– Я даже не знаю, сумеешь ли ты правильно произнести его, – подначивал Джандер.
– А ты покажи мне дверь, которая запечатана колдовством, и я тебе ее открою, – выпалила она.
Джандер сделал вид, что задумался.
– Даже не знаю, есть ли здесь такая – дай подумать. А, есть одна дверь, которая запечатана заклинанием.
Они с Триной поспешили наверх, в кабинет. Джандер был возбужден и сильно нервничал. Он давно уже хотел проникнуть в таинственную комнату Страда. Он обыскал все другие места в замке, но не нашел ничего, относящегося к Анне. Он знал, что в той комнате есть книги, и может быть, в них он сможет найти что-то о своей возлюбленной.
Они преодолели извилистую лестницу и Джандер указал на дверь.
– По-моему, эта заперта. Попробуй.
Положив книгу на стол, стоявший посредине кабинета, Трина несколько минут заучивала заклинание. Джандер изображал полное безразличие, безучастно разглядывал корешки книг на полках.
– Джандер, смотри, – радостно воскликнула Трина. Она встала перед дверью и закрыла глаза. Подняв руки и растопырив пальцы, она на одном дыхании выпалила длинный набор слов. Контур двери засветился голубоватым сиянием. Затем раздался еле слышный щелчок, и дверь подалась вперед на дюйм.
– Ох, Трина, ты умеешь, – ободрил Джандер. Она широко улыбнулась, очень собой довольная.
– А что еще ты умеешь?
Больше всего ему сейчас хотелось войти в эту комнату через приоткрытую дверь. Но он мог это сделать, только если оборотень не узнает о его стремлении и не станет подозревать его ни в чем. Сделав вид, что очень заинтересовался ее новым опытом, он провел с ней больше часа, наблюдая, как она двигает предметы, не прикасаясь к ним, заставляет загораться и гаснуть камин и демонстрирует другие простейшие трюки.
Наконец эльф спросил:
– А что еще ты мне можешь показать? Он отчаянно надеялся, что Трина исчерпала запас своих фокусов. Оборотень быстро перебрал в уме заклинания, замотал головой.
– Пока все.
– Ну ладно, тогда, может быть, попрактикуешься где-нибудь еще? Мне нужно немного поработать.
Она недовольно посмотрела на него:
– А что ты будешь делать? Он на секунду растерялся, но тут же выкрутился:
– Надо протереть эти шкафы с книгами. Они такие красивые, но Страд совсем не заботится об этой мебели.
– Конечно, Джандер. Я ухожу, – сразу поскучнев, сказала Трина. – Пойду, выучу еще что-нибудь. Пока.
Заложив книгу пальцем, она подхватила тяжелый том и вышла.
Наконец-то эльф остался один. После того как Трина оставила его, он закрыл и на всякий случай запер дверь кабинета. Потом он повернулся к двери в потайную комнату – во рту от волнения пересохло. Он годами не вспоминал об этом, но Страд лишь недавно ушел и не вернется еще, по крайней мере, несколько дней. Что же такое Страд настойчиво прячет от Джандера? Он даже не мог представить.
Сомнение закралось в душу. Он давал слово графу, пообещал не входить в эту комнату. Какое-то мгновение честь боролась с любопытством и последней надеждой, что там он наконец сможет найти что-нибудь об Анне.
Джандер шагнул к двери.
Дрожа от возбуждения, вампир коснулся двери и, поколебавшись, распахнул ее. Она со скрипом отворилась, открыв проход в большую темную комнату. В нос ударил запах тлена. Его глаза быстро освоились в темноте, но он вынул из кольца в стене факел и зажег его от камина, полыхавшего в кабинете. Держа в руках факел, он вошел внутрь.
Перед ним протянулся длинный стол. Когда-то, как и все остальное в замке Равенлофт, этот стол был очень красив. Теперь его покрывал толстый слой пыли. Не это удивило эльфа, а то, что лежало на столе под пылью. Джандер изумленно поднял брови.
Стол был накрыт для так и не состоявшегося пиршества. В центре длинного стола высилось что-то сгнившее. Джандер шагнул вперед, подняв факел повыше.
Когда-то это был торт, и, судя по многочисленным лентам и белой женской фигурке наверху, торт свадебный.
Джандер уловил слабый запах страха. Что-то здесь произошло неладное. Очень плохое. Он сделал шаг от стола и наступил на что-то хрустнувшее под его ногой. Он нагнулся и увидел, что это, от чего встревожился еще сильнее. Вторая половина украшения торта – темная фигурка жениха. Головы у фигурки не оказалось.
Джандер оглядел все остальное пространство комнаты.
Стол и остатки торта свидетельствовали, что когда-то это был обеденный зал. И еще это была картинная галерея. Джандера окружили лица членов семейства фон Заровичей. Некоторые имена казались знакомыми, другие – совершенно новыми. Он остановился у портрета очаровательной молодой пары.
Согласно табличке внизу картины, этой парой были Баров и Равеновия фон Зарович. Картина была написана сразу после их свадьбы, и они были удивительно красивой парой. Судя по дате на картине и разительному сходству со Страдом, это, наверно, были родители графа, решил Джандер. Черты Барова явственно повторялись в сыне – темные глаза, благородно очерченные нос и скулы были почти такими же, как у Страда. Равеновия была сама красота, и умелый художник смог передать блеск и ум ее больших темных глаз.
Следующая картина изображала троих мужчин. Один из них был Страд. Он восседал в алом бархатном кресле. Со времени написания портрета граф почти не изменился внешне, и Джандер решил, что картина написана перед самым его превращением.
Слева от графа за спинкой кресла стоял мужчина лет под сорок. Он был довольно коренастым, выражение лица волевое и доброе, есть сходство со Страдом. Справа от графа, встав на колено и положив руку на подлокотник кресла, расположился самый красивый юноша, которого только видел Джандер за свою долгую жизнь. Он тоже был похож на Страда. Но он был другим – чище, с печатью юношеского задора и любопытной смесью силы, самонадеянности и невинности на лице. Юноше было лет двадцать. Он почему-то казался до боли знакомым Джандеру. На этом человеке и на Страде была военная форма, но с разными знаками различия. На груди молодого человека был красивый медальон в виде солнца. Мундир Страда украшали ряды медалей. Джандер прочел имена – Страд, Струм и Сергей фон Заровичи. Просто очень красивые братья – если бы художник не был столь внимателен и не передал в совершенстве состояние души Страда. Его темные глаза неумолимы, как у человека, не видящего ни в чем радости, красоты, губы плотно сжаты в тонкую линию. Даже в жизни, когда кровь и дыхание связывали его с солнечным миром, Страд был, очевидно, несчастным человеком, несмотря на все регалии, усыпавшие его грудь.
Здесь было еще много картин. С годами менялись костюмы, но некоторые военные доспехи и драгоценности присутствовали постоянно, будучи, очевидно, или передаваемыми по наследству, или знаками отличия. Джандер бесцельно ходил по комнате, рассматривая портреты.
В дальнем конце зала оказался небольшой столик, в отличие от всей мебели замка Равенлофт выглядевший ухоженно. На столе была постелена чистая белая ткань, поверх которой лежали драгоценные украшения: ожерелье, серьги и браслет. В два начищенных подсвечника были вставлены свечи, рядом лежали две книги в кожаных переплетах. Одна была очень старой и здорово потрепанной. Вторая выглядела гораздо новее.
