Руну, оставшуюся в небе, мудрые и посвящённые прочитали бы как символ упорства, упрямства, несгибаемой твёрдости.
Одними Пророчествами Разрушения тут было не обойтись.
Заставить козлоногих тварей сдаться и отступить было очень, очень трудно…
Эпилог IV
– Тише, тише, Сиффи! Каппи, не бойся, куда ты забилась? Никто тебя не обидит, честное слово!
Усталые вараны опускали головы. Магистр Вениамин Скорре правил, сидя на козлах небольшой повозки с пологом, пробивавшейся сквозь метель. Прямо впереди вздымалась высокая башня, позади горели уютные огоньки в низких домиках половинчиков – обитателей Грибной Кручи.
Кошки Сиффи и Каппи, не отходившие от чародея всю дорогу, прижимавшиеся к магу, сейчас и вовсе перетрусили, полезли ему под плащ.
– Вы же смелые! – укорил их волшебник. – Ваша хозяйка была бы очень, очень вами разочарована!
– Мыррр, – уныло сказала Сиффи.
– Ничего, тут вам будет хорошо. – Маг погладил жмущуюся к нему кошку.
Чёрная дверь башни. Драконьи головы. Снег, на снегу – следы лап и сапожек.
Вениамин спрыгнул с повозки, положил руку на тёмное железо. Замок послушно щёлкнул, узнав хозяина.
Тепло и треск огня. И запахи – пирогов? Да, точно, пирогов!
В проёме показалась Делия в переднике, руки в муке, глаза – точно плошки.
Часто-часто заморгала.
И бросилась, теряя деревянные сабо, прямо к нему. Пёс и кот – рядом с ней.
Сиффи и Каппи дружно высунули мордочки, уставились на кота-хозяина, а он – на них.
– Ну, вот я и дома, – развёл руками маг.
Конец.
А что же было дальше?!
Истребители
– Да что такое с тобой? – магистр Вениамин Скорре спешился, заглянул в отчего-то смертельно печальные глаза своего варана.
Варан застыл над глубокой лужей посреди дороги. Лужа и впрямь была внушительная, достойная, мутная, явно непросыхающая. Не лужа, а почти целый пруд. По краям поднялись уже метёлки жёлтых болотных аспазий и разлёгся лечебный болицвет. По поверхности скользили стремительные водомерки, гудели в воздухе крупные стрекозы.
Вениамин Скорре огляделся. Летний лес и лесная дорога казались чистыми и звонкими, светлыми, не таящими никакой опасности. Белоствольные берёзы, у обочины – приветливо качающие венчиками цветы устальника. Нет в этом лесу ни вечно голодной давильши, не бродит, капая слюной из распахнутой пасти, многоногая прожёрла. Даже обычные лешие, ручейницы или триглавы с цепнями здесь тихие, мирные и, если их не злить, ни за что не нападут первыми.
Но что-то было не так.
И варан стоит как вкопанный, хотя эти создания, если сыты, всегда спокойны и счастливы, и рады топать под седлом хоть целый день, ибо каждый шаг приближает их к еде.
Маг расстегнул наплечную фибулу, скинул плащ. Пальцы легли на шейный оберег.
– Тебе это не понадобится, маленький глупый козлик.
Они вышли на него с трёх сторон, спереди, сзади и слева. Справа стоял понурый варан.
– И это тебе не понадобится тоже, козлик, если ты ещё не понял.
Маг Вениамин Скорре застыл, чуть ссутулившись. За спиной торчали рукояти двух чёрно-серебристых клинков, тех самых. Сейчас они были бесполезны, он знал. Сталь словно прирастает к ножнам, их просто не выхватить. И то же самое с любыми другими магическими артефактами, предметами, где есть хоть гран волшебства.
Три женщины приближались к нему, словно плывя по воздуху.
Очень высокие, стройные, затянутые в травянисто-зелёные платья с золотистым шитьём в виде листьев, побегов и виноградных гроздей. Лёгкие плащи стекали с плеч, колыхались, словно под ветром. Длинные юбки доходили до пят, кисти рук были скрыты зелёными же перчатками.
Лица… Острые, нечеловечески красивые и нет, не закатной красотой эльфов. Сросшиеся брови, внешние концы загнуты, оттопыриваются на добрые полпальца.
У каждой волосы цвета топлёного молока, идеально белые зубы, глубокие, бездонные глаза, чей цвет невозможно точно определить.
Никто из них не носил оружия. И на вид казались сёстрами-близнецами.
– Козлик умный, – сказала та, что сзади.
– Козлик не шевелится, – подхватила та, что слева.
– Козлик надеется на своё искусство, – докончила та, что появилась прямо перед ним. – Оно ему не поможет.
Друургини, или друурги, Девы Земли, – как называли их старые трактаты, пока их ещё было много. Из Древних.
Древние. Возникшие из ниоткуда и бывшие здесь прежде людей, гномов, эльфов, даже драконов. И Девы Земли были всего лишь одними из них, и не набольшими, – наверное, полубогами, точнее, полубогинями.
Но для мага Вениамина Скорре всё это сейчас не имело никакого значения.
Друургини приближались. Медленно, неторопливо, словно тщась насладиться ужасом и отчаянием жертвы.
Не сговариваясь – или, скорее всего, сговариваясь беззвучно, мыслеречью – они замерли в шести-семи локтях от чародея.
Вениамин молчал. Глаза его сузились, и больших усилий ему стоило не стискивать кулаки. Кулаки тут не помогут.
– Козлик потеет, – засмеялась та, что сзади.
– Как и положено козлику, – мигом продолжила та, что слева.
– Козлику страшно, – закончила та, что впереди.
Они словно исполняли какой-то свой ритуал.
Взгляды их вбуравливались в него, впивались, подобно иглам. Всё сильнее и сильнее давило на виски.
– Нам попалась славная добыча, сёстры, – мелодично произнесла та, что спереди, нарушив порядок. – Козлик, но не простой! Заговорённый! Решивший, что он владеет магией! – Последние слова вдруг обернулись змеиным полушипением-полусвистом, пропитанным такой ненавистью, что впору было пасть на колени и молить о пощаде.
Ну или хотя бы вздрогнуть.
Вениамин Скорре не сделал ни того, ни другого.
– Мы долго ждали этого дня, – продолжала друурга, застывшая прямо перед ним. Под выдающимися бровями медленно разгоралось сапфирное пламя глаз. – Долго ждали, когда застигнем такого вот козлика на дороге, совершенно готового к употреблению.
Они лгали, само собой. Маги путешествовали много и часто, ездили далеко, кареты их наматывали на оси тысячи лиг. Подстеречь кого-то из них в лесах севернее Предславля проще простого. Разбойников там давно вывели, особой стражи нет…
Маг ощущал неслышимые уху вибрации, колебания того, что звалось простым и ёмким словом «магия». Дрожь лей-линий передавалась ему, не складываясь в слова.
– Козлик дрожит от страха, – повторили сзади. Повторили со злорадством, совершенно человеческим. – Чувствуете, сёстры?
