В расшифрованном виде послание оказалось гораздо менее интересным, чем прежде, когда было бессмыслицей. Это была записка с далекого юга, с полуострова Ульмат Тондр, сообщающая, что там все спокойно, никаких орков не видно и не слышно, хотя в последнее время значительно увеличилось количество лесных троллей, а также, что над южным горизонтом была замечена новая комета, с указанием ее небесных координат. Ответа не требовалось, и Кхадгар отложил письмо вместе с расшифровкой в сторону.
Молодого мага удивляло, почему Орден не использовал магическую кодировку или шифр, основанный на заклинаниях. Возможно, не все члены Ордена Тирисфала были магами. Или, может быть, они пытались таким образом скрыть свою переписку от других магов, таких как Газбах? Ведь письма, написанные магическим шифром, привлекали бы их любопытство так же, как цветочный нектар привлекает пчел. Скорее всего, решил Кхадгар, виной тому послужила несговорчивость Медивха, который хотел заставить других членов Ордена использовать в качестве ключа поэму, восхвалявшую его мать.
Прибыл большой пакет от Лотара, где было отобрано самое существенное из уже известных Кхадгару донесений об орках, а места, где они были замечены и где нападали на караваны, тщательным образом нанесены на карту. И действительно, создавалось впечатление, что армии орков изливаются прямо откуда-то с болотистых равнин Черной Топи. Это письмо тоже не требовало ответа. Кхадгар хотел было послать Лотару записку о состоянии здоровья Медивха, но передумал. В любом случае Первый Рыцарь ничем не сможет помочь. Записку, впрочем, Кхадгар все же послал, но от своего имени; он благодарил Лотара за информацию и просил держать его в курсе событий.
Прошла вторая неделя, и началась третья, а все оставалось по-прежнему: учитель пребывал в бессознательном состоянии, а ученик зарывался в корреспонденции. Теперь, вооруженный необходимым ключом, юноша взялся за старые письма, хранившиеся в библиотеке, — на некоторых из них до сих пор уцелели шлепки лилового сургуча. Просматривая старые документы, Кхадгар начал понимать противоречивые чувства Медивха по отношению к своему Ордену. Многие из писем представляли собой конкретные требования — наложить такое-то заклятие, предоставить такую-то информацию, немедленно прибыть туда-то, поскольку коровы там плохо едят или у них скисает молоко. Даже в наиболее благопристойных письмах, как правило, скрывалось какое-либо требование, облеченное в цветистые хвалебные фразы. Многие содержали в себе наставительные поучения, подробно расписывавшие, почему тот или иной кандидат будет для мага наилучшим учеником. Кхадгар заметил, что именно эти письма в основном остались нераспечатанными. И, кроме того, бесконечные доклады о том, что нет никаких новостей, никаких перемен — ничего выходящего за рамки обыденного.
Последние письма выглядели иначе. Тон их стал более терпимым с появлением орков, особенно когда твари начали нападать на караваны. Однако все они по-прежнему требовали от Медивха помощи.
Взглянув на старого мага, лежавшего на своей кровати, Кхадгар только подивился, что могло заставить его помогать этим людям, причем помогать регулярно.
И наконец, здесь были и таинственные письма — благодарности за что-то, ссылки на какие-то загадочные тексты, ответы на неизвестные вопросы: «Да», «Нет» и даже «Эму, разумеется». За время, пока он нес свою вахту у постели Медивха, пришло еще одно загадочное письмо без подписи. Оно гласило: «Готовьте помещение. Эмиссар вскоре прибудет».
Однажды вечером, уже в конце третьей недели странствующий купец передал юноше два письма, одно из которых было запечатано лиловой печатью, а другое — красной и адресовано самому Кхадгару, Оба письма прибыли из Фиалковой Цитадели Кирин Тора.
Письмо, адресованное Кхадгару, было написано размашистым почерком и начиналось словами: «С прискорбием сообщаем Вам о скоропостижной и неожиданной кончине мага-наставника Газбаха. Насколько мы смогли понять, Вы состояли с покойным в переписке. Мы разделяем Вашу скорбь и выражаем Вам свое сочувствие. Если в Вашем распоряжении имеются какие-либо письма, деньги или корреспонденция, принадлежавшие Газбаху, или какое-либо его имущество (в особенности, взятые у него взаймы книги), мы будем весьма признательны, если Вы направите эти письма, деньги, корреспонденцию или имущество обратно по указанному ниже адресу». В конце письма стояло несколько цифр и ленивый, неразборчивый росчерк. Кхадгар ощутил раскаяние, вспомнив, что так и не послал свиток «Песни об Эгвинн» своему бывшему наставнику.
У Кхадгара было такое чувство, что ему нанесли удар под дых. Газбах мертв? Он заглянул в конверт, но в нем больше ничего не было. Ошеломленный, он потянулся к письму с лиловой печатью. Оно было написано все тем же размашистым почерком, но в расшифрованном виде содержало больше информации.
Газбах был найден убитым в своей библиотеке вечером накануне Праздника Писцов. По-видимому, он был поглощен просматриванием трактата Денбрауна, посвященного «Песни об Эгвинн», когда некое животное — возможно, вызванное заклинанием — застало его врасплох и разорвало на части. Его смерть была быстрой, но кошмарной. В письме подробно описывалось состояние тела погибшего. Прочитав описание тела и библиотеки, где случилось несчастье, Кхадгар пришел к выводу, что «вызванное заклинанием животное» было, скорее всего, таким же демоном, как и тот, с которым Медивх сражался в Штормбурге.
В письме говорилось, что за год это уже седьмая смерть мага в Фиалковой Цитадели, включая смерть архимага Аррексиса. Но Газбах, в отличие от остальных, не был членом Ордена. Автор письма хотел знать, не находился ли Медивх в контакте с Газбахом, непосредственно или через своего ученика. Далее неизвестный автор предупреждал мага, что поскольку Газбах не был членом Ордена, возможно, он сам вызвал демона, и в таком случае Медивх должен обратить внимание на своего ученика, который раньше был учеником Газбаха.
Юношу захлестнула волна праведного гнева. Да как смеет этот таинственный автор, кем бы он ни был, обвинять Газбаха и его самого? Ведь он был в башне, когда погиб Газбах! Может быть, автор письма сам нечист на руку или является кем-нибудь вроде Корригана — тот постоянно копался в обрядах, демонопоклонников. Это же надо — так разбрасываться обвинениями!
Молодой маг покачал головой и глубоко вздохнул. Да нет, строить подобные предположения глупо, обида лишила его разума. Его гнев утих, уступив место печали и осознанию того, что могущественнейшие из магов Фиалковой Цитадели не смогли остановить череду смертей, что семеро чародеев погибли, а оставшиеся в живых пытаются свалить вину друг на друга в отчаянной надежде, что это положит конец смертям. Кхадгар подумал о том, насколько быстро и решительно действовал Медивх в Штормбургской Крепости, и поразился, что в его собственной общине не нашлось никого, кто сравнился бы с учителем по уму, настойчивости и сообразительности.
Молодой маг взял со стола расшифрованное письмо и перечитал его в тусклом свете свечей. Газбах погиб полтора месяца назад. Столько времени потребовалось, чтобы письмо перебралось через море и дошло по суше до их башни. Полтора месяца. Еще до того, как Хуглар и Хугарин были убиты в Штормбурге. Если здесь действовал тот же демон или хотя бы тот же заклинатель, он должен был передвигаться между этими двумя точками очень-очень быстро. У некоторых демонов в его видении были крылья. Но как подобная тварь может перелетать из одного места в другое, оставшись незамеченной?
