— Целую неделю?! — переспросил Кротов. Без еды, без питья, без теплой одежды?!
— Что, не верится? — трагически усмехнулась Надежда. — Я бы тоже не поверила, если бы это не случилось со мной. Семь дней провести в заледеневшей пустыне, рядом с погибшим мужем, согревая своим дыханием истекающего кровью бортмеханика… Вот и посудите теперь, в чем состояло мое личное мужество. Быть может, только в том, что я не сошла с ума? До сих пор не могу себе простить, что не остановила Егора. Я же знала, что его подстерегает какая-то беда… Как раз мужества и не хватило… Теперь вот перевелась в Спасск, работаю диспетчером на военном аэродроме. Он здесь, неподалеку, да вы знаете… Квартиру дали, Миша в детский садик ходит… Все, как у нормальных людей…
Она поднялась из-за стола и, отвернувшись к окну, быстро смахнула со щеки маленькую слезинку. Затем вынула из настенного шкафчика непочатую пачку сигарет и с вызовом посмотрела на Вадима.
— Я удовлетворила ваше любопытство, господин историк? Начальнички будут довольны проделанной работой?
— У меня нет начальников… — робко ответил, Кротов. — А вы меня так и не узнали? Ты не узнала меня, да? Мы же с тобой…
— Нет, не узнала… — теперь уже безо всякой злобы в голосе проговорила Надежда. Она склонилась чуть вперед, сощурила глаза и… сигарета выпала из ее руки. — Господи… Что же ты сразу?.. Вадька!..
Глава 37. Месть сэра Френсиса
Высадившись через две недели в Бейре — небольшом португальском поселении, они основательно запаслись провизией и пустились в путь. Им предстояло преодолеть около двухсот километров на север — к руслу реки Замбези.
Проводника из числа местных жителей нанимать было нельзя — он обязательно бы пронюхал о кладе. Поэтому Никита рассчитывал только на себя, на компас и на подробную карту местности, которую он приобрел в Йоханнесбурге.
Они рассчитывали добраться до места в четыре дня, делая по пятьдесят километров в день. Однако дело осложнялось тем, что идти по берегу было невозможно — он представлял из себя сплошные известковые скалы, готовые вот-вот обрушиться вниз. Пришлось идти через Джунгли, путь в которых приходилось прорубать с помощью мачете — большого и широкого ножа, который Никита купил на корабле у одного из алмазоискателей.
Вокруг возвышались толстые вековые деревья, увитые лианами, на которых то тут, то там висели любопытные обезьяны, привлеченные хрустом листвы под ногами Никиты и Нади. Время от времени в высокой траве мелькал хвост ящерицы или змеи. А как-то раз они чуть не наступили на толстого удава, который полз поперек их тропы. В ветвях деревьев сновали мириады разноцветных птиц, щебетавших на все лады. Джунгли жили своей, недоступной человеческому пониманию, жизнью.
Первые несколько дней пути прошли без происшествий. Все было нормально, если не считать того, что, вопреки расчетам Никиты, они делали не более тридцати километров в день. Сплошная стена из переплетенных лиан сильно замедляла движение.
Наде было очень тяжело. Ее нежное тело, привыкшее к атласным подушкам в доме мавра, ныло и болело. Ей пришлось нести на себе часть провизии, и жесткие лямки рюкзака стерли ей плечи. Тем не менее, Никита не услышал от нее ни одной жалобы. Стиснув зубы, она мужественно шла за ним. Несколько раз, выходя на время от времени появляющиеся на их пути поляны, Никита и Надя видели пасущихся слонов и жирафов.
Но времени смотреть по сторонам не было. Нужно было спешить к месту клада. И вот, наконец, устье реки Замбези. По расчетам Никиты, Дрейк зарыл сокровище примерно в полукилометре от береговой линии.
Выйдя к морю, Никита отметил про себя, что трудно было найти более удобное место для высадки. Берег образовывал здесь уютную бухту, защищенную от всех ветров.
Отмерив на глаз необходимое расстояние от моря, Никита начал рыть наудачу, так как никаких знаков, заметных деревьев или, скажем, кучи камней нигде обнаружить не удалось. На глубине в два аршина лопата наткнулась на что-то твердое. Наши кладоискатели бросились руками разрывать землю.
Это был странный, белый, гладкий и округлый предмет. К тому же он представлял собой нечто вроде длинного цилиндрического бруска. Никите понадобилось несколько минут, чтобы догадаться, что это такое.
— Мы не там роем, — сказал он. — Это бивень слона.
Начали копать в другом месте. Но и там оказались кости слонов. И в третьем — то же самое.
Никита с Надей работали несколько дней, но единственными их находками оказались останки слонов.
Никита сильно упал духом. В сотый раз проверяя свои расчеты, он убеждался, что никакой ошибки в них нет. Но клада не было и в помине, вокруг простиралось старое кладбище слонов.
— Да, — сказал Никита через несколько дней непрерывных раскопок, — видимо, старик Дрейк решил еще раз пошутить перед смертью.
Надя взяла его за руку.
— Никитушка, — проговорила она, — зачем нам этот клад? Нам и так хорошо вместе, безо всякого золота.
Они сидели на куче слоновьих костей. Солнце уже начинало садиться.
— Давай поедем на родину, в Россию, — продолжала она. — Я так соскучилась по белому снегу зимой. По колокольному звону. По Невскому… По борщу…
Никита внимательно посмотрел на нее. В закатном солнце лицо Нади было особенно красивым. Он вдруг понял, что ближе этой девушки у него никого нет. И вряд ли когда-нибудь будет. Он понял, что любит ее больше всего, больше жизни… И вся эта суета с кладом Дрейка показалась ему такой бессмысленной, такой глупой…
Никита вытащил из кармана небольшую бронзовую иконку Иоанна Воина.
— Вот, посмотри, — протянул он ее Наде. — Это — святой Иоанн Воин. Он помогает находить клады.
— Всегда-всегда?
— Да.
— А почему же он тебе не помог?
Никита улыбнулся.
— Ошибаешься, Надя. Он помог мне найти мой клад. Это — ты.
Потом они долго бегали друг за другом по песчаному пляжу, что-то кричали, распевали песни… Это был самый счастливый день в жизни Никиты.
На следующее утро они пустились в обратный путь. Просека еще не успела зарасти, так что они продвигались довольно быстро. Никита и Надя спешили. Они торопились в Россию.
Шел второй день пути, когда Надя вдруг вскрикнула и остановилась. Никита обернулся. Ее руку обвила маленькая и тонкая, как шнурок, змея. Несмотря на то, что Никита постарался высосать весь яд из места укуса, рука быстро распухла. Наложив тугую повязку, Никита дал ей хины из карманной аптечки.
— Ты только до Бейры постарайся дотянуть.
Не беспокойся, любимый. Со мной все в порядке. Я могу идти. Пойдем скорее. Скорее из этой проклятой Африки.
К вечеру у нее началась лихорадка. Надя буквально горела в огне. Никите пришлось нести ее на себе, выбросив по дороге всю поклажу. Наутро Надя ненадолго пришла в себя.
