Именно Скачущий Бизон рассказал Самаконе о странных каменных провалах и входах в пещеры, расположенных на дне глубоких, поросших лесом лощин, мимо которых отряд проходил по пути на север. Эти отверстия, говорил он, скрыты кустарником, и лишь немногие заходили туда. Но те, кто все-таки на это решался, никогда не возвращались назад — или в редких случаях возвращались либо безумными, либо странным образом изувеченными. Но это была только легенда, ибо даже самые старые люди не помнили, чтобы кто-то проникал глубоко внутрь пещеры. Сам Скачущий Бизон, вероятно, заходил глубже прочих и насмотрелся достаточно, чтобы обуздать свое любопытство и жажду золота, о котором ходили слухи.
За отверстием, в которое он проник, тянулся длинный проход, украшенный устрашающими изображениями чудовищ, каких не видел ни один человек. Наконец, после многих и многих миль поворотов и спусков, впереди сверкнул жуткий голубоватый свет, и внизу открылся целый потрясающий мир. Индеец не мог сказать о нем ничего определенного, ибо столкнулся с чем-то таким, что заставило его спешно вернуться назад. Наверное, добавил он, золотые города где-то там, внизу, и, возможно, белый человек со своей магической стреляющей палкой сможет добраться туда. Он не будет говорить великому вождю Коронадо о том, что знает, потому что Коронадо больше не слушает рассказы индейцев. Да, он может показать Самаконе дорогу, если только белый человек оставит отряд и возьмет его к себе проводником. Но он не пойдет внутрь вместе с белым человеком. Там, внутри, плохо.
До места было около пяти дней ходьбы на юг, рядом с районом больших холмов. Холмы имели какое-то отношение к миру зла, что скрывался там, внизу. Возможно, это были древние ворота туда, и подземные жители когда-то имели поселения на поверхности и торговали с людьми в тех землях, которые исчезли под большой водой. Когда случился потоп, древние жители затворились внизу и больше не имели дел с людьми на поверхности. Беглецы, спасшиеся после потопа, говорили им, что боги внешнего мира настроены против людей и никто не смог выжить там, кроме демонов. Вот почему они не пускали к себе никого с поверхности и делали ужасные вещи с теми, кто все-таки осмеливался спуститься вниз. Когда-то возле входов стояли часовые, но со временем необходимость в них отпала. Немногие жители земли имели желание толковать о Древнейших, и постепенно связанные с ними предания наверняка забылись бы, если бы время от времени разные призрачные явления не напоминали о них. Казалось, что бесконечная древность этих созданий сделала их почти бестелесными, при том что их призрачные воплощения, выходившие на поверхность, выглядели совсем как живые. Район больших холмов нередко сотрясали ночные призрачные битвы, подобные тем, что происходили до того, как закрылись ворота в нижний мир.
Сами Древнейшие были наполовину призраками — про них говорили, что они не стареют и не размножаются, а вечно колеблются между духом и плотью. Тем не менее они нуждались в воздухе, чтобы дышать. Именно поэтому входы в долинах никогда не были наглухо замурованы, как на холмах. Эти входы, прибавил Скачущий Бизон, возможно, являются естественными земными разломами. Ходили слухи, что Древнейшие спустились со звезд, когда наш мир был еще совсем молодым, и ушли в земные глубины, чтобы строить свои города из чистого золота, потому что поверхность земли была тогда непригодна для жизни. Они являются предками всех людей, но никто не знает, с какой именно звезды они явились. Их подземные города полны золота и серебра, но людям, не защищенным каким-нибудь сильным колдовством, лучше оставить их в покое.
У них были страшные звери с небольшой примесью человеческой крови, которых они использовали для езды и других целей. Говорят, что эти существа были плотоядными и, подобно своим хозяевам, предпочитали человеческое мясо; поэтому, хотя сами Древнейшие не размножались, у них существовало что-то вроде класса рабов — полулюдей, которые также служили пищей для хозяев и животных. Этот класс формировался очень странным способом и дополнялся оживленными трупами. Древнейшие знали, как превратить мертвеца в покорный автомат, который будет сохраняться почти бесконечно и выполнять любую работу, управляемый мысленными приказами. Скачущий Бизон сказал, что эти существа разговаривают мысленно, находя речь грубой и ненужной. Исключение делалось для религиозных обрядов и выражения эмоций. Они поклонялись Йигу, великому отцу змей, и Тулу, осьминогоголовому существу, которое привело их сюда со звезд; этих чудовищ они задабривали человеческими жертвами, приносимыми очень странным способом, который Скачущий Бизон не пожелал описать в деталях.
Самакона был зачарован рассказом индейца и сразу же решил принять его услуги проводника. Он не верил в легенды о загадочных подземных людях и их обычаях, ибо весь прежний опыт их отряда никак не вязался с этим; но он верил, что некая удивительная страна сокровищ и приключений действительно должна находиться где-то за таинственными ходами в земле. Сначала он думал убедить Скачущего Бизона рассказать все Коронадо, предложив свое посредничество для защиты индейца от вспыльчивого характера командира, но потом решил, что лучше действовать в одиночку. Если ему никто не будет помогать, то не придется и делиться тем, что он найдет, и он, возможно, станет великим открывателем и владельцем сказочных сокровищ. Успех сделает его более значительной фигурой, чем сам Коронадо, может быть, даже важнее иного вельможи в Новой Испании, включая могущественного вице-короля дона Антонио де Мендосу.
7 октября 1541 года, ближе к полуночи, Самакона тайком выбрался из испанского лагеря и встретился со Скачущим Бизоном, чтобы отправиться в долгое путешествие на юг. Он шел налегке, насколько это было возможно, без тяжелого шлема и нагрудника. О подробностях путешествия в рукописи говорилось очень мало, но Самакона точно помечает прибытие в большое ущелье 13 октября. Проход по густо заросшему лесом откосу не занял много времени, и хотя индеец долго искал каменный вход среди зарослей в полумраке узкого ущелья, они наконец нашли его. Это был небольшой дверной проем с косяками, перемычкой из монолитного песчаника и следами почти стершихся и неразличимых орнаментов. Его высота была где-то футов шесть, а ширина не более четырех. В косяках были высверлены дырки, что доказывало наличие в прошлом двери или ворот, но теперь от них не осталось и следа.
При виде этого черного провала Скачущий Бизон выказал великий испуг и быстро бросил наземь свой груз. Он доставил Самаконе большой запас смоляных факелов и продуктов и честно довел его до места, но сам отказался участвовать в предстоящей опасной затее. Самакона дал ему несколько безделушек, которые берег для такого случая, и получил обещание вернуться через месяц, чтобы показать дорогу на юг к поселкам пуэбло. Приметная скала на равнине была выбрана местом будущей встречи; тот, кто придет раньше, разобьет лагерь и будет ждать второго.
В рукописи приводится предположение Самаконы о том, сколь долго ждал его индеец, поскольку он сам так и не смог прийти на встречу. В последний момент Скачущий Бизон попытался отговорить его от похода в темноту, но скоро понял, что это бесполезно, и сделал прощальный жест. Перед тем как зажечь первый факел и войти внутрь с тяжелым грузом, испанец наблюдал, как худая фигурка индейца поспешно и легко карабкается вверх среди деревьев. Так прервалась его последняя связь с миром, хотя он и не знал, что ему больше никогда не придется увидеть человеческое существо в общепринятом смысле этого слова.
