— Как вам эти? — спросил Бобби.
— Нет, мне нужны те, что ты нашел вчера или сегодня утром, — ответил Иосиф.
— Откуда вы знаете?
— Потому что их потеряли вчера.
— Ладно, не знаю, откуда вам это известно, — неловко попытался скрыть удивление Бобби, — разве что вы переговорили с кем-то из другого мира, в чем я лично сильно сомневаюсь.
Они помолчали.
— Иосиф, вот часы, подходящие под ваше описание. — В голосе Бобби я расслышала смущение.
— Нет, это не те, — возразил Иосиф.
— Вы их где-то видели? На ком-то? Может, попросите этого человека зайти ко мне, чтоб я понял, что вы ищете. И если наткнусь на них, сохраню для вас.
— Я ищу часы, которые видел на одном человеке.
— На ком-то из Кении? Много лет назад?
— Нет, на одном из наших.
— Из наших? — повторил Бобби.
— Ну да, на местном.
— И что, этот человек дал их мне?
— Нет, он их потерял.
Молчание.
— Этого не может быть. Наверное, куда-то не туда положил.
— Знаю. Но я все видел собственными глазами.
— Видели, как они исчезли?
— Я видел их на ее запястье, она ни на миллиметр не сдвинулась с места, а потом я заметил, что их нет.
— Наверное, упали.
— Конечно.
— Значит, лежат на земле.
— Вот такая вот забавная штука. — Голос Иосифа звучал совсем холодно, и я поняла, что ничего забавного во всем этом нет.
— Но они не могли про…
— Они пропали.
— И вы полагаете, что они могли очутиться здесь?
— Полагаю, ты мог их найти.
— Я не находил.
— Вижу. Спасибо, Бобби. Не рассказывай никому, — предостерег он, и у меня похолодел затылок.
Шаги стали удаляться.
— Стойте, стойте, Иосиф, не уходите! Скажите, кто их потерял?
— Ты ее не знаешь.
— А где она их потеряла?
— На полпути отсюда до ближайшего поселка.
— Нет, — прошептал Бобби.
— Да.
— Я найду их, — заявил решительно Бобби. — Они должны там лежать.
— Их там нет. — Иосиф заговорил нормальным голосом, но для него это было слишком громко.
И то, как он произнес фразу, окончательно убедило меня в том, что их там нет.
— Ладно, ладно, — отступил Бобби, хотя, похоже, по-прежнему не верил. — А человек, который потерял их, знает, что они исчезли? Может, ей известно, где они лежат?
— Она здесь новенькая.
Этим было сказано все. В частности, это означало «она ничего не понимает», причем Иосиф был совершенно прав, я действительно ничего не понимала. Впрочем, училась я очень быстро.
— Она новенькая? — Бобби заговорил совершенно другим голосом. Я это сразу заметила и догадалась, что Иосиф тоже.
— Может, мне поговорить с ней — пусть точно их опишет?
— Я дал тебе точное описание.
Да, он тоже заметил перемену.
Шаги направились к двери, дверь заскрипела, колокольчик зазвенел.
— На часах указано имя? — крикнул Бобби в последний момент, и скрип двери затих, она снова захлопнулась, а шаги стали громче и вернулись ближе ко мне.
— Почему ты спрашиваешь? — Голос был твердым.
— Потому что иногда на часах гравируют имена, даты или какие-то слова… — Я слышала, что Бобби нервничает.
— Ты спросил, нет ли там имени. Почему именно имени?
— На некоторых часах бывают имена. — Голос Бобби зазвучал на октаву выше, и в нем ощутимо прорезались оправдывающиеся нотки. — Я бы посмотрел, — постучал он, как я догадалась, по стеклу витрины с ювелирными изделиями.
Атмосфера в соседней комнате явно сделалась странной. Мне она решительно не нравилась.
— Сообщи мне, если найдешь часы. И не распространяйся об этой истории — сам знаешь, какая у людей будет реакция, если они узнают, что отсюда что-то пропало.
— Конечно, конечно, я понимаю. Это может вселить в них надежду.
— Бобби… — снова предостерег Иосиф, и я похолодела.
— Так точно, сэр, — дурашливо отчеканил Бобби.
Скрипнула дверь, звякнул колокольчик, и магазин снова закрылся. Я немножко подождала, чтобы удостовериться, что Иосиф не вернется. Бобби за стенкой молчал. Я уже собиралась встать со стула, когда Иосиф снова прошел мимо, на этот раз гораздо ближе, с подозрением заглянув в окно. Я быстро нагнулась, а потом легла на пол, сама не понимая, за каким лешим от него прячусь.
Бобби открыл дверь и посмотрел вниз, на меня:
— Чем это вы тут занимаетесь?
— Бобби Стэнли. — Я встала и начала отряхивать пыль. — Ты должен мне многое объяснить.
Мой тон не произвел на него особого впечатления. Он скрестил руки на груди.
— Как и ты мне, — твердо парировал он. — Хочешь знать, почему я не пришел на прослушивание? Потому что никто не сообщил мне о нем. Хочешь знать почему? Потому что здесь я известен всем как Бобби Дьюк. С того самого дня, как попал сюда, я никому не говорил, что меня зовут Бобби Стэнли. Откуда же ты знаешь?
Глава тридцать четвертая
— Полагаю, вы мистер Ле Бон, — обратился к Джеку доктор Бартон, откидываясь на стуле и скрещивая руки на груди.
Джек побагровел, но не утратил решимости не отступать. Он не позволит доктору Бартону выставить его за дверь, словно какого-нибудь буйно помешанного. Он наклонился вперед:
— Доктор Бартон, многие из нас пытаются отыскать Сэнди…
— Не хочу ничего больше слышать. — Он оттолкнул кресло, схватил с кофейного столика папку Джека и бросил ему под ноги. — Ваше время вышло, мистер Раттл. Счет можете оплатить в приемной, у Кэрол. — Он произнес эти слова, повернувшись спиной к Джеку и возвращаясь к столу.
— Доктор…
— До свидания, мистер Раттл, — тоном выше попрощался тот.
Джек взял в руки серебряные часы и остановился. Потом заговорил — спокойно, но быстро, чтобы не упустить шанс:
— Хочу лишь сказать вам, что полицейский по имени Грэхем Тернер, вероятно, свяжется…
— Хватит! — рявкнул доктор Бартон, грохнув по столу папкой.
Его лицо налилось пунцовой краской, ноздри раздувались. Джек похолодел и сразу замолчал.
— Совершенно очевидно, что вы не знакомы с Сэнди давно или близко. Учитывая это, еще более очевидно, что у вас нет никаких прав, чтобы повсюду совать свой нос и вынюхивать.
