– Я нашел пару чемоданов в подвале.
Они покинули дом с этими чемоданами, с полотенцами, одеждой и пачкой журналов, которые Кирстен хотела пролистать позже, запечатанной упаковкой соли с кухни и другими вещами, что могли пригодиться. Но сперва Кирстен на несколько минут задержалась в гостиной, изучая книжные полки, а Август поискал «Телегид» или сборники стихов.
– Хочешь найти что-то конкретное? – спросил он, прекратив собственные безуспешные поиски. Кирстен заметила, что Август задумал прихватить пульт, на кнопки которого бесцельно нажимал.
– Конечно, доктора Одиннадцать. Но сойдет и «Дорогая В.».
Кирстен ухитрилась потерять свой экземпляр два-три года назад и с тех пор пыталась найти замену. Ту потерянную книгу купила ее мать практически перед самым концом всего. «Дорогая В. Неофициальная биография Артура Линдера». Текст вверху заявлял, что это бестселлер номер один. На обложке – черно-белое фото: Артур оглядывается, садясь в машину. На его лице непонятное выражение – может, слегка загнанное, а может, Артура просто кто-то окликнул. Книга полностью состояла из его писем подруге, неизвестной В.
Когда Кирстен покидала Торонто с братом, он велел взять только одну книгу, и Кирстен выбрала «Дорогую В.», которую мать всегда запрещала ей читать. Брат вскинул бровь, но промолчал.
25
Несколько писем:
Дорогая В, хотя в Торонто холодно, город мне нравится. Единственное – никак не привыкну, что, когда облачно и вот-вот пойдет снег, небо кажется оранжевым. Оранжевым. Знаю, это просто отраженный свет города, но все равно выглядит зловеще.
Я начал много ходить пешком, ведь из-за аренды, стирки в прачечной самообслуживания и покупки продуктов я вряд ли могу позволить себе транспорт. Вчера нашел в канаве блеснувший цент и подумал – на счастье. Приклею его к письму. Необычно блестит, правда? Отметил день рождения в клубе, где за вход надо заплатить пять долларов. Да, безответственная трата, когда я так мало получаю в ресторане, но плевать. Я люблю танцы, пусть и не умею хорошо двигаться, а со стороны, наверное, выглядит, будто у меня припадок. Я вернулся домой со своим другом Кларком, и по пути он рассказывал про эксперимент, для которого актеры надели огромные маски из папье-маше. Звучало круто, но как-то вычурно. Я так и сказал К., и он ответил: «Знаешь, что вычурно? Твоя прическа». Он не пытался меня задеть, но утром я приготовил завтрак кое-кому из соседей в обмен на стрижку, и вышло, по-моему, неплохо. Сосед учится на парикмахера. Хвоста больше нет! Ты меня бы не узнала! Люблю этот город и ненавижу, а еще скучаю по тебе.
А.
Дорогая В., вчера мне приснилось, что мы снова у тебя дома, играем в ма-джонг (правильно?) с твоей матерью. Кажется, на самом деле мы играли в него только в тот раз, да и мы оба были под кайфом, но мне понравилось: все эти маленькие игральные косточки… Неважно. Утром я вспомнил, что мне нравилось в твоем доме – зрительный обман с океаном, когда из гостиной чудилось, он начинается уже за газоном, а снаружи становилось ясно, что между травой и водой обрыв с той шаткой лестницей, которая всегда меня до смерти пугала.
Не то чтобы я скучал по дому и не то чтобы не скучал. Много времени провожу с Кларком, мы вместе изучаем актерское мастерство, он бы тебе, наверное, понравился. У К. выбрито полголовы, как у панк-рокера, а оставшиеся волосы выкрашены в розовый. Родители хотят, чтобы он пошел учиться в школу бизнеса или по крайней мере получил какую-нибудь полезную профессию. К. сказал, что лучше сдохнет. Мне показалось, он загнул; с другой стороны, я помню, как сам думал, что уж лучше помру, чем останусь на острове, поэтому ответил, что понимаю. Сегодня было хорошее занятие. Надеюсь, у тебя все хорошо. Жду ответа.
А.
Дорогая В., помнишь, как мы раньше слушали музыку в твоей комнате, в доме на утесе? Какое хорошее было время. Хотя я уже собирался в Торонто, поэтому было еще и грустно. Помню, как смотрел на листву у тебя за окном и пытался представить, что смотрю на небоскребы, как все будет, стану ли я скучать по зелени, и так далее. А теперь я в Торонто, у меня за окном тоже дерево, и я вижу одну зелень. Это гинкго, каких нет у нас на Западе. Красивое дерево. С листьями в форме маленьких вееров.
А.
Дорогая В., я ужасный актер, в этом городе чертовски холодно, и я по тебе скучаю.
А.
Дорогая В., помнишь ночь, когда мы ждали комету? Комету Хякутакэ, той очень холодной мартовской ночью, когда даже трава покрылась изморозью. И мы раз за разом шептали ее название – Хякутакэ, Хякутакэ. Просто полоса света в небе, а показалась мне красивой. В общем, я вот только что о ней размышлял и задумался: помнишь ли ты эту ночь так же ярко, как я? Здесь почти не видно звезд.
А.
Дорогая В., я тебе об этом не писал, но в прошлом месяце преподаватель актерского мастерства сказал, что я кажусь ему слегка плосковатым; имея в виду, что я ужасный актер. Он расплывчато и почти любезно объяснил, как бывает сложно совершенствоваться. «Посмотрим», – ответил я, и он удивленно моргнул, а потом три недели не обращал на меня внимания. Однако вчера я поднял взгляд во время монолога, и преподаватель действительно смотрел, наблюдал за мной. А вечером он сказал мне «доброй ночи», впервые за эти недели, и я понял, что у меня еще есть надежда. Я словно человек в инвалидном кресле, который видит, как другие бегают. Я понимаю, что такое хорошая актерская игра, но никак этого не достигну, хотя иногда я близок, В. я правда стараюсь.
Думал об острове. Он совсем в прошлом, как будто однажды мне приснился, и все. Я хожу по улицам города, гуляю в парках и не только, танцую в клубах и думаю: «Когда-то я гулял по пляжу со своей лучшей подругой В., когда-то я строил замки в лесу с братом, когда-то я не видел ничего, кроме деревьев». И все это вдруг кажется нереальным, словно сказка, которую кто-то мне прочитал. Я жду, пока переключится светофор на улицах Торонто, и то место, в смысле остров, кажется другой планетой. Без обид, но мне странно думать, что ты до сих пор там.
Твой А.
Последнее письмо, дорогая В., потому что ты за четыре месяца ни разу не ответила. И не написала ничего длиннее подписи на открытке за пять месяцев. Сегодня я вышел из дома и увидел, что деревья покрыты весенним цветением. Кажется, мне приснилось, что ты шла со мной по этим сияющим улицам?.. (Прости, В., вчера сосед вернулся с отличной травой и щедро угостил; я слегка невменяемый, и мне одиноко, ты ведь не знаешь, как это – быть далеко от дома, потому что ты никуда не уедешь, верно, В.?) Я недавно понял, что этот город можно узнать, если сперва остаться без гроша (действительно без гроша, чтобы даже два доллара на метро не было), потому что придется везде ходить пешком, а это лучший способ изучить местность. Ладно, неважно. Я собираюсь стать актером, и я буду хорош. А самое главное, я хочу делать что-то особенное, правда, пока не знаю что. Вчера поделился мыслью с соседом; он рассмеялся и назвал меня юнцом, но мы все взрослеем, причем быстро. Мне уже девятнадцать.
Думаю отправиться на прослушивание в театральную школу в Нью-Йорке.
