– Деньги есть, – буркнул Японец на мой вопрос. – И торгаш здесь имеется неподалеку, Петровичу конкуренцию создает. Монументовцев торговцы не интересуют, у них и так всего навалом и задарма, вот он и приперся на болота. Петрович рвет и мечет, но ничего поделать не может – у барыги охрана хорошая.
– Ну вот и пошли к тому барыге, – сказал я, спуская ноги с койки. – Может, он посговорчивее Жмотпетровича окажется в условиях жесткой конкуренции. Мне штаны новые надо, тебе огнестрел какой-нибудь посолиднее бандитских обрезов…
– Только бороду с когтями отстриги, – хмыкнул Японец. – А то тебя его охрана за своего примет, того и гляди стрелять начнет.
* * *
Мы шли по болотам. Японец ориентировался здесь как дома – успел освоиться. Небось, каждый день на охоту за головами ходил. Моя нога не болела вообще, словно и не была прострелена навылет пару часов назад. Лишь воспоминание осталось, мягко говоря, не слишком приятное.
– Долго еще? – поинтересовался я. Мой радиометр то и дело попискивал то громче, то тише, и мне решительно не нравилось море мутировавших камышей, по радиоактивному дну которого мы путешествовали. Выскочит из этой колышущейся стены прямо на тебя стая квазимяса – и хана. Ни убежать не успеешь, ни перестрелять. Изначально невыгодная позиция, а я такие с детства не переношу.
– Почти пришли, – сказал Японец. – Правда, место это на редкость гнилое. Радиация зашкаливает, и кладбище неподалеку. Постоянно там кто-то плачет, то женщина, то ребенок.
«Так. Пора тему менять», – подумал я.
– Ну, ты даешь, Сусанин. И так более гнилого места во всей Зоне не найти, так твой барыга еще хуже что-то здесь откопал. Может, ему…
Закончить мысль я не успел.
Впереди, буквально метрах в трехстах отрывисто простучала пулеметная очередь, вслед за которой над болотами пронесся жуткий, нечеловеческий вой. Сколько хожу по Зоне – такого не слышал.
– Что там за собака Баскервилей? – спросил я, досылая патрон в патронник своего РМБ-93.
– Быстрее, – бросил Японец, одним движением выхватывая два меча – длинный и короткий. – Жилу рвут.
«Чего рвут?» – додумывал я уже на бегу.
Хотя Японец был прав, разговоры потом. Когда в Зоне мутант рвет сталкера, долг другого сталкера того мутанта завалить. Это потом можно по обстоятельствам рядом с монстром положить и его потенциальную жертву. Но спасти надо, иначе Зона отомстит и тот же самый мутант рано или поздно прыгнет тебе на спину.
Светло-коричневая стена камышей кончилась внезапно. Перед нами открылся пригорок, на котором, словно нищенка в дырявом рубище, стояла деревянная, полуразрушенная церковь.
А во дворе церкви шел бой.
Два человека – высокий сталкер в пыльнике и толстяк в сталкерском комбезе – буквально держали на выстрелах огромного мутанта. Тварь сильно смахивала на ктулху, только ростом была метра два с половиной и цветом шкуры напоминала сильно замшелую корягу. Мутант пытался дотянуться до своих жертв лапами, похожими на ковши экскаватора, но пока ему это не удавалось.
Парень в пыльнике держался молодцом. Пулемет ПКМ в его руках молотил короткими очередями, отбрасывая наседающего мутанта, но, похоже, пули не причиняли тому особого вреда. Болотный ктулху лишь жутко ревел и рвался вперед.
От толстяка же особого толку не было. Он палил одновременно из двух пистолетов ГШ-18. Возможно, что с такого расстояния и попадал. Но и ежу понятно, что применять карманную артиллерию против эдакой твари – всё равно что пытаться убить носорога из травматического резинострела.
Японец бежал впереди меня на два шага. Я – за ним, пытаясь на ходу сообразить, что можно сделать холодным оружием с болотным вариантом ктулху, на которого пули калибра 7,62 практически не производят никакого впечатления, только назад отбрасывают.
Но Японцу было виднее.
Он длинно прыгнул, занося свои клинки над головой, и в конечной точке своего полета двумя молниеносными движениями крестообразно опустил их на шею ктулху. Причем сделал он это очень вовремя – у обоих сталкеров, обороняющихся возле церкви, как назло, одновременно кончились патроны.
Интересно… То, чего не могли сделать пули, сделали два японских меча. Правда, головы монстр не лишился, лезвия лишь шкуру просекли на загривке. Но мне было видно, какой толщины та природная защита, разошедшаяся в центре пересекающихся разрезов… Ох, тысяча снарков! Не шкура – броня в три пальца толщиной!
Продолжая удивляться, я успел всадить в рану на шее мутанта две пули из своего РМБ. Третья лишь скользнула по лысому черепу – у твари была отменная реакция.
Она мощно развернулась всем корпусом в нашу сторону, и Японец, продолжавший кромсать чудовище своими чудо-железяками, отлетел на несколько метров. Ктулху лишь чуть задел его лапой, от которой, впрочем, ученик якудзы успел отстричь два пальца. Фрагменты конечности твари упали в лужу и задергались судорожно, словно две агонизирующие гигантские гусеницы.
Ктулху, вылупив на меня свои белые гляделки, заорал дурниной и скакнул вперед. Вот уж не думал, что такая здоровая тварь может так далеко прыгать! Стрелять в него было бесполезно – лишь Зона знает, почему пули не могли пробить шкуру мутанта. Поэтому я бросил ружье, выхватил из ножен «Бритву» и с короткого разбега прыгнул навстречу… в полете разворачиваясь лицом вверх и одновременно перечеркивая жадным до крови клинком темно-зеленую вонючую массу, падающую на меня сверху.
Расчет оказался верным.
Я проехался на спине по грязи как раз между ногами ктулху, успев при этом удачно уйти от черного потока, хлынувшего на то место, где я находился мгновение назад. После чего, оттолкнувшись лопатками от земли, вскочил на ноги, готовый, если возникнет такая необходимость, отпрыгнуть и вертеться как угорь на сковородке, уходя от ударов громадных лап.
Необходимости не возникло. Признаться, я был всё еще под впечатлением того, как Японец расправился с главарем шайки, и, возможно, потому чисто рефлекторно скопировал удар своего спутника.
Ктулху стоял на месте и сосредоточенно заправлял в распоротую «Бритвой» брюшину выпавшие петли кишечника. Но те были скользкими от крови и постоянно вываливались из щели, смахивающей на жуткий улыбающийся рот.
«Добить… Пока не поздно!»
Но «поздно» уже настало…
Поняв бесплодность попыток впихнуть обратно в брюхо свою требуху, ктулху мощным рывком просто выдрал ее из себя и отбросил в сторону. После чего разрез в его животе начал стремительно затягиваться.
«Вот черт! – пронеслось у меня в голове. – А точно ли из морских звезд добывают регенерон, как это было сказано в рекламе, вложенной в желтую аптечку?»
Как бы там ни было, болотный тиранозавр издал торжествующий рев и – я готов поклясться! – каким-то немыслимым образом раздвинул свои ротовые щупальца так, что они сложились в некое подобие жуткой улыбки.
