– Знаю одного врача, – сказал Борис, – и он совсем не стар, пятидесяти не исполнилось.
– Забудем про ступку, она нам не нужна, – остановил я разговор, – давайте по делу. Борис, пока я ехал домой, передал вам содержание своей беседы с Капраловой. Разговор вышел не очень информативный, но слова о том, что не всегда можно верить документам, меня задели.
Секретарь слегка смутился:
– Когда я понял, что вы спите, позволил себе бестактность, прослушал запись разговора с девушкой, которую вы сделали на диктофон. Без спроса взял устройство из вашей сумки.
– И правильно, – похвалил я помощника. – Имеете что-то сказать по данному поводу?
И тут у Василия зазвонил телефон.
– Привет, Юрка, – обрадовался Бурмакин, – так, так, так! Ты уверен? Спасибки. Если еще чего узнаешь, звякни. Непременно.
Следователь положил сотовый в карман.
– Вы сейчас рухнете, когда узнаете, что я от Юрки услышал! Свалитесь как подкошенные.
– Кто такой Юрий? – поинтересовался я.
– Друг мой, – пояснил Василий, – учились вместе на юрфаке. Он тоже на земле брюки протирает. Ему поручили разобраться с делом Капраловой.
– Со мной на месте событий беседовал полицейский по имени Юрий Леонидович, – вспомнил я.
– Леонтьевич, – поправил Василий, – Вакин.
– Он мне визитку дал, попросил завтра перезвонить, – продолжал я.
– Патологоанатом считает, что Майю выкинули из окна, – выпалил Бурмакин.
– Придет же в голову такая чушь, – поморщился я, – твой приятель подозревает меня? Да только у меня стопроцентное алиби. Когда Капралова падала, я с водителем формировал гору из утеплителя, поролона и мешков со стекловатой. Нас видела женщина, она тоже подтвердит, что, когда я стоял на тротуаре, Майя была полна сил, она в меня ступку швырнула! Понимаю, очень хочется раскрыть дело по горячим следам, умыть руки и приняться за другую работу. Но эксперт ошибся.
– Ну, он недавно работает, – протянул Бурмакин, – не очень опытный. Криминалист уверен, что в момент, когда Капралова перегнулась через подоконник и стала, по твоим словам, кричать ругательства, кто-то быстро схватил ее за щиколотки и толкнул вперед. Майя сильно вывесилась из окна, много усилий, чтобы спихнуть ее, не понадобилось. Эксперт съездил в больницу, осмотрел девушку. У нее синяки на щиколотках. Ваня, ты уверен, что в апартаментах никого, кроме вас, не было?
– В квартире стояла тишина, – пробормотал я, – хозяйка здорово нервничала, она пожаловалась, как ей тяжело находиться в одиночестве, когда умер гражданский супруг. Но я не заглядывал в другие комнаты, сколько их в квартире, не знаю, помещение определенно большое. Майя из прихожей провела меня в столовую по длинному коридору, более я нигде не бродил. Может, в квартире и спрятался человек. Но зачем ему лишать жизни Капралову?
– Ответа пока нет, – сказал Борис. – Зато есть кое-какая информация по тренеру Поморову. Когда о нем говорила Галина Михайловна, это не показалось мне важным. Ну вспоминает женщина, как ей повезло устроить ребенка в бесплатную секцию. И что? Слова Лапиной лично я воспринял как очередной повод похвалить сына – образцового, гениального мальчика.
– Так же к ее словам и я отнесся, – кивнул я. – Но когда чье-то имя всплывает в расследовании пару раз из нескольких уст, то это повод обратить внимание на Поморова.
Глава 28
– Говори, – велел Бурмакин.
– Кто-нибудь из вас слышал о борьбе Карефу? – поинтересовался Борис.
– Нет, – сообщил Василий, – подозреваю, Ваня может о ней доклад сделать, Подушкин тьму книг прочитал.
– Боевые искусства не мой конек, – признался я, – имею лишь расплывчатые знания по данному вопросу. И меня никогда не увлекал ни Древний Китай, ни Япония прежних веков, ни Индия, я не изучал религии Востока. Мне ближе Европа, Египет…
– Там тоже ловко дрались, – засмеялся Василий.
– Карефу родилась не в монастыре, – пустился в объяснения Борис, – ее, как и самбо, придумали в России. Самбо расшифровывается «самооборона без оружия». Сам б о. Отцы-основатели – Анатолий Харлампиев, Василий Ощепков, Виктор Спиридонов. Они создали новый вид спорта, подняли его на большую высоту, в СССР сотни тысяч людей занимались самбо, его использовали спецслужбы. Наверное, Андрей Поморов, разработавший Карефу, хотел повторить их успех…
– Стоп, – скомандовал я. – Речь об Андрее Поморове? Тренере Игоря Лапина?
– Да, – кивнул Борис, – Поморов начал набор в первую группу Карефу давно. Занятия проходили сначала в одном из залов большого спорткомплекса. Андрей Ильич брал подростков, мальчиков-девочек с семи до шестнадцати лет. Не могу в подробностях сообщить о Карефу, о ней мало сведений в интернете. Есть упоминания о нескольких соревнованиях в Москве. Как я узнал про зал в спорткомплексе? Из газеты тех лет, которая существует до сих пор и постаралась оцифровать весь свой архив. Репортер сообщал не о тренере и его учениках. Слушайте. «Сейчас постоянно пишут, что детям из малообеспеченных семей закрыта дорога в спорт. Всё платно. Очень дорого. Но это не так. В крупном центре оборудован зал для бесплатных занятий борьбой Карефу, которая исправляет осанку, придает бодрость, учит терпению и преодолению трудностей. Наш корреспондент взял интервью у одного юного спортсмена – Федора Стентина. «Федя, тебе нравится заниматься борьбой? – Да, очень. – А почему ты выбрал Карефу? – Она интересная. И денег не надо платить. У мамы лишних рублей нет. – Чем тебя привлекла борьба, расскажи подробно. – У нас очень хороший тренер. Он как отец, многому меня научил. Я всегда хочу быть с ним. – Ты хорошо учишься? – Раньше получал тройки, но теперь, когда меня взял в команду Андрей Ильич, в дневнике только четыре и пять. Тренер говорит: «Твоя цель – получать только отлично!» – Ты не хочешь огорчать Поморова и поэтому стараешься? – Да!»
– Стентин ходил на занятия Карефу, соответственно, он мог знать Игоря Лапина, – предположил я.
– Сомневаюсь, – возразил Борис, – у них большая разница в возрасте, пареньки не могли пересекаться.
Я взял листок бумаги и начал чертить на нем схему.
– Что нам известно? Игорь Лапин, мальчик, который рос без отца, занимался Карефу в секции, которой руководил Поморов. Галина Михайловна отдала сына туда, чтобы тот не болтался один на улице, пока она пытается заработать на жизнь. Андрей Ильич следил за пареньком как отец родной, но он умер, когда мальчик оканчивал школу. Игорь поступил в художественный вуз. Кстати, в какой?
– Училище имени Ровенского, – тут же ответил секретарь, – платное заведение, существует до сих пор, у него хорошая репутация. Берет не так много студентов, готовит художников, декораторов, специалистов по стеклу, керамике.
– Мальчик получил должное образование и начал заниматься бизнесом, – продолжил я, – рисовать картины для выставок не стал. Наверное, понял, что живописью не заработаешь. Даже маститому художнику нелегко продать свои творения, а начинающий и вовсе никому не нужен. Когда заработала фирма «Красота»? Ну-ка, гляньте.
