– Да.
– Исключить стресс, физические нагрузки, половую активность. Если вы не возьмете себя в руки, все препараты пойдут коту под хвост.
Лида мысленно отчитала себя за слабость. После спортивного прошлого она всегда считала, что беременность и роды дадутся ей легко.
Около полудня ей позвонил Андрей и сказал, что они с Андерсом ее ждут. Лида накинула стариковский байковый халат, который ей выдала санитарка, и вышла в коридор. Для посещений там стояли кресла и скамьи.
Андерс осунулся, вид у него был довольно помятый. Он неловко шагнул к Лиде и прижал ее к себе, что-то пробормотав на шведском.
– Как ты? – спросил он уже по-английски. – Как ребенок?
– Я не знаю, мне больше не делали ультразвук. Но мне лучше, крови больше нет, живот не болит. Мне придется здесь остаться, и я не знаю, как долго. Но вряд ли получится провести время вместе.
– Делай то, что говорят доктора. У тебя хороший специалист?
– Откуда я знаю, – Лида пожала плечами. – Они все одинаковые. Извини, мне надо поговорить с кузеном.
Она подошла к Андрею, который все это время тактично стоял в стороне.
– Привет. Спасибо за вещи, – она взяла у него пакет. – И за Андерса. Как дедушка?
– Мама сейчас пошла к нему. Бабушка опять сникла, у нее было давление с утра, мы решили оставить ее дома. Ты извини, мне пришлось сказать про тебя. Ну, про беременность. Больше нечем было объяснить твое отсутствие.
– Да ладно, что уж теперь. И как они отреагировали?
– Матери, конечно, любопытно. Но они все понимают и переживают за тебя. Ругались, что ты сразу все не рассказала.
– Такими вещами не хвастаются, – улыбнулась Лида.
– Да перестань! Все свои. Слушай, я пойду к дяде Шуре. Твой друг говорит, что запомнил дорогу.
– Конечно.
Лида сообщила Норбергу, что ее брат уходит, но Андерс попросил Андрея задержаться и отозвал в сторону. Они отошли на пост, и Андерс о чем-то заговорил с медсестрой через Андрея. Лида со стороны наблюдала за реакцией молоденькой девушки. Стоило бы привыкнуть, что Андерс вызывает у слабого пола повышенный интерес и потребность заигрывать. Это выводило Лиду из себя. Она начинала понимать, почему мужчина должен быть лишь немногим красивее обезьяны. К счастью, Андерс был взвинчен и на флирт не реагировал. Через несколько минут они подошли к Лиде вместе с медсестрой.
– Вас переводят в платную палату, – сообщила девушка Лиде. – Я перенесу ваши вещи. После посещения подойдите на пост, я вас отведу.
– Это лишнее, – сказала Лида, когда медсестра и Андрей ушли.
– Давай сядем, – Андерс отвел ее к двум креслам у окна. – Я хочу, чтобы ты отдыхала. А теперь расскажи мне, что говорит доктор.
– Тебе это не понравится.
– Почему?
– Потому что доктор говорит, – Лида понизила голос, – никакого секса.
– Лидия! Ты еще можешь шутить?
Она грустно улыбнулась.
– Прости, Андерс. Это не шутка.
– Слушай, ты, конечно, бесподобна в этом халате. Или что это вообще такое. Но я постараюсь себя сдержать. Лидия, я беспокоюсь за тебя. Скажи, что я могу сделать.
– Тут ничего нельзя сделать, – она вздохнула и ссутулилась. – Я просто не готова потерять дедушку. Я не знаю…
Андерс взял ее за руку.
– Ты только не волнуйся. Твой дед не хотел бы навредить ребенку. Может, все еще наладится.
Но ничего не наладилось. Вечером позвонил Андрей и сказал, что Александр Борисович впал в кому. Поговорить с тетей Олей ей не удалось: из-за новых слез Лиде вкололи какое-то успокоительное. А утром в палату пришла медсестра и сообщила, что ночью дедушки не стало.
Лида отреагировала странно спокойно. Она не стала рыдать, все будто высохло у нее изнутри. Она позвонила Андрею, сказала, где лежит карточка с «гробовыми».
– Он все равно их для этого копил, – сказала она, когда Андрей предложил помочь с деньгами.
Потом стали звонить из ритуальных контор. Удивительное качество оперативно отслеживать клиентов… Первый раз Лида услышала до тошноты слащавый женский голос и отказалась. Вторая девушка звучала спокойно и адекватно, поэтому Лида согласилась на их помощь и попросила рассчитать примерную смету. Потом она собралась с силами и позвонила тете Оле. Та звучала тихо и отдаленно.
– Все к этому шло, – вздохнула она. – Теперь уже ничего не поделаешь… Ты только держись!
– Как тетя Нина?
– Плачет с самого утра. Нам сказали ночью, но по твоему телефону ответила медсестра. Видимо, заходила к тебе. А маме мы сказали только недавно.
– Я оплачу все ритуальные услуги, кафе для поминок… Они обещали все организовать. Я не знаю, сколько меня здесь продержат, но хочу отпроситься хотя бы на похороны.
– Не вздумай. Тебе сейчас нельзя нервничать, а похороны – это тяжело даже для здорового человека.
– Но он же мой дед… Ближе него у меня никого не было!
– Ты была у него, когда он был жив. А сейчас прежде всего ребенок. Лида, дядя Шура бы и сам тебя не пустил.
– Я не знаю… Я посоветуюсь с врачом.
Врач была категорична.
– Все равно тебя через три дня никто не выпишет. Кроме тебя о твоем ребенке некому позаботиться. Расставь приоритеты.
Потом ее забрали на УЗИ и подтвердили, что ребенок жив, хотя плацента прикреплена низковато, а тонус сохраняется, поэтому физическая активность и стресс исключены.
По возвращении в палату ее уже дожидался Андерс.
– Как ты?
– Плохо.
– Что-то с ребенком?
– Нет. Мой дедушка, он…
У нее перехватило дыхание, и Андерс понял, что она хотела сказать.
– Мне так жаль! – он обнял ее, прижал к себе, и она расплакалась, уткнувшись ему в плечо.
Они зашли в палату, и Андерс был с ней, пока не стемнело.
Глава 16
В день похорон было ясно и тепло. Лида стояла у окна коридора, откуда было видно, как к больничному моргу прибывают люди на прощание.
Андрей на несколько дней отпросился с работы, и с тетей Олей они занимались организацией похорон. Большую часть хлопот взяла на себя фирма, но дел и без того было навалом. Андрей обзвонил всех из дедовой записной книжки, и собралось много народу из ЦСКА. Спортивная газета даже напечатала некролог. Лида заказала поминки на тридцать человек в кафе неподалеку.
Все эти дни Андерс был рядом. Сидел молча, пока она отвечала на звонки, раздавала указания и принимала соболезнования. Следил, чтобы она не забывала поесть. И теперь он просто стоял сзади, положив руки ей на плечи.
