«Чёртова Маргаритка… почему ты нашла именно меня?» — Василий Кондратьевич не мог успокоиться. «Что со всем этим делать? И так меня считают странноватым, а теперь ещё и ты со своими пророчествами. Нет бы, предсказать что хорошее — сплошные катастрофы и катаклизмы. Вот зараза…» Взгляд старика упал на схему выработок шахты.
Во-первых, следует успокоиться.
Во-вторых, выработать план действий.
В-третьих, принять меры для предупреждения беды.
Не теряя времени, Кондратьич по памяти попытался воспроизвести мелочи, увиденные в присланном кошкой пророчестве. Только непосвящённый или новичок в шахтном деле думает, что все выработки одинаковы. Да, они устроены по общим инженерным правилам, но есть много деталей, которыми они отличаются. Матвеев работал на разных участках, и теперь, напрягая память, понял, что это была лава, где добычу вёл первый участок.
Несмотря на позднее время, Василий Кондратьевич достал старенький велосипед «Украина» и поехал на место, под которым должен произойти взрыв. Он крутил педали отчаянно, как мальчишка, будто боялся пропустить нечто самое важное в своей жизни.
В 5:45 утра синяя «шкода» директора шахты подъехала к административному корпусу — после того как его водитель разбил «тойоту» и в свете последних веяний Лукьянец решил пересесть на более скромный автомобиль. По-хорошему, водителя следовало бы показательно высечь: нёсся вечером с какой-то девчонкой по просёлочной дороге. Благо, не пьяный, да и девчонка синяками отделалась. Но пришлось пожалеть баламута, да и понял Владимир Иванович, что слишком много деликатных заданий своему шоферу давал, и незаметно попал не то чтобы в зависимость, но в состояние ограниченной свободы принятия решений. Так громоздко он это для себя сформулировал и решил при случае куда-либо шофера удалить.
В течение уже многих лет Лукьянец ежедневно приезжал к первому наряду. Его организм не давал сбоев, и будильником он не пользовался. Владимир Иванович вышел из машины и наткнулся взглядом на Кондратьича.
— Опять вы? — директор всем своим видом давал понять, что разговаривать не о чем.
— Владимир Иванович, — поспешно сказал Матвеев, — один раз вы меня послушали, прошу, послушайте ещё раз.
Лукьянец поднял руки, как бы отстраняя назойливого просителя.
— У меня нет желания продолжать эту беседу. Вы нагло воспользовались моей доверчивостью, но второго раза не будет! Зачем вам всё это? Дешевый авторитет на посёлке зарабатываете? Но не за мой счёт! — Лукьянец начал повышать голос.
Матвеев заступил ему дорогу.
— Товарищ директор, нет никакого сомнения, авария будет на первом участке. Нет времени на рассуждения. Пожалуйста, поверьте мне.
Это окончательно вывело Лукьянца из себя.
— Ваши пророчества носят сомнительный характер! — горняки, идущие на смену, обернулись, глядя, как их директор кричит на пожилого мужчину с велосипедом, — я очень жалею, что купился на ваши дешёвые трюки. Это стоило предприятию круглой суммы. Что может быть проще, узнать историю болезни и невзначай бросить одну фразу? Вы думали, о ваших необыкновенных способностях пойдут слухи?
Василий Кондратьевич отрицательно затряс головой, пытаясь поймать за рукав пиджака ускользавшее начальство.
— Я ошибся тогда, ошибся в горизонте. Позвоните на «Молодогвардейскую» — там было ЧП, погибли люди.
— Вам, Василий Кондратьевич, нужно было в таком случае идти туда со своими предсказаниями, но никак не ко мне. Всё. Я занят. У меня больше нет времени на ваши сказки, — Лукьянец резко отвернулся и скрылся за дверью вестибюля.
* * *
На звонок Лукьянец не ответил. Иван терпеливо ждал его привычное «У телефона», но, так и не дождавшись, отключился. Владимир Иванович сам перезвонил минут через двадцать.
— Ну, что ты от меня хочешь опять? Говори быстрее, мне некогда, дел навалилось по горло и по твоим вопросам, кстати, тоже. Ты сам-то где, разве ещё не на пляже?
Черепанов на мгновение закрыл глаза и попытался представить себя на пляже. Картинка как-то не складывалась. Он тяжело вздохнул и переложил трубку в другую руку.
— Владимир Иванович, вы, конечно, будете костерить меня матом, но я по тому же делу. Мне опять звонил Матвеев, взрыв-то тогда был, я сам проверил — но на другом горизонте, где проходят выработки соседней с вами и уже закрытой шахты «Молодогвардейская». Они его почти скрыли, так как шахта официально добычу не ведёт. Горизонт у них намного выше, чем ваш, но эпицентр практически совпадает. А Матвеев ведь место сверху указывал. Мощность взрыва можно уточнить у сейсмологов, они его зафиксировали. Даже в Интернете данные есть, и время совпадает.
— Ладно, — недовольно пробурчал директор, — совпадает — не совпадает, это мы потом разберём. Видел я эту сводку, обыкновенный и случайный взрыв метана от искры вследствие несоблюдения техники безопасности при подъёмных работах. Такое часто бывает на заброшенных участках, где ни контроля, ни надзора. Что тебе сейчас нужно? Правда, Иван, нет времени на долгие разговоры. Говори быстро.
Черепанов кивнул согласно, будто собеседник мог его увидеть.
— Говорю быстро: Матвеев опять предсказывает взрыв, и очень мощный. Он ведь ещё тогда, при первом визите говорил о нескольких взрывах. Место может указать, оно над вашими выработками. Снова надо останавливать добычу и выводить людей.
Повисла пауза. Иван почти физически почувствовал, как закипает Лукьянец.
— Слушай, ты там не перепил часом, это уже даже не смешно! Мы потеряли почти три дня, я имел крупные неприятности в министерстве, когда объяснял причину. Вернее, пытался объяснить. И ничего не произошло. Не возбухай, у нас ничего не произошло. И после этого ты хочешь, чтобы я опять поверил сказкам этого Андерсена и твоим, кстати, тоже и ещё раз остановил шахту?! Иван, иди лучше… ополоснись в море или где ты там, мне некогда.
— Да я ещё в Киеве, никуда не улетел. Владимир Иванович, ну поверьте, надо остановить шахту, ну надо. Я сам всё проанализировал — сходится. Я верю Матвееву, взрыв, к сожалению, будет.
Лукьянец остался непреклонен:
— Всё, я решение принял, не обижайся. Хочешь, раз ты в Киеве, иди в министерство, к Морозову или его заму, убеждай. Пусть они мне дают команду, тогда, пожалуйста. И то — письменно, официально, как положено. Если хочешь подробней, перезвоню тебе после планёрки, чтобы ты кое-что понял и не считал меня бесчеловечным монстром. Подрасскажу некоторые нюансы по старой дружбе.
И отключился.
Черепанов знал Лукьянца и понимал ситуацию — звонить повторно смысла не имеет. Он и так чувствовал себя виноватым перед Владимиром Ивановичем, хотя кто знал, что взрыв будет на другом горизонте? А не дай бог, рванула бы лава действующей шахты! Но что делать сейчас, когда Матвеев твёрдо убеждён, что грядёт куда более мощный взрыв? Если не принять мер, могут погибнуть люди, и Иван не простит себе этого никогда. Оставался последний шанс — идти в министерство и убеждать остановить шахту. Причём убеждать теми же аргументами: интуицией кошки Матвеева и их — Черепанова и Матвеева — в это верой…
