Когда они обнаружили лист, кларнетистка как раз очнулась на поляне от неестественного сна. Ей привиделась комната, репетиционная в университете, послышался смех – кто-то отпустил шутку, – и кларнетистка хваталась за эти обрывки, ведь было очевидно, что, когда она полностью проснется, в реальности все будет плохо. Кларнетистка лежала на боку в лесу, чувствуя, что ее отравили. Она очень замерзла. Плечо упиралось в твердую землю. Руки были связаны за спиной, на лодыжках тоже путы. И кларнетистка остро ощутила, что «Симфонии» нигде нет, что их ужасно не хватает. Они с Джексоном наполняли бутылки, но что потом?.. Кларнетистка помнила, как сзади раздался звук. Она повернулась, и к ее лицу тут же прижали тряпку, обхватив затылок ладонью. Сейчас был вечер. Неподалеку сидели шесть человек. Двое с ружьями, один с луком и колчаном. Четвертый со странным металлическим арбалетом. Пятый с мачете. Шестой сидел спиной к ней, поэтому кларнетистка не видела, держал ли он какое-нибудь оружие.
– Мы не знаем, по какой дороге они пошли, – говорил первый обладатель ружья.
– Посмотри на карту, – произнес сидевший спиной. – Отсюда есть только один логичный маршрут к аэропорту Северн-Сити.
Кларнетистка узнала голос пророка.
– А в городе они могли пойти по Льюис-авеню. Там ненамного дольше.
– Разделимся, – заключил пророк. – По группе на маршрут. Встретимся на дороге к аэропорту.
– Полагаю, у вас есть план, джентльмены, – раздался где-то рядом голос Саида.
Саид!.. Кларнетистка хотела заговорить с ним, спросить, где же они и что происходит, рассказать, что их с Дитером искали… но ее слишком мутило.
– Я же объяснил: мы просто обменяем вас двоих на невесту, – произнес человек с ружьем. – Если никто не выкинет глупостей, мы ее заберем и отправимся своей дорогой.
– Ясно, – отозвался Саид. – Вам по душе подобный род занятий или вы просто рассчитываете на достойную пенсию?
– Что такое пенсия? – спросил обладатель мачете, очень юный, лет пятнадцати на вид.
– Все происходящее, – безмятежно заговорил пророк, – все наши действия, Саид, все твои страдания – это все часть высшего замысла.
– Удивительно, что меня это нисколько не утешает.
Кларнетистка вспомнила, что Саид не способен держать язык за зубами, когда злится. Она вытянула шею и увидела Дитера. Он неподвижно лежал на спине. Его кожа казалась мраморной.
– В этой жизни не все можно объяснить, – произнес лучник, – однако мы должны верить в существование высшего замысла.
– Нам жаль, – искренне сказал мальчик с мачете. – Нам очень жаль, что так получилось с вашим другом.
– Уверен, вы обо всех так жалеете, но раз уж мы тут обсуждаем стратегию, замечу, что похищать нашу кларнетистку было совершенно бессмысленно.
– Два заложника – убедительнее, – пояснил лучник.
– Какие же вы все умные, – проговорил Саид. – Наверное, это меня в вас больше всего и восхищает.
Мужчина с ружьем что-то пробурчал и начал было подниматься, но пророк коснулся его руки. Мужчина тут же сел обратно, качая головой.
– Заложник – это испытание, – произнес пророк. – Разве мы не можем выдержать насмешки падших? Разве это не часть нашего дела?
– Прости меня, – пробормотал мужчина.
– Среди нас живут падшие. Мы должны быть светом. Мы есть свет.
– Мы есть свет, – тихо повторили остальные четверо.
Кларнетистка с трудом шевельнулась – перед глазами замелькали черные точки – и, вытянув шею, наконец увидела Саида. Он был в десяти или двенадцати футах, тоже связанный.
«Дорога – пятьдесят шагов строго на восток, – произнес он одними губами. – Потом налево».
Кларнетистка кивнула и закрыла глаза, сдерживая приступ тошноты.
– Твоя подруга еще спит? – Голос лучника.
– Тронешь ее – я тебя прикончу, – отозвался Саид.
– Не беспокойся, друг. Никто ее не побеспокоит. Мы просто хотим, чтобы не повто…
– Пусть спит, – перебил пророк. – «Симфония» все равно остановилась на ночь. Догоним их утром.
Когда кларнетистка снова открыла глаза, мужчины уже спали прямо на земле. Значит, прошло какое-то время. Она что, отключилась?.. Теперь кларнетистка чувствовала себя получше. Кто-то накрыл лицо Дитера тканью. Саид разговаривал с мальчиком, который сидел к кларнетистке спиной.
– На юге? – произнес мальчик. – Не знаю, не люблю об этом думать.
Она не расслышала слов Саида.
– …Очень тяжело, – продолжал его собеседник. – Как вспомню, что мы делали, так меня прямо выворачивает. Не знаю, как иначе сказать.
– И все верят?
– Ну, Клэнси верит свято, – тихо произнес мальчик и кивнул на спящих. – Стиви тоже, наверное, как и большинство. А если и нет, то о таком никто говорить не станет. Но Том? С ружьем, младший… Если честно, по-моему, он с нами потому, что наш лидер женится на его сестре.
– Хитро́. Все равно не понимаю, почему пророк отправился с вами.
– Он иногда так делает. Временами лидер обязан вести своих людей в дикие места.
Ей показалось или в голосе мальчика звучала грусть? Кларнетистка не шевелилась, пока не нашла на небе Полярную звезду, а затем поняла, что, выгнувшись, может подтянуть ступни к рукам и ослабить веревку. Саид с мальчиком продолжали тихий разговор.
– Хорошо, – донесся голос Саида, – но вас всего шестеро, а нас тридцать. И все участники «Симфонии» вооружены.
– Зато мы бесшумные. – Мальчик вздохнул. – Я не говорю, что это правильно. Даже наоборот.
– Но если ты понимаешь…
– А у меня есть выбор? Этот… этот мир, где мы живем, вынуждает людей творить всякое.
– Странно слышать такое от человека, который слишком молод, чтобы помнить другие времена.
– Я читаю книги. И журналы. Однажды даже нашел газету. Я знаю, что все было совсем иначе.
– Возвращаясь к теме, вас всего шестеро, а…
– Ты ведь не слышал, как мы подошли сзади, правда? Мы обучены. Мы двигаемся очень тихо и нападаем со спины. Так мы и отобрали оружие у десятка городов, прежде чем пришли в Сент-Дебору. Так мы добыли нашему лидеру двух жен. Да и взять, к примеру, твою подругу, – кларнетистка закрыла глаза, – мы подобрались к ней сзади в лесу и она ничего не услышала.
– Я не…
– Мы можем снять вас по одному, – произнес мальчик извиняющимся тоном. – Меня обучали с пяти лет. У вас есть оружие, однако нет наших навыков. Если «Симфония» откажется от обмена, мы будем просто убивать вас по одному.
Кларнетистка снова зашевелилась, лихорадочно пытаясь развязать узел на лодыжках. Саиду все видно, вдруг поняла она, однако он не сводил взгляда с лица мальчика. Кларнетистка перестала прислушиваться к их разговору, сосредоточившись на одной лишь веревке. Когда та поддалась, она с трудом встала на колени.
