– Город кажется другим, – сказала она.
– О, – радостно отозвалась акушерка, – это точно! Он совсем другой.
Кирстен шагнула за порог. Дверь закрылась. Девочка, которую Кирстен заметила ранее, проследила за ней и теперь стояла на другой стороне улицы. Кирстен кивнула, и девочка ответила тем же. Серьезный, неряшливый ребенок, за которым явно никто не следит – волосы спутаны, воротник футболки порван. Кирстен хотела было подозвать девочку и спросить, не знает ли она, куда отправились Чарли с Джереми, но в ее взгляде было нечто пугающее. Кто-то приказал ей следить?.. Кирстен пошла дальше по дороге, притворяясь, что ее интересует лишь прогулка – свет закатного солнца, полевые цветы, скользящие в порывах ветерка стрекозы. Оглядываясь через плечо, Кирстен видела, как девочка упорно держится позади.
Два года назад они шли по этой дороге с Чарли, пытаясь оттянуть неизбежный момент расставания. «Два года пролетят быстро», – сказала Чарли. Так и произошло, если задуматься. Дорога к Кинкардину, потом обратно вдоль побережья и вниз по течению реки Сент-Клэр, зима в одном из рыбацких городков. «Гамлет» и «Лир» в мэрии, которая раньше была спортзалом старшей школы. Болезнь, охватившая «Симфонию» весной, высокая температура и рвота. Выздоровели все, кроме третьего гитариста – теперь он в могиле у обочины за чертой Нью-Феникса… и снова в путь. И я всегда думала о тебе, Чарли.
Кто-то шел ей навстречу. Солнце светило сквозь верхушки деревьев, покрывая дорогу тенями, поэтому Кирстен не сразу узнала Дитера.
– Нам пора возвращаться, – произнесла она.
– Сперва я должен тебе кое-что показать. Обязательно.
Судя по тону, Дитера что-то тревожило. По пути Кирстен передала ему слова акушерки. Дитер нахмурился.
– Так и сказала – покинули город? Ты уверена?
– Конечно. А что?
На северной окраине когда-то начинали строить новое здание – фундамент залили как раз перед вспышкой грузинского гриппа. Осталась бетонная площадка с металлическими штырями, поросшая лозой. Дитер сошел с дороги и повел Кирстен по тропинке, уходящей за стройку.
Кладбища есть в каждом городе, и Сент-Дебора не исключение, хотя могил здесь стало куда больше с тех пор, как два года назад сюда забрели Кирстен и Чарли. Между заброшенным фундаментом и лесом располагались аккуратные ряды из, наверное, трехсот надгробий. На зеленой траве выделялись новые, свежепокрашенные белым, и Кирстен разглядела имена еще издалека.
– Нет, – выдохнула она, – о нет, пожалуйста…
– Там не они, – сказал Дитер. – Я должен тебе показать, но их там нет.
Три надгробия в тени, ровные черные буквы: Чарли Гаррисон, Джереми Лен, Аннабель (младенец). И дата одна и та же: 20 июля, 19 год.
– Их там нет, – повторил Дитер. – Посмотри на землю. Под надгробиями никто не похоронен.
И верно: старые надгробия на дальнем конце кладбища были явно установлены поверх могил – холмиков земли. Так продолжалось до тех, что появились примерно полгода назад. Тогда начались странности: многие могилы выглядели настоящими, а у других, включая Чарли, Джереми и Аннабель, похоже, были одни надгробия, установленные на идеально ровной, нетронутой земле.
– Чушь какая-то… – пробормотала Кирстен.
– Спроси у своей тени.
С края кладбища за ними следила девочка, которая прошла за Кирстен через весь город.
– Эй! – позвала Кирстен.
Девочка отшатнулась.
– Ты знала Чарли и Джереми?
Она оглянулась, затем еле заметно кивнула.
– Они?.. – Кирстен указала на могилы.
– Ушли, – очень тихо сказала девочка.
– Оно говорящее! – воскликнул Дитер.
– Когда они… – начала Кирстен, но не успела закончить.
Нервная девочка не выдержала и рванула прочь.
Вскоре после их возвращения к «Волмарту» в лагерь вернулся и тубист. Он разыскал старого знакомого, живущего в мотеле. Тот поведал, что здесь была эпидемия. От лихорадки полегло тридцать человек, включая мэра. Затем произошла смена власти; знакомый тубиста отказался пояснить, что имел в виду. Однако он все-таки добавил, что с тех пор город покинули двадцать семей, включая Чарли и Джереми. Никто не знал, куда они отправились, и он советовал тубисту не расспрашивать.
– Смена власти, – проворчала дирижер. – Как у них тут все структурировано.
Некоторое время они продолжили обсуждать могилы. Зачем они, если никто не умер? Или это на будущее?..
– Акушерка упомянула какого-то пророка, – напомнила Кирстен.
– Да, чудесно. – Саид мрачно открывал упаковку свечей. Шестой гитарист был его близким другом. – То что надо в каждом городе.
– Кто-то же должен знать, куда они отправились, – пожала плечами дирижер. – Они должны были с кем-то поделиться. У вас еще есть здесь друзья?
– Я знал парня, жившего в «Айхопе», – заговорил третий виолончелист. – Днем наведался, а там все заколочено, и в «Мотор-Лодже» сказали, что в прошлом году он ушел из города. И никто не говорит, куда отправились Чарли и Джереми.
– Здесь никто ничего не говорит. – Кирстен хотелось расплакаться, но она уставилась на асфальт, перекатывая камешек ногой.
– Как мы могли их здесь оставить?.. – Лин встряхнула костюм феи – серебристое коктейльное платье, блестящее, словно чешуя, – и в воздух взвилось облачко пыли. – Могилы. Я даже не могу…
– Города меняются. – Гил стоял у третьей повозки, опираясь на трость, и смотрел на здания и огороды Сент-Деборы, на вуаль из полевых цветов, обрамляющую дорогу. Вывеска «Макдоналдс» отразила последний луч солнца. – Кто мог предвидеть…
– Может, есть какое-то объяснение, – с сомнением произнес третий виолончелист. – Они уехали, а люди, например, решили, что умерли?
– Пророк, – сказала Кирстен. – Надгробия с их именами. Акушерка посоветовала не задавать вопросов и поскорее отсюда убираться. Я не упоминала?
– Упоминала. Раз шесть, – букнул Саид.
Дирижер вздохнула.
– Мы не можем уехать, пока не разберемся. Давайте готовить вечернюю программу.
Повозки стояли вплотную, и на них висел фон – сшитые простыни, потемневшие от многолетних путешествий, с нарисованным лесом. Александра и Оливия насобирали веток и цветов для полноты картины. Края сцены обозначили сотней свечей.
– Я поговорил с нашей бесстрашной главой, – рассказал Август Кирстен позже, настраивая инструмент перед выступлением, – и она считает, что Чарли с шестым гитаристом отправились на юг, вдоль берега озера.
– Почему на юг?
– Потому что на западе вода, а на север они не пошли. Мы встретили бы их по дороге.
Солнце почти скрылось за горизонтом, и жители Сент-Деборы начали стягиваться на представление. Куда меньше, чем раньше – на гравии бывшей парковки в два ряда разместились от силы тридцать человек с мрачными лицами. У первого ряда, вывалив язык, лежала серая, похожая на волка собака. Девочки, которая преследовала Кирстен, видно не было.
