– Ну и кто ты такая? – я не собирался мириться с какими бы то ни было непонятками. – И что тебе от нас нужно?
Вместо ответа, девушка резко развернулась и, выбив ногами приличный кусок кровли, сиганула на соседнее здание.
«Бойкая козочка!» – подумал я, провожая взглядом её полупрозрачную фигурку, а затем пустился в погоню.
Гонка по крышам под закатным солнцем продолжалась минут пятнадцать, к тому же проходила на такой скорости, что мы успели пересечь этот район Ильинского и оказались в центральной части города, где дома были повыше, а крыши покруче. Девчонка попалась на редкость скоростной и ловкой, даже несмотря на то что таскала на себе весь этот оружейный хлам, и я, к своему стыду, всё никак не мог догнать беглянку, не прибегая к крайним мерам, вроде открытия дополнительных чакр. Правда, и она всё никак не могла оторваться и начинала потихоньку уставать.
Было и ещё кое-что довольно неприятное. В то время как снайпершу никто вроде бы не замечал, мой бег по крышам вечернего города не оставался без внимания. Глаза отводить я не умел, не учили меня подобному, ну а с магией у меня всё было традиционно плохо. Из иллюзий я мог наколдовать маленькую мышку в русском сарафанчике, которая, встав на задние лапки, тут же пускалась в пляс. Этому заклинанию меня ещё в детстве, когда небо было голубым, солнце ярким, а деревья высокими, научил любимый тогда дедушка Иван. И всё. Не думаю, что сейчас «Мышка-норушка» могла мне хоть чем-то помочь.
Так что я привлекал внимание. На крыши даже пару раз вскакивали ребята с повязками полицейского управления дисциплинарной комиссии Полиса на рукавах, однако догнать нас они не могли и быстро отставали. Прохожие провожали меня удивлёнными взглядами, а когда мы на пару перемахнули через широкий проспект, некоторые студенты так и вовсе пооткрывали рты. Но всё это было ерундой, потому как беглянке, видимо, окончательно надоела моя компания, и она прямо на бегу начала швыряться в меня всякими острыми штуковинами.
Хорошо хоть не схватилась за автомат. Тогда бы мне точно пришлось прибегать к крайним мерам. А так – по большому счёту в поединке двух воинов, начиная от третьего уровня и выше, метательное оружие, не наполненное силой, не представляет для противников практически никакой угрозы. Так – баловство, а учитывая, что бешеная горничная не напитывала свои ножи и иглы, она просто таким образом сообщала мне: «Уйди, противный, я в печали!»
Посылы я игнорировал, отмахиваясь от летящего в меня железа, а когда вся эта беготня надоела и мне, пошёл на небольшую хитрость. Вроде как стал отставать и дал изрядно выдохшейся девушке уйти, а сам спрыгнул на землю и, ориентируясь на производимый её туфельками перестук, догнал её проулками.
Спрятавшись в расположенной на крыше одного из музеев декоративной беседке, фиолетововолосая тихо выдохнула. Прошептала что-то типа «Ушла вроде» и ещё раз аккуратно выглянула из-за глухого бортика, перед которым стояла на коленях, даже не замечая, что пачкает в грязи свой беленький фартук.
– Повторяю вопрос. Кто ты такая и что тебе от нас нужно? – Я удобно устроился на скамейке у неё за спиной, с удовольствием глядя на её манипуляции.
Вскочив на ноги, девушка резко развернулась и уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Дёрнулась было, чтобы удрать, но я её остановил.
– Всё равно ведь догоню. Так что давай не будем тратить ни моё, ни твоё время, – сказал я с показным безразличием и предупредил, видя, как её правая рука медленно потянулась к одному из припрятанных ножей. – И не делай глупостей. Не доводи до беды.
– До беды? – она фыркнула. – Ха-ха. Вот насмешил! Не зазнавайся, паренёк. Не знаю уж, как ты меня заметил, но в остальном тебе просто повезло. Я слишком выдохлась, поддерживая целый день два скрывающих заклинания, но поверь мне, если понадобится, у меня осталось достаточно сил, чтобы взгреть какого-то там Есаула.
– Не советую, – покачал я головой. – Откуда ты знаешь, что я Есаул?
– Выяснила, естественно. Защитник всегда должен знать, кто находится рядом с его подопечным. Или ты думаешь, что твой Федосеев единственный, кто додумался приставить охрану к своей доченьке? «Ха», «ха» и ещё три раза «ха»! Хреновенько, надо сказать, вы исполняете свои обязанности, господин Ефимов!
– Меня просили присмотреть за Екатериной Александровной, а не ходить за ней круглосуточно хвостиком, – отрубил я. – Значит, ты у нас Нину охраняешь?
Она пробурчала себе под нос что-то о дилетантах, но тем не менее утвердительно кивнула и, заметив, что извозилась в грязи, начала судорожно отряхивать подол юбки и фартук. Правда, в основном лишь ещё больше размазывая грязь.
– Вот что, парниша, – фиолетововолосая хмуро посмотрела на меня, прекратив безрезультатные попытки. – Достал ты меня сегодня. Ещё раз увижу возле госпожи – убью. Ты меня понял?
Вот это она зря. Хамить мне не стоило, от подобного мне в собеседнике всегда видится Сяпа, от чего конкретно срывает тормоза. Даже бубнёж мантры не помогает.
Собственно, сегодня в ректорате Ромушев-старший не нарвался на хлёсткую ответку только потому, что обычно я с утра нахожусь в благодушном настроении. Да и вообще, всклокоченный, красный как рак, растрёпанный мужик выглядел слегка не адекватным, вот я и не воспринял его брань как нечто серьёзное.
Здесь же другое дело. Я этой козе не «парниша», и неважно, аристократка она или нет. Да и вообще, молодёжи любого социального статуса подобного спускать нельзя. Некоторые нормального отношения просто не понимают, вот и приходится ставить их на место.
– А ты у нас, как я посмотрю – дерзкая больно, – крякнул я, вставая. – Значит так, слушай сюда, Мальвина перезрелая. Командовать своим мужем в постели будешь. А я – не он, так что берега не теряй. Обнаглеешь – сильно об этом пожалеешь. Ты, кстати, вообще в курсе, что нельзя бегать по кампусу с огнестрельным оружием?
– М-м-м… Мальвина перезрелая? – ахнула она. – Да как ты смеешь, паршивец, так разговаривать с леди!
– «Следи» так себя не ведут, – отбрил я. – Да и вообще, мне наплевать, какие у тебя там крови – голубые или красные! Ты поняла, Мальвина? Если что-то не нравится – можешь пойти и пожаловаться своему папочке, я ему тоже объясню – что, куда и как пройти. Ну или хозяйке можешь поплакаться. Правда, думаю, что она только посмеётся. Я доходчиво объяснил?
– Вот значит как! – она поджала губы и, сверля меня ненавидящим взглядом, процедила: – Тогда я вызываю тебя на дуэль. По крайним пра…
– Отказываю! – фыркнул я и, не выдержав, засмеялся. – Вы за два дня меня уже задрали своими дуэлями. Самоубийцы несчастные. Хочешь подраться – вон, вроде как какой-то подпольный турнир намечается. Иди туда и махайся на здоровье.
– Отказываешь, значит, – она прищурилась, – боишься, Есаулик?
– Нет, – усмехнулся я. – Тебя, глупую, калечить не хочу. Да и вообще – какая может быть дуэль с девчонкой? Вон, повторяю, есть турнир – иди, записывайся и дерись на здоровье.
