Лида с трудом пыталась перебороть отвращение.
– Тебе не надоело вращаться в этой мерзости? Ты же неплохой фотограф, Марков! Открой свое ателье, что ли. Свадьбы снимай. Да в той же «Богеме» было лучше, чем выполаскивать чужое грязное белье.
– Тебе легко говорить, – Вася смерил ее презрительным взглядом. – Не жизнь, а сказка. Раз – и поручили интервью! А там уж дело нехитрое, правда? Залетела, и до старости никаких проблем с деньгами. И можно другим раздавать советы по этике. Вот же здорово!
– Козел ты, вот и все. Врезать бы тебе, чтоб мозги на место встали. Знаешь, мне тебя даже жалко. Я всегда думала: что надо с человеком сделать, чтобы он стал вот такой мразью? До сих пор не понимаю. Я же в курсе, кто пустил в Сеть мою историю с Норбергом.
– И что?
– Меня из-за тебя уволили! И мой дед… Как ты мог так поступить? Я ничего тебе плохого не сделала!
– Подумаешь, написали про тебя. Да некоторые удавятся, только бы засветиться в прессе. Ну, вышибла тебя Казакова. Что с того? Как будто ты сейчас сильно нуждаешься в деньгах. А вот мне из-за тебя досталось.
– Правда? И как же?
– Родионова стукнула Казаковой, что это я вскрыл твою почту. Она даже проверять не стала. Сразу пинок под зад. А у меня нет богатого папочки.
– Ты же сказал, что сам ушел!
– Мало ли, что я сказал. За квартиру нечем было платить, не в Челябинск же ехать к родителям!
– Допустим. Но зачем ты опять решил меня вымазать в грязи?
– Ты про последнюю фотку? Говорю же, я просто снял вас вместе. Думал, они напечатают что-нибудь опять про то, что Норберг станет отцом. Или что вы поженитесь. Откуда я знал, что они полезут в блог этой сумасшедшей курицы, которая воображает всякую ересь? Ну, извини, ясно? Я смотрю, у вас все на мази с ним, решил, что от одной картинки с вас не убудет. И, между прочим, какое-то время я даже пытался накопать что-то новое на Норберга. Ездил за ним. И ничего, ясно? Чист, как младенец. Так что, считай, тебе же услугу оказал.
– Вот уж обойдусь как-нибудь без твоих услуг!..
– Я так понимаю, ты меня вызвала без всякого дела? Просто выяснить отношения?
– Я хочу тебя попросить, Вась. По-человечески. Просто оставь меня в покое. Не щелкай затвором, если увидишь меня или Андерса снова. Я очень тебя прошу. Если ты не можешь не лезть в чужую жизнь, то хотя бы нас больше не трогай.
– Или что?
– Я не собираюсь тебе угрожать. Могла бы, но не стану. Я просто прошу. Пожалуйста, дай мне родить спокойно. Если я сама захочу сняться для прессы, у меня есть твой телефон. Но не вот так, исподтишка.
– Ты же понимаешь, что тебе это ничего не даст? Здесь папарацци кишмя кишат, кто-нибудь да поймает тебя в объектив.
– Я просто буду знать, что это не ты.
– Тебе что, легче от этого?
– Да.
Он смотрел на нее долгим взглядом, размышляя или пытаясь что-то прочитать в ее лице. Но она молча и без всякого выражения ждала его ответа.
– Хорошо, – произнес он, вздохнув.
– Вот и ладненько. Будь здоров, Марков.
Она аккуратно вылезла из-за стола, стараясь не удариться животом. Скамьи стояли слишком тесно.
– Лида? – окликнул он ее, когда она уже перекинула через плечо сумочку и собралась уходить. – Ты ведь не держишь на меня зла?
– Не-а, – она невесело улыбнулась и вышла из кофейни.
Дома ее уже поджидал Андерс. Правда, Вася основательно подпортил ей настроение, да и вся эта мерзкая ситуация с газетой выбила ее из колеи. Поэтому она просто коротко поздоровалась и пошла в свою комнату.
– Что случилось? – Андерс вошел к ней, когда она устало опустилась на кровать. – Ты в порядке?
– Да, все нормально. Можно я немного отдохну?
– Это из-за газеты?
– Что?
– Я приехал и увидел на столе чертову статью. Ты же не веришь в этот бред? Я знать не знаю, кто эта женщина. Даже лицо с трудом узнаю. Кажется, она из тех, кто обычно дежурит перед студией…
– Все нормально, Андерс, правда.
– Тогда почему ты такая расстроенная?
– Сначала я действительно разозлилась из-за статьи. Но не на тебя, – тут же добавила она, видя, что Андерс снова собирается оправдываться. – Это чистой воды выдумки. Просто я узнала фотографа.
– Какого?
– На снимке в Сети есть его подпись. Это Марков. Помнишь, он снимал тебя тогда, в Москве?
– А что он здесь делает?
– Именно это я и пыталась выяснить.
– Одна?
– Да. В Москву звонить было слишком поздно, поэтому я просто поехала в редакцию.
– В «Звездный репортер»?! Лидия, зачем?
– Мне надо было найти его, понимаешь?
– Да что в нем такого особенного? Он фотограф, многие из них идут в папарацци. Грязно, но прибыльно.
– Мы работали вместе. И потом, мне написала одна бывшая коллега… Это он рассказал про мою беременность. Помнишь тот скандал в прессе, из-за которого меня уволили? Его работа.
– Я его убью. Серьезно. И после этого он еще решился запустить новую сплетню?
– Ничего он не запускал. Так он говорит, по крайней мере. Все это неважно, Андерс. Просто меня тошнит от таких людей. Я не знаю, как ты с этим живешь.
– С чем?
– С этой проклятой публичностью. Каждый может написать про тебя, сплетничать, говорить гадости, и ты ничего не можешь сделать.
– Я просто не обращаю на это внимания. В мире много плохого, с чем ты ничего не можешь сделать. Ты не можешь накормить всех голодных детей, вылечить рак или СПИД, спасти всех вымирающих животных. И насытить всех папарацци ты тоже не можешь. Это их хлеб. Смирись и живи своей жизнью. Я пытаюсь.
– И тебя не бесят эти статьи?
– Если бы не ты, я бы не переживал. Но я не хотел, чтобы ты расстраивалась из-за меня. Поэтому сегодня, как только увидел, что тебя нет, а на столе эта газета, я поехал к своему адвокату. Он попробует подать на них иск. Не факт, что что-то получится, но пусть хотя бы попытается, – он погладил ее по руке. – Даже если не получится, в следующий раз они будут осторожнее.
В этот момент ей сильно захотелось сказать ему о своей любви, но вместо этого она произнесла:
– А Глория не оставила немного тушеного мяса?
– Другой разговор, – Андерс улыбнулся и поцеловал ее в лоб. – Мяса нет, но она приготовила отличное чили.
Глава 21
На следующей неделе Андерс опять пропадал на съемках и в спортзале, пока Лида исследовала город. В тихие утренние часы она работала над заказами, а вечерами записывала новые впечатления.
