* * *
– А зачем тебе участковый? – удивился полковник Конев, выслушав просьбу Романа, когда они встретились в чебуречной.
– Первое: узнать, проживает ли в одном доме с Петропавловским какой-нибудь неблагополучный подросток, замеченный в употреблении наркотиков. Второе: выяснить, знакомы ли его родители или другие члены семьи с потерпевшим и каков характер этого знакомства. Ну и в идеале, если ответы на первые вопросы положительные, поговорить с ними.
– Думаешь, Петропавловского попросили помочь вернуть парня домой? – задумчиво переспросил Конев.
– Или девчонку. Вы сами говорили, что Петропавловский – честный, идейный и убежденный. Такие всегда готовы прийти на помощь. И подобная схема объясняет, почему никто не знал о поездке в промзону. Само собой, Петропавловский никому не мог о ней рассказать заранее, потому что и сам не знал, что оно так сложится.
– Схема у тебя… Хорошо бы факты под нее подложить, чтоб не провисла. Ладно, сейчас решу. От Евтягина не звонили еще?
– Пока нет. Но если я прав, то они ничего интересного мне не расскажут.
– Да что бы ни рассказали – все в дело пойдет, пусть мои ребята отрабатывают. Работа по раскрытию убийства должна вестись интенсивно, а вот самого раскрытия нам пока не надо. Если, конечно, это все-таки Песков. Как тебе наш город?
– Мрачноватый, – признался Дзюба. – И сырой очень. Я весь продрог до костей, хотя вообще-то мне всегда тепло, даже жарко.
– По улицам ходишь спокойно? Никто тебя не тревожит?
– Да прям-таки никто! – весело рассмеялся Роман. – По меньшей мере двоих заметил. Один точно из евтягинских, я его еще вчера срисовал, когда из ресторана возвращался, он и сегодня за мной таскается. И еще второй мелькнул, но не из наружки.
– Откуда знаешь? – насторожился Конев.
– А мне его лицо показалось знакомым. Значит, я вчера его в управлении у вас видел. Если б он был из наружки, я бы его хрен узнал, потому как видеть нигде не мог.
– Соображаешь, друг сердечный. Как от Евтягина позвонят – сообщи мне сразу прямо по телефону, пусть все, кому интересно, знают, что у тебя все в рамочках и ты тут свою задачу выполняешь. А по твоему вопросу я тебе эсэмэсочку скину, если что-то прояснится. Про смайлик не забудь: рожа с одним сердечком – нужна встреча, с двумя сердечками – не нужна. Если нужна, то сделаем так же, как вчера, в то же время и в том же месте. И с праздником тебя, капитан!
* * *
Вечер оказался еще более холодным, чем накануне, и сегодня Роману уже не было душновато в салоне автомобиля, даже наоборот, хотелось натянуть шапку на уши, а перчатки на замерзшие руки. Дзюба понял, что полковник Конев основательно проветрил свою машинку прямо перед приходом московского коллеги. «Накурил, наверное», – подумал Роман.
– Ты экстрасенс, что ли? – хмыкнул Конев, когда Дзюба уселся рядом с ним на переднее сиденье.
Роман рассмеялся.
– Не-а, у меня просто фантазия богатая. Надо мной все потешаются в конторе. Ходил-бродил по этой вашей промзоне и прикидывал, как могли бы сложиться события в жизни человека, чтобы он туда забрел, хотя делать там ему совершенно нечего. Вот и придумалось.
– Молодец, – в голосе полковника зазвучало одобрение. – И Большаков молодец, что заметил тебя. А друганы твои в конторе – тупые козлы, уж прости. Участковый все подтвердил: есть в том доме, где проживал потерпевший Петропавловский, две-три семейки с проблемными детьми, но одна из них особо выделяется, поскольку там папаша совсем неадекватный.
– Алкаш или наркот?
– Да нет, наоборот совсем. Такой правильный, что святее папы римского. В других семьях дети-подростки балуются наркотиками, но родителям на это наплевать, они сами сильно пьющие и не вникают, где и с кем их чада проводят время. А в этой семье папаня такой, что за проступок и убить может. Сильно гневается, наказывает, отлучает от финансирования, ну, в общем, все по полной воспитательной программе, сам понимаешь. Сынка уже два раза пристраивал на лечение, однако толку не вышло. Мать там безвольная и слабая, сыночка обожает и старается от отцовского гнева прикрыть, никак не усвоит, что своим потаканием толкает парня к гибели. Ну да что с нее взять, материнское сердце – оно такое… Участковый говорит, что она баба хорошая, добрая, только глупая совсем. С Петропавловским эта семья давно знакома, мамаша регулярно обращалась к нашему потерпевшему за помощью, когда нужно было срочно найти сына и притащить домой, пока папаша не узнал, что парень опять ведет себя неправильно. Мальчишка неделю назад вернулся из больницы, где его чистили, отец работает целыми днями и велит жене глаз с сынка не спускать и контролировать. А она не уследила. И испугалась, что муж явится домой, он как раз из командировки должен был вернуться в ночь с первого на второе ноября, а сынка или совсем нету, или есть, но в совершенно непотребном виде. Услышала около полуночи, что Петропавловский дверь своей квартиры открывает, и выскочила к нему, попросила помочь. Они на одном этаже живут.
– Вот же…! – Роман не сдержался и употребил выражение довольно резкое даже для неформальной беседы. – Ведь после обнаружения трупа Петропавловского наверняка всех его соседей опрашивали. Почему же она ничего не рассказала? Или с соседями вообще не работали, сразу в евтягинских уперлись?
– А ее и не опрашивали. И если бы ты сегодня вопрос не поставил, то и не опросили бы, наверное. С соседями поработали, конечно, только жизнь-то сложнее. И жестче. Петропавловский задачу свою не выполнил, парня домой не доставил. Папаша вернулся среди ночи, обнаружил, что сына нет дома, и на следующий же день, прямо с утречка, как только парень появился, схватил его в охапку и отвез в какую-то глухомань, где вроде как лечат, но сбежать оттуда проблематично, если нет своей машины. Мать, само собой, с ними поехала, чтобы с ненаглядным деточкой еще лишние десять часов провести. Так что в те два дня после обнаружения трупа, когда работали по квартирам, этой дамочки не было, и дверь операм никто не открыл. А потом уже евтягинскими занялись вплотную, так что никто и не вспомнил, что остались непроверенные адреса и неопрошенные соседи.
Ну да, понятное дело, стопроцентного охвата при поквартирном обходе никогда не бывает, и все дальнейшее зависит только от дотошности и добросовестности полиции. Но до чего же обидно, когда нужными для раскрытия преступления сведениями располагает именно тот человек, которого или забыли, или не посчитали нужным, или поленились опросить!
– Выходит, это все-таки наш Песков, – угрюмо констатировал Дзюба. – Стоял и ждал, когда хоть кто-нибудь мимо пройдет. Кто-нибудь одинокий, без компании. Ему же все равно, кого приложить, главное, соблюсти дату и место.
Конев помолчал немного, уставившись в окно, за которым все равно почти ничего видно не было.
– А если бы никто мимо не прошел? Шли бы люди по двое, по трое, а одинокого прохожего так и не подвернулось бы. Тогда что? – спросил он негромко.
– Тогда… – Дзюба вздохнул и тоже помолчал. Отвечать на вопрос не хотелось. Уж больно неприятные выводы напрашивались.
