рода украшательствах на осеннюю тематику – в гирляндах из желто-багряных веток, развешанных по стенам, и в таких же букетиках, расставленных по столам. Листья в гирляндах и букетиках давно вымерли, скукожились в жалких спиралях, на корню опошляя тематическую «самобытность». И даже престарелая барменша была в «тематике», то есть в напяленном на голову веночке из желтых листьев и рябиновых гроздьев. Не барменша, а красота неописуемая. Нет, если бы молодая была, куда ни шло… А так – просто издевательство над бедной женщиной.
