Снова бьем осколочно-фугасным и мажем. В последний момент бронетранспортер совершает маневр, резко поворачивает и уходит от снаряда. Но сразу же замирает на месте. Осколки ударили по нему и, наверное, прошили хлипкую броню. Отлично! И мы добавляем еще один снаряд, чтобы наверняка добить сволочь.
Выстрел! На этот раз в яблочко. Бронетранспортер превращается в огненный цветок, детонирует боеукладка, и одновременно с этим замолкает вражеский пулемет, то ли его «Хеймдаль» заткнул, то ли расчет решил бросить огневую точку и драпать.
Спустя полминуты, когда мы ворвались в Хоршав, все вокруг горело и взрывалось. Моя первая рота поддержала своего командира, и сопротивление противника было подавлено сразу. Один хороший удар и республиканцы не выдержали. Но это только начало ночного боя, и снова в наушниках голос комбата:
– Это «Сотка»! Не стоять! Вперед! «Один-один», веди колонну!
– Слушаюсь, «Сотка»! – отвечаю я и, пройдя поселок насквозь, вновь выбираюсь на дорогу.
Перед нами десяток грузовиков, пара бронетранспортеров и легковой автомобиль. Республиканцы удирали, но оторваться не успели.
– Пулемет, не спать! – кричу я связисту, и он опять начинает бить из «Хеймдаля», а я ловлю в прицел ближайший грузовик с солдатами и приказываю зарядить пушку очередным осколочно-фугасным.
38
Противник отступал, а мы преследовали его по пятам и в пять часов утра вышли на трассу Алагир – Беренгар. После чего подтянулись наши тылы, танкисты пополнили боезапас и дозаправились, а гвардейцы бригады «Эрмин» начали укрепляться. Позиция неплохая, высоты между поселком Арпой и Димера. В обоих населенных пунктах находились республиканцы, а мы между ними и передовые части врага оказались в оперативном окружении. Что дальше, понятно. Необходимо расширить контролируемую нами территорию, ввести в бой свежие резервы и постараться уничтожить вражеский авангард, который вышел к Беренгару. Ничего нового выдумывать не надо, и генерал-лейтенант Тейт Эрлинг поступил именно так.
На высотах, продолжая окапываться, остались гвардейцы. На помощь сорок пятой дивизии, которая минувшим днем понесла серьезные потери, подошла двадцать первая штурмовая дивизия, которая обрушилась на левый фланг вражеского авангарда. А нашу группировку усилили спецназовцами и вертолетным полком. После чего поступил приказ продолжить наступление. Направление – поселок Арпай.
Снова наш батальон и 22-я бригада оказались на острие удара. Несколько километров по шоссе проскочили быстро. Мы оказались возле Арпая, и вид танков, которые приближались к поселку, вызвал у противника панику. Видимо, мы напоролись на тыловиков, «коричневых» или новобранцев. Поэтому вместо того, чтобы встретить нас огнем, республиканцы попытались сбежать. Вот только танк быстрее бегущего человека. И, стреляя из орудий и пулеметов, сотый батальон и танковый десант ворвались в Арпай.
На улицах хаос. Горели дома и автомашины, бегали вражеские солдаты с рюкзаками и какими-то узлами. Кто-то падал на колени и молил о пощаде. Кто-то поднимал руки. Кто-то прятался в подвалы или в дома на окраине поселка. Несмотря на весь свой фанатизм и психологическую накачку, которую норды получали от командиров, они хотели жить. Пусть даже в плену, но дышать воздухом, встречать рассветы и надеяться на возвращение домой. Вот только мы никого не щадили. Танки давили людей. Пулеметы кромсали тела. Орудия били вслед грузовикам, и снаряды разносили их в клочья, вместе с солдатами, боеприпасами и снаряжением.
– Смерть захватчикам! – в запале закричал командир какого-то танка.
– Никакой пощады! – поддержал его другой.
Пришлось вмешаться:
– Это «Один-один»! Отставить разговорчики! Делайте свою работу! Не забивать эфир!
Снова в наушниках тишина, только треск помех, а на улицах Арпая, по которым двигались «Берсерки», огненные смерчи, умирающие люди и разбитые автомобили с опознавательными знаками Республики Норд.
Вперед! Мой танк врезался в грузовик с пехотой и отшвырнул его с дороги. Сразу же начал бить «Хеймдаль», а я давил вражеских солдат, словно они вредоносные жуки. Кровь. Кишки. Руки. Ноги. Раздавленные траками черепа и грудные клетки. И все это мы делали спокойно, без ненависти, как необходимую работу.
Арпай прошли за двадцать минут. Выскочили на северную окраину и обнаружили колонну танков, которая двигалась навстречу. Конечно, это были враги. Я узнал республиканские «Саблезубы», и мой «Берсерк» открыл огонь.
Бронебойный снаряд отправился в короткий полет и к темным небесам, рассеивая предрассветный сумрак, взметнулся огненный столб. Попадание. Во вражеской колонне минус один танк. Однако практически сразу «Саблезубы» рассредоточились и разошлись вдоль шоссе, а затем, не сбавляя скорости, попыталась меня достать.
Яркие вспышки! Это республиканские танки открыли огонь. Рядом разрывы. Снаряды падали слева и справа, но нам пока везло. «Саблезубы» стреляли на ходу, и у них не такие хорошие прицелы, как у «Берсерка». И хотя вражеский снаряд не мог пробить лобовую броню моего танка, получать контузию не хотелось, и я сдал назад. При этом мы развалили один из домов и въехали в некогда жилую комнату.
Новый выстрел! Прямо из помещения. И снова бронебойным.
Мимо! Не попали!
Покинув развалины, развернулись и оттянулись на ближайший перекресток. После чего я вызвал на связь танки своей роты и приказал взять наступающего противника в клещи. Меня услышали. Командиры подтвердили получение приказа и сделали все четко.
Конечно, у республиканцев была возможность уйти из-под удара. Но они восприняли мое отступление как бегство и увлеклись. Знали бы, что в Арпае целый батальон с пехотой при поддержке артиллерии, не сунулись бы. Но ночью вражеские авиаразведчики не летали, и они поступили храбро, хотя и глупо.
На улице появился передовой «Саблезуб», и сразу же наш выстрел.
Бум! Кумулятивный снаряд прожег броню, и республиканский танк словно споткнулся. Он замер и загорелся.
«Ну же, кто следующий?» – всматриваясь в прицел, подумал я. Однако остальных «Саблезубов» прикончили другие «Берсерки» первой роты. Они обошли танки противника и расстреляли их, словно на полигоне. Потерь у нас не было. Пока вся рота в строю, двенадцать танков в четырех взводах и мой командирский. Итого: тринадцать машин.
Вскоре бой затих. Наступил рассвет и на замену танкистам прибыли остатки мотострелков из 62-й дивизии и гвардейцы. Мы передали им поселок и приготовились продолжать наступление. Но вместо этого, по неизвестной причине, комбат приказал оттягиваться в тыл. Вместе с нами 22-я бригада, которая оставляла в поселке полк штурмовых орудий и дивизион ПВО.
Спустя полчаса мы снова на высотах между поселками. Танки прячутся в лесу и маскируются. ЗСУ «Туча» занимают позиции и задирают стволы артавтоматов к небу. Все ждали, что вот-вот появится республиканская авиация, и она появилась.
Бомберы шли девятками. Сколько точно самолетов против нас бросили, сказать трудно, но не меньше двухсот. Это две бомбардировочные авиадивизии. Значит, нас всерьез опасались. Но командование 1-й армии на этот раз не оплошало. Видимо, Тейт Эрлинг смог надавить на нужные рычаги, и не успели республиканцы начать бомбометание, как появились наши истребители. Было их немного, всего четыре десятка, но они свалились на бомбардировщики, словно коршуны на жирных уток, и устроили избиение.
