– Спасибо, – Лида прижала сверток с нежными малиновыми цветами к груди. – Ты столько сделал для меня в последнее время.
– Ну, я не из тех, кто бросает людей в беде.
– Я пойду, достану вазу и поставлю чайник. Хочешь, иди к дедушке, он только поужинал.
Накрыв на стол, Лида пошла за Виталиком. Тот сидел напротив Александра Борисовича и вслушивался в тихие слова старика.
– Ну, как вы тут?
– Виталик стал редко к нам заходить, – проговорил дед.
– У него много работы. Тебе включить радио?
– Нет. Я бы поспал. Что-то зябко.
– Ложись, дедуль, – Лида выключила верхний свет и зажгла торшер. Мягкий оранжевый свет пятном лег на диван и ковер. – Давай я подушку поправлю. Виталь, подай, пожалуйста, одеяло.
Они укрыли Александра Борисовича. Лида еще раз измерила давление и дала лекарство.
– Когда ты сказала, что ему лучше, я подумал, что он уже такой, как раньше, – сказал Виталик, заходя на кухню.
– Все равно ведь лучше. Не такой заторможенный и говорит четко.
– Он забыл, что мы расстались?
– Да. Иногда он забывает какие-то события, но при этом мыслит довольно ясно. Ты садись, я налью тебе чая. Кудрявцев говорит, что если с момента инсульта до начала лечения прошло больше нескольких часов, то восстановиться может не все. Тем более в его возрасте. Но это не страшно. Главное, что он поправился.
– А ходит он сам?
– Да. Я оставляю на ночь небольшой свет, в темноте он плохо ориентируется. И он сам ходит в туалет. Профессор сказал: «Теперь у вас в доме маленький ребенок». Это в основном касалось питания, но и остального тоже. Я так рада, что ты помог мне с работой.
– Ерунда.
– Знаешь, я верю, что ничего не бывает случайно. И то, что меня уволили с работы, оказалось даже к лучшему. Мне не надо разрываться между домом и офисом, и я могу спокойно сидеть с дедом.
– А что будет, когда родится ребенок?
– Я не загадываю. Времени еще полно, что-нибудь придумаю. Может, найму сиделку, пока буду в роддоме, а потом надо будет просто ухаживать за двумя маленькими детьми.
Лида улыбнулась, но лицо Виталика осталось серьезным.
– По-моему, ты просто храбришься, – сказал он. – И недооцениваешь трудностей.
– Забей, – Лида махнула рукой и стала нарезать торт. – Поначалу все и правда было страшно, а сейчас мне наплевать. Главное, чтобы все были живы. Дед всегда говорил, что безвыходных ситуаций не бывает.
– Ладно, не будем о грустном, – и Виталик положил себе большой кусок торта.
Глава 12
Родственники из Питера приехали в пятницу вечером на новом скоростном поезде. Лида едва успела припарковаться, как они уже вышли из здания вокзала. За несколько лет они сильно изменились, и по их лицам Лида понимала, что то же самое они сейчас думают о ней. Некогда высокая тетя Нина ссутулилась, кожа, изрытая морщинами, посерела. Тетя Оля немного располнела, подстригла длинные волосы и покрасилась в каштановый цвет. Темнее, чем помнила ее Лида. Андрюша вымахал ростом с деда. Теперь он носил модные очки в черной оправе и не менее модную небритость. Андрея она не видела дольше всего: лет десять, пожалуй. Странно было видеть взрослым человека, которого Лида знала ребенком. Казалось, что это тот же подросток, только в чужом бородатом теле.
По дороге домой тетя Оля рассказывала про жизнь их семьи, про свою сестру Татьяну и ее детей, про ремонт на даче. Лида сосредоточенно кивала и слушала.
– Ну как он? – наконец спросила тетя Нина, когда ее дочь ненадолго замолчала.
– Лучше. Он ждет вас.
После этого говорить почему-то расхотелось даже тете Оле, и они в полном молчании доехали до подъезда. Пока Андрей заносил в квартиру сумки, Лида кинулась включить духовку и разогреть ужин. Она запекла в горшочках мясо: так ей пришлось меньше вдыхать кулинарные запахи, мучаясь от тошноты.
– Вот, проходите, – Лида распахнула дверь в комнату деда.
– Нина! – негромко воскликнул дед.
Тетя Нина присела рядом и обняла брата. Лида заметила на щеке деда слезу, хотя его лицо не отражало эмоций.
– Шура, ну, здравствуй, – тетя Нина положила руку на его предплечье и потерла, словно стараясь согреть.
– Видишь, я немного приболел.
– Ничего, ничего, – тетя Нина шмыгнула носом, и Лида поняла, что та плачет.
От этого у нее тоже защипало в глазах, и она ушла на кухню под предлогом готовки.
Встреча деда с родственниками выглядела как прощание. На Лиду вдруг с новой силой накатил страх от мысли, что она может его потерять. Лида глубоко вздохнула и взяла себя в руки.
За ужином она свободно болтала с гостями, хотя есть почти не могла. После еды она застелила постели, а себе поставила раскладушку около деда. Лида долго лежала без сна, разглядывая тени на стене. В детстве она видела в рисунках на обоях причудливые картины: лица, животных, фигуры людей. Теперь обои были однотонными. По потолку ползли длинные полосы света от фар машин. Когда даже во дворе стихло движение, Лида провалилась в сон. Ей снился дед. Он был старым, как сейчас, но на нем была красная баскетбольная форма. Он двигался легко, каждый шаг словно отрывал его от земли. Он играл за свою команду, но в ней было много незнакомых Лиде лиц. Дед вел мяч, подпрыгнул – и, повиснув на корзине, забил. Во сне Лида подскочила с радостным воплем и вдруг увидела, что зал пуст. Исчезли игроки и болельщики, и только чья-то фигура продвигалась к выходу. Лида попыталась разглядеть лицо, все было каким-то мутным, и у нее никак не получалось сфокусировать взгляд. Наконец человек обернулся и улыбнулся ей. И под красной бейсболкой Лида узнала бабушку.
Она проснулась, пытаясь понять, где находится. Ей было жарко, одеяло сбилось в пододеяльнике комом. К горлу подкатила тошнота, и Лида бросилась в ванную. Умывшись холодной водой, Лида вернулась в комнату и увидела за окном тонкую розоватую полосу рассвета. Низ живота сжало спазмом. Лида попыталась успокоиться, ее нервы могли повредить ребенку. Она достала из шкафа две таблетки но-шпы и прилегла на раскладушку.
Светало. Лида посмотрела на спящего деда. Он казался стареньким и очень хрупким. На морщинистых щеках серебрилась щетина. Жилистая рука, покрытая пигментными пятнами, лежала поверх одеяла, и Лида вспомнила, как эта рука гладила ее по голове, как сжимала плечо. Она понимала, что люди не вечны, но не могла, не хотела его потерять. Только не сейчас.
Тошнота снова дала о себе знать, и Лида пошла на кухню за сушками. Из коридора раздалось шлепанье босых ног.
– Не спится? – спросил Андрей.
После сна его темные жесткие волосы торчали в разные стороны, и он снова был тем самым мальчишкой, которого она помнила.
