Когда катафалк и ритуальный автобус выехали с территории больницы, Лида и Андерс вернулись в палату.
– Мне надо с тобой поговорить, – сказал он.
Лида устало опустилась на кровать и посмотрела на него.
– Я улетаю в Лос-Анджелес послезавтра. И я хочу, чтобы ты приехала ко мне.
– Зачем? И потом, у меня нет визы, меня даже еще не выписали.
– Ты спокойно выйдешь из больницы, оформишь все документы, а я вышлю приглашение и билеты. Я разговаривал с юристом, он найдет в Москве фирму, которая поможет все устроить. Послушай, так будет лучше. Ты работаешь через Интернет. Дома одной после всего этого… Это слишком тяжело. Тебе надо сменить обстановку, поживешь у меня, пока не оправишься, а там будет видно. Захочешь – вернешься, захочешь – я помогу тебе устроиться в Америке. И я бы смог чаще видеться с ребенком. И заодно оформи шведскую визу.
– Я не знаю. Все так неожиданно, я не могу принять решение прямо сейчас.
– Конечно. Подумай. У меня съемки, я мало бываю дома, так что мы не будем друг другу мешать. Но ты хотя бы не будешь совсем одна. Найдем хорошего врача, который будет тебя наблюдать до родов. Одни плюсы.
– Спасибо, Андерс. Но я сейчас плохо соображаю. Дай мне время.
До его отъезда они больше не возвращались к этой теме. Он улетел рано утром, а днем врач выписала Лиду домой. Перед уходом Лида на всякий случай уточнила, можно ли ей летать на самолете, и получила положительный ответ.
Из больницы ее встречала тетя Оля. Андрей к тому моменту был вынужден вернуться в Питер на работу.
Она все представляла себе: каково будет вернуться в квартиру? Сможет ли она находиться там без деда? После больничного освещения дома было темно и тесно. Большое зеркало в прихожей было завешено простыней. Пахло тушеными овощами.
– Иди мой руки, мама готовит ужин.
Лида послушно пошла по коридору, словно впервые видя свою квартиру. Она заглянула в комнату деда: тетя Оля убралась там в ее отсутствие. На столе стояла фотография с черной лентой в углу. Лида прикрыла дверь и пошла на кухню.
– Что ты теперь собираешься делать? – спросила тетя Нина, когда они все сели за стол.
Она похудела и постарела за эти дни, но больше не плакала.
– Я не знаю, – Лида с аппетитом положила в рот домашнюю еду. Тошнота почти прекратилась, и она смогла снова спокойно есть.
– Мы хотим уехать в воскресенье, – сказала тетя Оля. – Ты справишься сама?
– Конечно, не волнуйтесь.
– Надо заниматься оформлением наследства и прочих бумаг. Придется побегать.
– Наверное, в понедельник этим и займусь.
– Точно? Может, отложить, пока ты не придешь в норму?
– Я в порядке. Мне… Мне предложили поехать в Штаты.
– По работе?
– Нет. Это отец ребенка, он оттуда, – это был первый раз, когда она заговорила с родственниками о ребенке.
– Американец?
– Швед.
– Тот, про которого Андрей рассказывал? Вроде известный актер.
– Да, – Лиде было неловко от этого разговора. Она чувствовала себя гулящей девкой, которая, едва потеряв близкого человека, рассуждает о мужиках. – Это долгая история. В общем, он предложил мне помочь устроиться в Лос-Анджелесе, и я не знаю, стоит ли.
– Он зовет тебя замуж? – спросила тетя Нина, но тетя Оля тут же пресекла мать выразительным взглядом.
– Об этом речи нет. У нас нет отношений. Просто… Не знаю. Просто он предлагает помочь там с жильем, найти хорошего врача. И ребенок будет рядом с отцом. Но я не знаю, это слишком серьезный шаг.
– А что тебя держит? – тетя Нина пожала плечами. – Шура всегда говорил, что здесь ловить нечего.
– Мам, это все-таки дом. Не знаю, я бы не смогла жить в другой стране, – сказала тетя Оля.
– Татьяна переехала – и довольна. Другой уровень жизни, другие возможности.
– Ну какие возможности? У нее там муж и дети, вот и все. У иностранцев другой менталитет, с ними сложно. Тем более если он – знаменитость. Фотографы, газеты, скандалы… А женщины? Бесконечные женщины! Жить и растить ребенка во всем этом?
– По-твоему, лучше быть матерью-одиночкой в России?
– А что такого? Можно разменять квартиру, в одной жить, другую сдавать. Это постоянный доход. Потом, Лида работает дома. И ребенок вырастет в своей стране.
– Глупости, – тетя Нина говорила вещи, которые Лида совершенно не ожидала услышать от человека советской закалки. – Можно сдать эту квартиру и жить за границей. Так будут и деньги, и возможность вернуться. Зато ребенок сможет получить хорошее образование, работу… Совсем другая жизнь! Его отец может помогать, может не помогать, как хочет. Но если он готов дать Лиде толчок, возможность вырваться и устроиться там, то и за это ему спасибо.
– Не знаю, как-то это все слишком меркантильно, – ответила тетя Оля. – А ты что думаешь, Лидок?
– Я не знаю. Просто здесь… мне тяжело. Может, и правда стоить сменить обстановку. Тетя Нина права, я же могу вернуться, когда захочу.
– А с отцом ребенка у вас точно ничего не выйдет? Андрюша сказал, он за тебя волновался.
– Он хороший человек, но мы слишком разные. Я не думаю, что у нас что-то получится. Он очень помог мне за эти дни, был рядом, и я даже начала к этому привыкать. Но он из другого мира. Я не смогу соответствовать всем этим кинодивам, которые его окружают. Жить в страхе и ревности… Это не для меня. Поэтому я и сомневаюсь, стоит ли переезжать. Знаете, все время придется пожинать плоды своей глупости.
– Не вини себя, – тетя Оля похлопала Лиду по плечу. – В жизни всякое бывает. Из всего можно извлечь урок.
– Ну да, ну да, – вздохнула Лида.
– Знаешь, у меня в институте была подружка, – тетя Нина задумчиво мяла в руках корку черного хлеба. – Она любила повторять: «Сомневаешься – не делай, сделав – не жалей». Мне в свое время помогло.
Лида обдумывала эти слова, лежа в кровати перед сном. Квартира стала чужой и недружелюбной, и Лиде хотелось вскочить и убежать на улицу прямо посреди ночи. Не хватало привычного шарканья в коридоре, приглушенных голосов из дедова приемника. Ей хотелось прижаться щекой к шершавой ладони, рассказать о переживаниях, посмотреть, как он пьет свой чай с лимоном из граненого стакана…
В воскресенье Лида отвезла родственниц на вокзал. Она сердечно поблагодарила их за помощь и поддержку, и все прослезились. А в понедельник Лида написала Андерсу, что согласна на переезд.
Она рьяно взялась за оформление документов. Не столько потому, что хотела улететь поскорее, сколько потому, что боялась остаться наедине со своими мыслями. Вечерами Лида собирала вещи в коробки. Часть она собиралась отправить морем в Штаты, часть – вывезти на дачу. Поразмыслив, она решила сдать квартиру, чтобы иметь какие-то личные деньги.
