После Кульмского сражения Главная союзная армия расположилась вдоль Богемской границы, от Теплица до Коммотау, на том самом пространстве, которое занимала при выступлении к Дрездену. Наполеон, следовавший за Вандаммом, узнав о его поражении, велел войскам своим остановиться. Спустя несколько дней он пошел к Бауцену, в намерении атаковать армию Блюхера.
Пользуясь его удалением, союзные государи определили перейти опять к наступательным действиям и для того назначили Шварценбергу, с частью австрийских войск, идти из Дукса на Лейтмериц и Ауссиг, и, переправясь там через Эльбу, действовать во фланг Наполеону, от Румбурга и Цитау. Остальные за тем войска Главной армии долженствовали поступить под начальство Барклая и сделать наступательное движение в Саксонию, до Фрейберга и Дрездена.
К последнему городу направлен был граф Витгенштейн, с приказанием, в случае возвращения Наполеона, отступить к Теплицу, где, смотря по обстоятельствам, Барклаю де Толли надлежало: или атаковать неприятеля, если он малочислен, или, в противном случае, отойти далее в Богемию, за реку Эгер.
Оставшись временно главнокомандующим в Богемии, Барклай де Толли не был вполне доволен присланной ему Шварценбергом диспозицией и написал императору Александру, 25 августа, из Ноллендорфа, следующее собственноручное письмо: «Я получил сейчас диспозицию князя Шварценберга и спешу донесть вашему величеству, что движение австрийцев на правый берег Эльбы есть самое лучшее предприятие, которое сделать можно; но я удивляюсь, зачем сие движение не выполняется нашими войсками: мы тут более были бы в связи с Блюхером и Беннигсеном, а теперь мы вовсе от них отделены.
Ежели бы с самого начала сделана была сия диверсия, то последствия были бы блистательнее, нежели экспедиция наша на Дрезден. В главном основании предпринимаемый маневр хорош, но, судя по тому, как князь Шварценберг выполнить оный предполагает, выходит, что он будет действовать по кордонной системе, то есть слишком растянется и нигде не будет иметь резервов. Ради Бога, государь, не допустите, чтобы Блюхер потянулся вправо, а Беннигсен стал между нами и австрийцами.
Надобно себе только представить линию от Мекленбурга до Мариенберга, чтоб ужаснуться, как мы разобщены. Я думаю, что когда неприятель отрядит значительные силы против шведского принца, то ослабит себя против Блюхера, и тут надобно атаковать и опрокинуть все то, что против шведского принца будет; войска сии взяты будут в тыл, а Беннигсен должен составить резерв на случай неудачи.
Полагают взять от Блюхера казаков; у него без того остается теперь только десять полков казацких. Те отряды, кои посланы в левый фланг неприятеля, достаточны, ежели они будут действовать с быстротою. Князь Шварценберг хочет совершенно раздробить армию вашу и раскинется во все стороны: ежели случится несчастие, то нам собраться не можно будет и подкрепить себя некем; против Наполеона надобно действовать массами, а не растянуто.
Преданность моя к вашему величеству заставляет меня говорить откровенно и по чувствам сердца моего. Сделайте милость, государь, успокойте отзывом своим того, который готов принести все на жертву для пользы службы вашей».
25 августа началось движение войск: князь Шварценберг пошел к Румбургу, а Барклай по дороге к Дрездену. Он уже занял передовыми отрядами Пирну и Дону, когда Наполеон, опасаясь быть отрезанным от Дрездена, поспешил возвратиться туда из Силезии и сам, желая воспользоваться раздроблением Главной армии, вознамерился атаковать корпуса ее, стоявшие между Кульмом и Теплицом, под начальством Барклая де Толли.
С этой целью намерен он был спуститься в Теплицкую долину, и 29 августа колонны его уже появились на скате Богемских гор. Сражение казалось близким, но, всегда осторожный, Барклай не хотел принять боя и, решаясь на отступление, писал государю: «Долгом поставляю представить вашему императорскому величеству, что если австрийцы завтра подоспеют, то можно здесь дать сражение; буде же сие ненадежно, то лучше отступить, ибо всеми известиями подтверждается, что большой дорогой идет Наполеон, с 6-м и 14-м корпусами и Гвардиею, и что, сверх того, тянется много войск горами.
Отступление же дурных последствий навлечь не может, ибо чем дальше неприятель удаляется от Саксонии, тем больше подвергается опасности». Приказ Наполеона отступать и идти обратно к Дрездену, приписываемый только ослаблению душевных его сил, изменил обстоятельства. Барклай перешел опять к наступлению, и двое суток, 31 августа и 1 сентября, теснил подымавшихся в горы французов. Между тем возвратился к Теплицу Шварценберг и вступил в распоряжение всеми войсками главной армии.
Последовавшие затем действия состояли в том, что Наполеон возобновил еще раз покушение идти в Богемию, но вскоре отказался от него и, отведя армию свою обратно в Дрезден, более уже не тревожил союзников в Богемии, где они оставались с того времени в покое, исключая ежедневных перестрелок в горах, иногда довольно жарких. В продолжение времени, протекшего от возвращения Шварценберга, Барклай де Толли лично распоряжался войсками, 5 сентября, при отражении неприятеля, атаковавшего прусский авангард, между Ноллендорфом и Кульмом.
Еще до окончательного отступления Наполеона к Дрездену, Барклай был приглашаем в Главную квартиру монархов для участия в соображениях: каким образом употребить огромные союзные армии, коих сосредоточенному действию препятствовала Эльба, потому что все переправы чрез нее находились в руках неприятельских.
Необходимость требовала непременно оттеснить Наполеона от этой реки и, перейдя за нее, ударить на него, но произвести это нападение с одной только Главной армией было делом очевидной невозможности, как показал недавний опыт под Дрезденом. Для вернейшего успеха предприятия положено было ввести в Богемию армию Блюхера и совокупно с ней начать наступательные действия, между тем как армия Беннигсена долженствовала вступить в Силезию; но потом это было изменено и исполнение последовало наоборот: Блюхер остался по-прежнему в Силезии, а в Богемию потребовали Беннигсена.
Шведский наследный принц получил приглашение действовать движениями из-за Эльбы. С половины сентября начались эти движения, а к началу октября все три армии сближались к Лейпцигу, куда Наполеон стягивал главные свои силы.
Предводимые Барклаем наши и прусские войска, по отделении от себя вперед корпусов графа Витгенштейна и Клейста, следовали к Лейпцигу, от Теплица, через Брюкс, Хемниц, Пениг, Альтенбург и Борну, откуда, 2 октября, Витгенштейн, вместе с прусскими войсками Клейста и австрийскими Кленнау, выступил для обозрения неприятельской позиции.
Уступая быстрому натиску нашего авангарда, французы отошли в находящееся впереди Лейпцига местечко Либервольковиц и деревню Вахау и завязали там упорное кавалерийское дело. Пока оно происходило, часть неприятельской пехоты и конницы двинулась против нашего левого крыла, но была им удержана. Между тем Кленнау успел овладеть с бою Либервольковицем, которое, однако, ввечеру перешло опять в руки неприятеля.
