Снова оставшись в одиночестве, Артур переоделся в костюм и немного посидел в пышном убранстве, наслаждаясь тяжестью бархатного плаща. Затем оставил корону на столике, рядом с виноградом, и ушел гримироваться. Как прекрасно было находиться в окружении людей. Артур решил, что наверняка просто съел что-то не то. Скорее всего в закусочной. Еще час он провел у себя: выпил ромашковый чай и порепетировал некоторые строки перед зеркалом, побродил туда-сюда, ощупывая мешки под глазами, наконец надел корону. За полчаса до выхода на сцену Артур позвонил Танье.
– Я хочу кое-что для тебя сделать. Не удивляйся, я уже неделю об этом думаю.
– Что там? – рассеянно отозвалась Танья. На фоне спорили девочки.
– Сколько ты еще должна по кредиту на обучение?
Она как-то упоминала сумму, но Артур забыл.
– Сорок семь тысяч долларов, – ответила Танья с надеждой и неверием.
– Я его погашу.
Разве не для этого нужны деньги? Вот он, смысл жизни, после стольких лет неспособности получить «Оскар» и череды провальных прокатов. Артура будут знать как человека, что раздал свои богатства. Он просто оставит себе достаточно для жизни. Купит квартиру в Иерусалиме, станет видеть Тайлера каждый день и начнет все заново.
– Артур…
– Позволь мне помочь.
– Артур, это слишком.
– Ничуть. Как долго ты еще будешь выплачивать такими темпами?
– Мне будет за пятьдесят, но долг висит на мне, и я…
– Тогда позволь помочь тебе. Безвозмездно. Просто зайди ко мне в гримерку после представления, и я выпишу чек.
– Но что мне сказать родителям? Они будут спрашивать, откуда деньги.
– Расскажи правду. Что эксцентричный актер подарил тебе чек на сорок семь тысяч.
– Не знаю, как тебя благодарить.
После звонка Артур ощутил неожиданное спокойствие. Он сбросит за борт весь балласт, груз имущества и денег, и станет более светлым человеком.
– Пятнадцать минут! – произнес за дверью голос помощника режиссера.
– Спасибо, пятнадцать! – отозвался Артур и начал повторять свои реплики с начала.
На словах «Ты, Гонерилья, первой говори» он глянул на часы. Да, в Израиле всего шесть утра, но Тайлер и Элизабет встают рано. Артур преодолел преграду в виде бывшей жены – «Две минуты, Элизабет, я знаю, что он собирается в школу, я просто хочу услышать его голос» – и закрыл глаза, слушая шуршание, пока телефон переходил в маленькие ручки сына.
– Зачем звонишь? – Такой подозрительный голосочек. Артур помнил, что Тайлер в обиде.
– Хотел с тобой поздороваться.
– Тогда почему ты не приехал?
Десять месяцев назад Артур пообещал ему приехать на его день рождения, но, откровенно говоря, напрочь об этом забыл, пока вчера Тайлер не позвонил ему сам. Извинения мальчик так и не принял.
– Я не могу, сынок. Впрочем, ты скоро будешь в Нью-Йорке. Разве я не увижу тебя через неделю? – Тайлер промолчал. – Вы ведь вылетаете уже вечером?
– Наверное.
– Ты прочитал комиксы?
Снова тишина. Артур сел на диван и уткнулся лбом в ладонь.
– Как они тебе, понравились? Комиксы.
– Ага.
– Десять минут! – произнес помощник режиссера у двери.
– Спасибо, десять! Я открыл комиксы, – продолжал Артур, – но, кажется, не очень понял, о чем они. Надеялся, что хоть ты мне объяснишь.
– Объяснить?
– Ну, расскажи мне про доктора Одиннадцать.
– Он живет на космической станции.
– Правда? На космической станции?
– Она как планета, но маленькая такая. И вообще она сломана. Она прошла сквозь кротовую нору и прячется в далеком космосе, однако ее системы вышли из строя, так что на поверхности… Там почти одна вода. – Тайлер начинал оттаивать, увлекшись любимой темой.
– Одна вода! – Артур поднял голову. Нельзя было отпускать Тайлера так далеко, но эту ошибку, наверное, еще можно исправить. – То есть доктор Одиннадцать и его… его люди живут в воде?
– На островах. На них есть город. И мосты с лодками… но там опасно из-за морских коньков.
– Разве морские коньки опасны?
– Они не похожи на тех, что мы видели в китайском квартале в стеклянной банке. Они большие.
– Насколько большие?
– Очень. Я думаю, что о-очень. Такие громадные, громадные… штуки, они появляются из воды, и у них глаза, как у рыб, и на этих коньках ездят люди. И они хотят тебя поймать.
– А что будет, если поймают?
– Тебя утащат под воду, – сказал Тайлер, – и тогда ты станешь принадлежать Подморью.
– Подморью?
– Такое место под водой. – Теперь мальчик увлекся и тараторил: – Там враги доктора, но на самом деле они не плохие. Они просто хотят вернуться в свой дом.
– Сынок, – произнес Артур, – Тайлер, знай, что я тебя люблю.
Тишина продлилась так долго, что Артур было решил – это прервалась связь. Затем вдалеке раздался звук проезжающей машины. Наверное, мальчик стоял у окна.
– И я тебя, – почти неслышно отозвался Тайлер.
Дверь в гримерку приоткрылась.
– Пять минут, – сообщил помощник режиссера. Артур махнул в ответ.
– Сынок, мне пора.
– Ты в фильме?
– Не сегодня, малыш. Я собираюсь на сцену.
– Ладно. Пока.
– До встречи. Увидимся в Нью-Йорке через неделю.
Артур сбросил звонок и немного посидел в одиночестве. Он очень устал.
– По местам, – скомандовал помощник режиссера.
Для этой постановки «Короля Лира» создали великолепные декорации. В глубине сцены стояла высокая платформа, раскрашенная под балкон с замысловатыми колоннами, спереди каменными, а сзади фанерными. В первом акте платформа выступала в роли кабинета стареющего короля, где Артур должен был сидеть в фиолетовом кресле в профиль к занимающим свои места зрителям и держать корону. Усталый король на закате правления, уже утративший былой ум, размышляет о роковом разделе своего королевства.
Внизу, на основной сцене, хлопая в ладоши, играли три девочки. По знаку они поднялись и исчезли за левой кулисой. Лампы погасли – и это уже был знак для Артура. Он сошел с платформы в темноте – помощник подсвечивал путь фонариком – и в этот момент справа на сцену вышли Кент, Глостер и Эдмонд.
«Не понимаю, – обратился как-то Артур к режиссеру, которого звали Квентин и которого сам Артур тайком недолюбливал. – Почему я здесь, на верхотуре?»
«Ну, это ты мне должен сказать, – ответил Квентин. – Ты размышляешь о превратностях власти, так? Обдумываешь раздел Англии. Вспоминаешь о накопленном богатстве. Как тебе больше нравится. Просто поверь, ты отлично смотришься».
