Целый час они бороздили воздушное пространство над Волоколамском, по сути представлявшем собой пригород мегаполиса Москвы, подолгу зависая над его памятниками архитектуры и воинской славы. Зари-ма ничего не спрашивала, только смотрела, полуоткрыв рот, и Артем сам рассказывал ей историю тех или иных старинных сооружений, получая от этого истинное удовольствие. Мешало вечное мельтешение световых реклам, расцвечивающих ночное небо и превращающих его в пульсирующий ковер. Артем к рекламе привык и не обращал на нее внимания, а вот Зари-ма все время отвлекалась, поэтому рассказ приходилось иногда повторять дважды.
С наступлением ночи жизнь в мегаполисе не замирала полностью, люди привыкли жить по среднесолнечному времени, перебираясь с материка на материк или на другие планеты в течение недолгих минут, абсолютно свободно, довольно большая часть населения Москвы и Волоколамска отдыхала и работала в других местах Земли и Солнечной системы именно в вечерние, ночные или утренние часы, и улицы города, — как и в других районах мира, — никогда не пустели.
— Теперь я покажу тебе другие города Земли, — сказал Артем, видя, что спутница насытилась видами ночной Москвы и Волоколамска. — Не устала?
— Не-а, — замотала головой Зари-ма. — Великий Маххур! Как же у вас красиво! Голова кружится!..
— Когда-нибудь и на Полюсе… э-э, то есть на твоей Рачи-ке все изменится к лучшему. Вот разминируем сторожевую систему иксоидов и начнем освобождать планету от могильников с «джиннами», стирать и чистить чужие следы.
— Это когда еще будет, — вздохнула девушка.
— Непременно будет! — утешил он ее.
Флейт поднялся повыше и направился к светящейся прозрачно-кристаллической друзе станции метро, видимой издалека. Оставив машину на паркинг-поле, они влились в поток пассажиров метро, вошли в старт-кабину.
— Что ты хочешь посмотреть в первую очередь?
— Ты же сам предлагал показать другие города Земли. Вот и показывай.
— На Руси сейчас ночь, не то я показал бы тебе Санкт-Петербург с Зимним Дворцом и Эрмитажем и другие старинные города, поэтому давай посмотрим на дневные районы Америки. Тамошние города своеобразны, они намного выше нашего Волоколамска. А потом утром я тебе покажу Питер, Таллин и Ригу с ее Старым Городом. В общем, программа у нас большая, не то что за одну ночь все не посмотришь, но и за месяц. Главное — начать.
— Начнем, — кивнула девушка, в огромных глазах которой отражалась россыпь огоньков на панели управления метро.
Артем поцеловал ее и ткнул карандашом курсора в гнездо задатчика, над которым в окошечке высветилось слово «Торонто».
Столица Канд-региона произвела на Зари-му неизгладимое впечатление. Девушка никогда не видела такого разнообразия высотных зданий, вписывающихся в общую «гроздь» мегаполиса и создающих единый гармоничный комплекс.
Впрочем, и другие города и столицы Земли подействовали на нее так же потрясающе. Каждый из них имел свой неповторимый колорит, несмотря на общие тенденции «вертикальной» архитектуры двадцать пятого века, и в каждом был свой старинный центр с памятниками архитектуры прошлых веков, также производивший незабываемое впечатление.
Побывав за три часа в пяти столицах Америки, Артем предложил посидеть в каком-нибудь ресторанчике над Землей, отдохнуть и полюбоваться на планету с высоты двухсот километров.
Сеть орбитальных станций, имеющих собственные уголки отдыха, визинги и рестораны, насчитывала около тысячи сооружений подобного типа. Выбрали ту станцию, которая смотрела на ночную сторону планеты, и просидели в ней полтора часа, беседуя и созерцая величественные панорамы космоса и моря света над городами. Потом Артему захотелось показать девушке Солнечную систему, они «оседлали» метро и отправились в поход по планетам, на которых были возведены станции тайм-фага.
Первой планетой в списке ознакомления был Плутон.
Самая дальняя
[29]
планета Солнечной системы была открыта астрономом Клайдом Томбо еще в тысяча девятьсот тридцатом году, и с тех пор Плутон был известен как девятая планета Системы. Вокруг Солнца он обращается за двести сорок восемь лет. По величине
[30]
Плутон уступает даже спутникам больших планет, таким, как Ио, Ганимед, Титан и Тритон, зато у него самого есть собственный спутник — Харон, открытый в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году. Оба они состоят из смеси камней и льда, но если поверхность Плутона покрыта замерзшим азотом и фракциями метана, то Харон покрыт снегом и сам является рыхлым комом снега с включениями водяного льда и пыли. Это свидетельствует о различном происхождении планеты и его спутника, хотя оба они представляют собой огромные астероиды, захваченные Нептуном из пояса Койпера
[31]
и превратившиеся в самостоятельные планетарные объекты.
Атмосфера у Плутона есть, но очень разреженная и состоит из метана и азота. Поэтому редкие научно-исследовательские станции и руднично-металлургические комплексы, добывающие здесь редкоземельные элементы, накрыты защитными куполами, как и другие космические сооружения землян.
На Хароне располагались всего два объекта, созданные людьми: обсерватория «Млечный Путь» и научно-исследовательский передвижной комплекс «Геркулес». Так как «Млечный Путь» имел великолепную систему телескопов и визинговый зал, Артем и выбрал эту обсерваторию, из которой можно было, не выходя за пределы станции, полюбоваться любым объектом Солнечной системы.
Прецезионная аппаратура обсерватории не терпела каких-либо вибраций, встрясок и энергетических колебаний, поэтому станцию метро на поверхности Харона решили не устанавливать. Добираться до обсерватории новоявленным туристам пришлось на катере погранслужбы.
Добрались, нашли зал визинга, подключили в качестве гида местного инка, и, глянув на потрясенное лицо Зари-мы — виом показал ближайшую к Плутону планету — Нептун, с кольцами и спутниками, — Артем не пожалел, что потащил полюсидку на край Системы. Она была потрясена панорамами человеческого дома и размахом жизни людей, практически освоивших окрестности Солнца.
За Нептуном инк визинга показал им семейства Сатурна и Юпитера, Марс, Меркурий, затем Солнце — издали и вблизи. Вид кипящего, фонтанирующего протуберанцами горнила звезды поразил Зари-му до глубины души, но еще больше потрясло присутствие на поверхности светила земных станций.
— Великий Саарх Маххур! — прошептала девушка, глядя на океан пламени, в котором плавал купол солнечной станции. — Вы — боги! Только боги могут жить на звездах!
— Возможно, когда-нибудь мы и станем богами, — усмехнулся Артем, — но пока мы люди, совершающие большие глупости. Налюбовалась? Полетели домой? Мама небось заждалась.
