– Меня больше интересует, в какой упаковке находилось взрывное устройство. Ее идентифицировали?
– Едва ли эта работа интереснее той, что я вам предложил, – ухмыльнулся следователь и поднялся со стула. – Идемте.
Они прошли по коридору и спустились по лестнице на второй этаж. В одном из кабинетов их встретил сотрудник в форме лейтенанта юстиции – невысокий светловолосый молодой человек.
– Юрий Синодский, – представил его Колычев и спросил: – Ну что? Как продвигается дело?
Синодский кивком указал на стол, где возле компьютера лежали разбросанные фотографии.
– Из двадцати восьми идентифицированы только двенадцать.
– Мало.
Лейтенант развел руками и нехотя вернулся за стол. Уставившись в монитор, он не торопясь произнес:
– Видеозаписи с трех камер наблюдения за четырнадцать дней. Нужно рассмотреть, идентифицировать упаковку по внешнему виду, исключить из имеющихся и…
– …выявить ту, которой нет, – живо подхватил Колычев. – Ту, которая взорвалась. Задача поставлена четко.
– Два дня у компьютера. – Лейтенант шевельнул мышкой. – Осточертело!
Сергей Дуло подошел к сдвинутым у окна столам, на которых громоздились коробки в новогодних обертках, взял в руки одну, поболтал, потом приложил к уху.
– Тикает? – съехидничал Колычев.
– Нет, – ничуть не смутившись, ответил Сергей. – Не факт, что среди подарков нет еще одного с бомбой.
– Теперь – факт.
– Что значит теперь?
– Коробки обнюхала служебная собака. Потом их пропустили через рентгеновский сканер в аэропорту.
– Что ж, этого более чем достаточно. – Сергей поставил коробку на стол. – Значит, ничего подозрительного.
– Практически в каждой – фарфор. Преимущественно – статуэтки.
– Увлекается?
– Что? – не понял следователь.
– Я спрашиваю: Мельников коллекционирует фарфор?
Колычев удивился:
– А разве вам он не рассказывал? Странно… Прошу прощения, мне подумалось, что вы с Кириллом друзья.
– Мы редко встречаемся. – Дуло отвел глаза и, скрывая смущение, оглядел кабинет. – Об этом не говорили.
– Мне бы помощника… – вмешался Юрий Синодский.
– Свободных людей у меня нет, – сказал Колычев. – Сам справляйся. Я жду результат.
– В таком случае будьте готовы к тому, что это займет еще два или три дня.
– Один! Больше не дам.
– Я вторую ночь…
– А кто сказал, что будет легко? – Не дожидаясь ответа, Колычев открыл дверь и вышел из кабинета.
Шагая рядом с ним в сторону лестницы, Сергей Дуло сказал:
– Ну хорошо. Предположим, Синодский идентифицирует все коробки и методом исключения выявит на видеозаписи ту, которая впоследствии взорвалась.
– Нас интересует не коробка, а тот, кто принес ее в офис. Скорее всего, это посредник, но через него можно выйти на заказчика преступления.
– С большой долей уверенности могу предположить, что вы не различите на записи лица этого человека.
– Давайте не будем! – Повысив на мгновение голос, Колычев неожиданно смягчился и безучастно махнул рукой. – Впрочем, конечно же, вы правы. Я и сам понимаю: глупо идти на «дело» и светить фейсом в камеру.
– Остается Виолетта Степановна, – уверенно заявил Дуло. – Надеюсь, у нее хорошая память.
– Дело в том, что подарок могли передать и через охранника.
– Он дал показания?
– Их трое, и каждый упомянул о двух или трех случаях. Поди теперь разберись, кто есть кто.
– Возле поста охраны есть видеокамера?
– Есть.
– Ну так что же вы хипежуете?
– Что-что? – удивился следователь.
Сергей Дуло перевел на общеупотребимый язык:
– Нет оснований для беспокойства.
– Если бы только это, – сокрушенно заметил Колычев.
– Что еще?
– Многое настораживает. Например, надпись на открытке: «особого назначения». Что это? Документ, группа людей или название операции? Согласитесь, звучит провокационно.
Сергей оспорил замечание следователя:
– Не менее провокационно звучит остальное: «если видел» и «молчи».
– Ну вот… вы уже спорите.
– Это я по привычке.
– Я пошутил. Как говорится, в спорах рождается истина. Для дела это даже полезно. Хотел вам кое-что поручить…
– Я готов.
– Но вы даже не спросили, о чем идет речь.
– Так ведь я и приехал, чтобы помогать, – уверенно произнес Сергей.
– Ну хорошо. Нужно поговорить с Мельниковым. Поинтересоваться, расспросить. Может быть, он знает, о чем идет речь.
– А разве Кириллу не задавали этот вопрос?
– Еще нет.
– Почему? Вы же его опрашивали.
– Очевидно, потому, что на тот момент вопрос еще не созрел. – Колычев повторил: – Вам нужно откровенно поговорить с Мельниковым. Вы его друг, вам будет проще.
Сергей Дуло уловил в словах Колычева какой-то подтекст.
– Если можно, конкретнее.
– Не мне вам рассказывать, что мы должны рассматривать ситуацию всесторонне. Во всем ее многообразии.
– Ну…
– С учетом всех возможных фигурантов.
– Предположим. И что?
– Просканировать всех, кто окружает вашего друга.
– Например?
– Конкурентов.
– Согласен.
– Соучредителей.
Дуло кивнул:
– Я тоже думал об этом.
– Обиженных и недовольных клиентов.
– Еще кого?
– Всех его женщин.
– Семью?
– Я бы сказал, любовниц, – уточнил Колычев.
– Не предполагал, что их больше одной.
– Если быть точным, их три. И это только за последнее время.
– Откуда такая статистика?
– Общие знакомые. Город ведь маленький.
– Что ж, тем хуже для нас.
– При чем же здесь мы? – искренне удивился следователь.
– С тремя больше работы.
– В таком случае давайте определимся: рицином займусь я, идентификацией подарков – Синодский, а вы как следует проверите ближайшее окружение Мельникова.
Сергей согласился:
– Вы правы. Так будет лучше.
