– Понятия не имею. Страд может вернуться еще через месяц, а может, он уже вернулся в замок.
– Значит, нельзя терять ни минуты, – твердо произнес Саша. – Это благое дело. Латандер, конечно, благословит нас и даст мне то волшебство, что так нам нужно. Я пойду к алтарю и помолюсь. Вы оба можете зайти внутрь и…, ох!
Лицо Джандера переполнила скорбь. Саша выругал себя за неосмотрительность. Конечно же, вампир не может войти в святой дом.
– Лейл, а почему бы тебе не погреться внутри? – мягко сказал Джандер. – Нам, бессмертным, холод не так страшен, как вам.
Изумрудные глаза Лейл сузились, она задумчиво посмотрела на вампира:
– Нет, все нормально. Мы подождем здесь, Саша. Обещаю, если замерзну, зайду внутрь.
– Ладно. Не знаю, сколько это займет времени.
Саша перевел взгляд с эльфа на воровку и на мгновение повеселел, несмотря на всю серьезность положения.
– Странная парочка, – пробормотал он, входя в церковь.
Какое-то время и эльф, и человек хранили молчание. Ветер трепал каштановые волосы Лейл. Прищурившись и скорчив гримасу, она плотнее запахнула плащ.
– Так теплее, – сказала она, чтобы прервать неловкую паузу.
– Наверно, – ответил Джандер. – Хотя, если бы я снова стал смертным, то с удовольствием остался бы голым на морозе. Она повернулась к нему:
– Тебе не нравится быть вампиром? Неожиданный испуг появился на его лице.
– Нет! – вскричал он с мукой. – Кто сказал тебе это?
– Не знаю. Я просто… Извини. Снова неловкое молчание.
– Почему ты решил уничтожить Страда? Джандер ответил не сразу. Подумав, он медленно протянул:
– Он обидел того, кого я любил.
– Он убил ее?
– Нет. Страд разбил ее сердце и лишил рассудка. Он убил ее жениха и обрек ее на безумие.
– О, Джандер, прости, – искренне сказала Лейл. – Понятно, что ты хочешь мести.
– Мести и конца несчастьям моей любимой, – он печально смотрел на Лейл серебряными глазами. – Понимаешь, она возвращается к жизни через каждые несколько поколений. Каждый раз, когда она рождается заново, граф охотится за ней, старается, чтобы она его полюбила, – в серебряных глазах загорелась ярость. – Это нужно прекратить.
– Понимаю. Из-за любви ты совершаешь такие вещи, которых обычно не можешь делать.
Вампир улыбнулся, его зубы сверкнули, но на этот раз Лейл это не испугало.
– Вижу, ты все понимаешь. А Саша знает о твоих чувствах?
Маленькая Лиса протестующе замахала руками, но он не дал ей сказать ни слова.
– Все написано на твоем лице, когда ты смотришь на него.
Покраснев, она отвернулась:
– Нет, не думаю, он не догадывается. Он слишком занят Катей, чтобы обращать внимание на меня. Ты ведь не скажешь ему?
– Обещаю хранить твою тайну. В третий раз оба умолкли, но теперь это было товарищеское молчание.
– Саша идет, – сказал Джандер через минуту. Он и воровка поднялись.
Быстрым уверенным шагом священник направлялся к ним. Когда он подошел ближе, они увидели, что он радостно улыбается, а глаза его блестят.
– Во славу Латандера, – дрожащим от возбуждения голосом произнес он, – заговорят даже камни. Я взял, что нужно. Идем?
Камни молчаливо сгрудились на вершине горы. Ничто здесь не изменилось с той ночи, когда Саша и Джандер оказались здесь пятнадцать лет назад – непотревоженные, ушедшие в землю камни не могло, казалось, изменить ничто. Сверху камни покрывали белые шапки снега. Ни птицы, ни иные существа не оставили следов на девственно-белом снегу.
Саша и Лейл прошли в центр круга и расстелили одеяло. Джандер не последовал за ними. Столь святое место может впустить вампира, лишь если он сможет достаточно сосредоточиться и поставить защитный барьер. Джандер не хотел ослаблять свою мощь и остался снаружи.
Саша неподвижно стоял, проникаясь силой этого места, чувствуя, как она вливается в его тело. Он посмотрел на небо, а потом начал устраивать маленький алтарь перед самой большой глыбой.
Джандер наблюдал за его движениями снаружи, а Лейл переминалась с ноги на ногу от холода.
Усевшись, Саша жестом указал Лейл место рядом. Среди многих святых символов служитель Латандера выложил бутыль с серебристой жидкостью и небольшой комок глины. Саша осторожно размял глину, придал ей форму стоявшего перед ним огромного камня. Он начал что-то глухо мурлыкать, а потом медленно запел.
Волосы у Джандера зашевелились, когда заклинание начало действовать. Он узнал некоторые слова, которые пел Саша. «Сколько же долгих лет прошло, – грустно подумал он, – с тех пор как я в последний раз слышал священника, распевающего святые слова?»
Саша вылил серебристую жидкость на снег перед глиняной копией камня. Джандер узнал ртуть по быстрым движениям капелек жидкости. Голос молодого человека становился все громче и вдруг внезапно оборвался. Повисла напряженная тишина – все трое ждали, что будет. Им не пришлось ждать долго.
Огромный камень перед Сашей начал мерцать. Острый слух Джандера уловил низкое гудение. Звук подхватило множество других нечеловеческих голосов, и вот уже голоса слились, превратились в слаженное пение. Звук становился все громче, и Джандер увидел благоговение и страх на лицах своих товарищей.
"Слушайте песню камней, ибо недолга она.
В начале веков были лишь мы – камни. Глубоко в Земле мы хранили ее сокровища. Пришли люди и брали дары Земли, обращая их на благие дела. Камни и металлы – кости земли; их освободили и сделали красивыми и священными вещами.
В середине веков забыли, что мы охраняли богатства. Нас сдвинули и превратили в святыни, и мы стали хранить души людей.
Здесь совершались союзы, рожденья и смерти.
В поздние века забыли нашу святость. Мало кто приходил сюда во Времена Мрака. Но то, что было освящено однажды, не может потерять свою святость, хотя этой землей правит страх.
В поздние века мы стали прибежищем для отвергнутых, не имевших укрытия, и одиноких, не имевших любви. Мы охраняли их жизни и тайны. Так мы и будем охранять их впредь, пока Время не сокрушит нас и ветер не обратит в пыль.
Спроси нас, о чем хочешь, и мы ответим тебе".
Саша обвел языком пересохшие губы, почтительно заговорил:
– Великие камни, мы ищем две вещи: Святой Символ Равенкайнда и нечто, известное по легендам как «частица Солнца». Что вы можете сказать нам об этом?
– Мы видели то, что ты ищешь. Перед началом поздних веков, в тумане Девяти Ночей Страха, здесь было освящено Великое Оружие. Святой человек делал его, но не сделал. На последнем издыхании принес он его сюда, и мы благословили.
