– А ну-ка! – Алисанда дю Варгас лихо вздёрнула юбку, запрыгнула на баллюстраду, удержавшись на ней неведомым образом. Воздух вокруг чародейки взвыл, заискрился, её черты исказились, словно видимые через сильную лупу.
Гууны внизу, однако, быстро сообразили, что к чему – пять или шесть разрядили свои стреломёты в сторону волшебницы, но искрящееся облако вдруг ринулось прямо на них, потоками прозрачного холодного огня.
Что-то очень ярко вспыхнуло прямо на груди чародейки. Две огненные дорожки пробежали вверх, исчезая под волосами.
У мастера закружилась голова – в ход пошла поистине великая магия.
Стрелки гуунов ломало в щепы, разносило на мелкие кусочки прямо в воздухе; искрящаяся стена ударила в ряды нападавших, расшвыривая их в разные стороны, кого-то вздёрнуло в воздух, словно невидимой петлёй, кого-то вдавило в доски пола, и мастер видел, как гуунов сжимает, плющит, ломает, слышал, как жутко затрещали их кости, как хлынула кровь и стали лопаться черепа схваченных жутким заклинанием.
Гууны выли, нечеловеческие голоса бились под низким потолком трактирной залы; но остались и те, на кого заклятье словно бы и не подействовало. Эти рванулись к лестнице, на ходу добивая и дорезая всех, кто шевелился. Тяжёлые башмаки, подбитые железом, с шипами на носах, врезались в бока, дробили пальцы, обращали лица в кровавое месиво.
– Ни с места! – звонко, бешено выкрикнула чародейка. – Ни с места, иначе…
Стрела пробилась сквозь искрящуюся завесу, ударила в грудь волшебнице и отскочила. По корсажу стало стремительно расплываться пятно гари, в прорехе блеснул металл.
– Моё платье!
Два десятка гуунов напирали. Люди, кто мог, уже бежали; защищавшихся оставалось только шестеро: мастер, Ингвар, Курт, Кевин, сам мэтр Бонавентура и волшебница Алисанда дю Варгас.
Старый охотник расстрелял все серебрёные болты. Проклятье, почему этот толстяк Джованни торчит тут, словно приклееный, всё равно ведь не может помочь!
– Курт, Кевин! Уводите мэтра! И моего парня уносите! Мы их задержим! Верно, Ингвар?
Наёмник, перепачканный своей и чужой кровью, лишь хищно оскалился. Повёл выставленным перед собой мечом-бастардом.
– Верно, учитель.
– Сейчас, – тяжело дыша, бросила волшебница. Присев на корточки, она что-то быстро чертила на ступенях. – Уходите, мэтр. Вы помеха, не помощь. Вы, двое, внизу – задержите их хоть немного! Мне надо…
Она не закончила. Гууны рванулись вперёд всей массой, кто-то из них норовил зацепиться за балясины, пытаясь вскарабкаться на лестницу. Курт перевесился через перила, ударил наискось – тёмная кровь волной выплеснулась из перебитой шеи, гуун с тупым стуком ударился об пол и остался лежать, конвульсивно подёргиваясь.
Однако остальные быстро и ловко подтащили столы и скамьи, полезли вверх, на балкон за спинами Бонавентуры и Алисанды. Наёмники бросились туда, готовясь проткнуть самых прытких.
– Уходите! – заорал Кевину и Курту мастер. – Сейчас они перезарядят самострелы! Наконечники отравлены!
Этого он, конечно, знать не мог, но надо ж было как-то спасать этих дураков?
Алхимик, верно, не выдержав, швырнул одну из своих скляниц – как раз в гууна, сосредоточенно совавшего стрелку себе в рукав. Как и на тракте, монстр вспыхнул мгновенно, огонь потёк с него на пол, вцепился в разломанную перевёрнутую лавку, в разметавшиеся юбки убитой подавальщицы…
– Член Спасителев! – завопила Алисанда. – Спалить нас всех решил, толстяк?!
– П-простите… – только и смог ответствовать Бонавентура. И тотчас метнул ещё одну склянку. – Семь бед – один ответ!
Ещё один гуун, пытавшийся перезарядить ручной самострел, обратился в пылающий факел.
– За мной! – рявкнул мастер.
Гномья секира с шипением рассекла воздух, один из крюков вонзился в толстое древко гизармы, нацеленной прямо в живот старому охотнику. Рывок – не ожидавший этого гуун рухнул вперёд, и Ингвар, словно только и ждал этого, вогнал свой бастард сверху в шею страшилища.
Остальные гууны, как по команде, ринулись вперёд, старательно тыча перед собой пиками, гизармами, совнями, остриями алебард и вообще всем, что было длиннее секиры старого охотника.
Несколько вцепились в мешавшие им перила, повисли, потянули; гвозди затрещали, перила рухнули вместе с балясинами. Мастер едва успел отбить нацеленное ему в бок острие; Ингвар яростно рубанул по древку, однако оно выдержало, окованное железными полосами.
– Скорее!
– Сейчас!.. Ещё! Чуть-чуть!
– Торопись, чародейка! – рявкнул Ингвар, отбивая ещё один выпад.
Мастер принял рукоятью секиры молодецкий замах алебарды, отвёл в сторону, рубанул, оказавшись в опасной близости от врагов, но всё-таки достал излишне ретивого алебардиста.
Сразу трое гуунов полезли наверх, Курт сбросил одного, но в Кевина угодила стрела, ужалила в плечо, и наёмник вдруг опрокинулся, завопив так, словно с него живым сдирали кожу.
Гууны ловко запрыгивали на столы, на скамьи и на плечи друг другу. Курт крутил мечом лихую мельницу, отбивая нацеленные в него удары; к Кевину бросился сам мэтр Бонавентура, подхватил под мышки, потащил прочь. В косяк рядом с плечом алхимика вонзилась стрелка, тот и головы не повернул.
Нападающие больше не лезли под удары секиры мастера и длинного полутораручного клинка Ингвара. Вместо этого – теснили, тыкали остриями, несколько из них насадили на копья пылающую тушу мёртвого собрата, раскачали, швырнули через головы атакующих прямо в волшебницу.
– Есть! – голос Алисанды звенел торжеством.
Горящий труп гууна словно натолкнулся в воздухе на невидимую стену, соскользнул по ней вниз, рассыпаясь угольями и головешками. С того места, где застыла магичка, заструился яркий, режущий свет, заставляя гуунов прикрывать глаза и жмуриться.
Мастер успел ощутить словно бы невидимую пружину, сжатую до последнего предела. Миг спустя она распрямилась, гуунов расшвыряло по всему трактиру, перед охотником и наёмником оказалось пустое пространство; и ещё через миг попытавшиеся было подняться монстры начали взрываться.
Самым натуральным образом взрываться изнутри. Их грудные клетки лопались, словно от чудовищного напора, потоки чёрной крови взлетали до потолка, смешанные с лохмотьями внутренностей и обломками костей. Один, самый проворный, успевший вскочить, лопнул прямо над пятном расползающегося огня, тёмная кровь залила пламя.
И только один-единственный гуун, кого по странной прихоти магии пощадило истребительное заклятье, сумел сбежать. Швырнув на пол свою гизарму, он рыбкой бросился в окно, головой вперёд, даже не подумав о том, чтобы добраться до дверей.
Курт метнул ему вслед нож, попал в плечо, но гууна это не остановило.
После боя им ещё пришлось тушить пожар; правда, вновь помогла её светлость Алисанда; творила тёмные купола над огнём, что сдавливали его, словно плотное одеяло, каким можно задушить не успевшее как следует заполыхать пламя.
