– Ты забываешься… – вступился было за спутницу один из сильнейших, но женщина жестом остановила его.
– Вы не поверите, – доверительно сообщил Огненный, смерив взглядом всех присутствующих, – но склерозом и маразмом истинные драконы тоже не болеют. – Сменив тон на издевательски-подобострастный, поинтересовался: – Так что же заставило великую гайю Белоснежную и ее прихвост… то есть с-с-свиту предположить, что жалкий узник, получив в свое распоряжение новую «игрушку», вернет обратно заблудшую овеч… в смысле, воблу синеволосую? Быть может, врожденная человеческая тупость?
– У меня есть что предложить тебе! – проглотив оскорбление, проговорила гостья.
– Да неужели? – Зеленые глаза дракона хищно сузились. – Ты готова исправить собственную дурь и снять заклятие, оберегающее мой покой?
– Ни за что! – вырвалось у нее.
– Тогда о чем может идти речь? – демонстративно зевнул он. – Ну же… удиви меня, Белочка!
– Я могу сделать твое заточение… приятнее, – процедила она, скрипнув зубами.
– Любопытно.
– Я восстановлю Тиронг. Верни нам Ырли, она важна для Тайлаари, ей предначертано сделать много хорошего для наших миров. – Попытка пробудить в пленнике чувство долга и любовь к отечеству ни к чему не привела. Он снова зевнул, разглядывая сверху пришедших, как каких-то насекомых. Да уж… Какая любовь может быть у дракона, кроме как к самому себе? – Ийзэбичи! Просто отпусти моэру, – сдалась гайя, – и уже завтра твой город снова оживет. А значит, будет много свежей крови, необходимой для питания «когтя дракона». Ты больше не заснешь, сам того не желая. Сколько… скажи, сколько ты хочешь? Десять тысяч жителей? Двадцать, пятьдесят?
– И где же ты их возьмешь? – Темная бровь собеседника недоверчиво поднялась. – Ведь рабство официально запрещено в наших мирах. – Он сделал особое ударение на предпоследнем слове и, немного подумав, исправился: – Было… тысячу лет назад.
– Это моя забота! – отрезала она. – Сколько тебе надо?
– Нисколько, – ухмыльнулся Огненный. – Опять терпеть безмозглое стадо, блеющее о своих мелких проблемках? Нет уж, увольте! Я сыт по горло этими примитивными созданиями. Еще от прежних не успел отдохнуть. – Мужчина поморщился, будто вспомнил что-то неприятное. – Вонь стояла не меньше недели, – понизив голос, сообщил он, – мясо так паршиво горит и…
– Ты чудовище! – не выдержала женщина.
– О да, я чудовище, – согласно покивал дракон, – но лишь с твоей легкой руки, гайя. А вообще… Знаешь, я не в обиде. Иногда перебеситься и погрузиться потом во многовековую медитацию – очень полезно. Силы возрастают, нервы успокаиваются, мысли интерес-с-сные в голову приходят…
– Мысли? Какие еще мысли? – Ей отчего-то снова стало страшно, но он не заметил. Или сделал вид, что не заметил.
– Впрочем, если тебе так уж важна эта Ырли, – пленник пропустил мимо ушей последний вопрос, вернувшись к теме моэры, – можешь сама поискать свою пропажу! Я сегодня, как это ни странно, неимоверно гостеприимен. Заходите! – Он сделал приглашающий жест рукой, но ни один из визитеров не двинулся с места, а крылатый азор даже отступил на шаг, поддавшись инстинктам. – Ну же? Смелее, господа! – На лице красноволосого повелителя Тиронга заиграла почти дружелюбная улыбка. В меру приятная, в меру радушная, в меру хищная и не в меру загадочная – так улыбаются вампиры своим жертвам.
Почти до носков сапог гайи Белоснежной протянулась дорожка из крохотных язычков алого пламени. Они полыхали на сером пепле, уходя вглубь каменного лабиринта. А у самой черты города застыли в церемонных поклонах два сгустка черного тумана, увенчанные вполне материальными змеиными головами. Их зеленые глазки хитро сверкали, а из приоткрытых пастей то и дело показывались раздвоенные языки.
– Как-нибудь в другой раз, – покачала головой глава делегации, отвергая приглашение. Уверенность в том, что Ырли ее обманула, запутав следы своего побега, крепла с каждой минутой разговора. Будь девчонка у Ийзэбичи, он бы как минимум устроил показательные пытки, чтобы досадить своим тюремщикам, а он… Он только глумился. Значит, моэра отправилась к другому дракону. И, Бездна ее забери, это может быть даже хуже, чем общение с гаем Огненным!
Взметнув полы своего длинного плаща, Белоснежная резко развернулась и зашагала прочь. Остальные последовали за ней, не проронив ни слова.
– Куда же ты, Таис? – крикнул вслед хозяин Тиронга. – А как же дружеские посиделки за бутылкой хорошего вина в подземельях моего нижнего города? А разговоры о старых добрых временах и ужин из свежезапеченной на драконьем огне «рыбки»?
– Что б ты свихнулся тут и сдох от одиночества! – прошипела себе под нос гайя, но чуткий слух Ийзэбичи и двух его змеиных проекций легко уловил последнюю фразу.
– А вот это вряд ли, глупенькая Белочка! – с улыбкой сказал он и, потрепав по холке большую красноглазую собаку, что пряталась за стеной башни все это время, тихо добавил: – Во-первых, одиночество меня вдохновляет, а во-вторых… ему скоро придет конец. Не так ли, Красотка? – Псина согласно кивнула, приветливо помахав дракону двумя длинными хвостами.
Именно благодаря этой полосатой твари из Бездны Огненный был бодр и полон сил. А еще он был уверен, что сегодняшние гости очень скоро вернутся обратно и добровольно преподнесут ему «на блюдечке» ключи от магической клетки. Ведь без его помощи все они очень быстро обратятся в прах под ногами гая Светлоликого.
Глава 2
Из двух зол можно выбирать, только если оба зла не выбрали тебя.
Я бежала, не оглядываясь, перепрыгивая на ходу мелкие и не очень препятствия в виде коряг, сухих веток и непонятно откуда взявшихся в лесу камней, а в перерывах между пыхтением и ругательствами думала о том, что у меня очередное дежавю. Круглый валун, отдаленно напоминавший череп, треснул под ногой и, издав мерзкий звук, разлетелся ошметками красно-белой глины. Воспоминания нахлынули ударной волной, едва не сбив с выбранного темпа. Попав в этот мир, я точно так же неслась в непонятном направлении, не помня саму себя от страха. Только вместо леса была пустошь, а вместо древесного мусора и глиняных муляжей – настоящие камни и останки погибших попаданок-невест. Таких же идиоток, как я, которые повелись на уловки призрачного кота и переступили сквозь невидимую грань портала. Очередной шмат горной породы, маскирующийся под булыжник, смачно чавкнул, оставив следы на моей заскользившей по нему туфле. Не упала я только чудом, пролетев еще пару метров буквально по инерции. С трудом сохранив равновесие, повыше подхватила пышную юбку изрядно потрепанного платья и рванула прочь. Ведь топот за спиной и громкое повизгивание огромной чешуйчатой твари – отличный стимул для того, чтобы не тормозить по пустякам. Тогда, на равнине, прозванной «кладбищем невест», за мной тоже гнались подобные существа, а я, как и сейчас, била спринтерские рекорды в крайне неудобном для этих целей платье – белом с длинным шлейфом! В прошлый раз забег от маануков сорвал мою свадьбу, в этот – был близок к тому, чтобы сорвать день рождения.
