— Ваня, — я распахнул холодильник и залюбовался содержимым, — у вас всегда такой набор? «Киндзмараули» в глиняной бутылке, «Хеннесси», лобстеры?
— Мама должна послезавтра приехать.
— Но, Ваня, если «Киндзмараули» оправдать можно, то лобстеры… Их ведь заказывают. К моменту. Лобстеры к месту были бы послезавтра?
Жестокий я человек.
Опер поднялся со стула и взял меня под руку.
— Покурим?
На площадке мы закурили.
— Я вижу, ты в курсе событий. Поделишься?
Опер оказался милейшим парнем. Он работал по одной со мной квалификации. «Линия тяжких». Его дежурство по отделу совпало по времени с убийством отца Ивана. О его цепкости и ловкости можно было судить по уже одному вопросу:
— Ты знаешь бабу, которую он ждал?
Делиться или нет? Нет, не буду. Опять тот случай с куском хлеба с намазанным на него маслом.
— Нет, конечно. Кстати, нужно Ваню расспросить, что из квартиры исчезло. Это тоже версия. Бабу он мог, конечно, ждать, но, возможно, кто-то успел быстрее бабы.
Моя версия оказалась ничтожной. Из квартиры не пропало ничего, что по всем законам разбойной логики должно было пропасть. Золото хозяйки покоилось в шкатулке, доллары и евро можно было увидеть сразу, приоткрыв дверцу стенки. Одним словом, Ваниного отца убили только потому, что его хотели убить.
Когда дежурная группа убывала, опер протянул мне визитку:
— Если что наклюнется, звони, Сергей.
Я увезу Ваньку к себе. Вместе с бутылками «Хеннесси» и «Киндзмараули». Они нам понадобятся.
— Сиди здесь и не высовывайся на улицу, — я разглядывал убитого горем Ивана в Настиной квартире, но не позволял себе его жалеть. Как только я начну это делать, он тут же сломается.
— Возьми папин «Лексус», — Ванька, не глядя, протянул мне автомобильный брелок. — Я сейчас охране банка позвоню, они тебе его отдадут.
Представляю, какой шок вызовет появление Загорского на «Лексусе» у отдела. На следующий день меня будут пасти не гаишники Табанцева, а Управление собственной безопасности.
— Дождись Настю. Она врач, специалист. Она знает, что нужно делать.
Когда я уже под утро приехал, я увидел такую картину: на кухне, напротив друг друга, сидели Ванька и Настя.
— В компанию не возьмете?.. — прохрипел я, пытаясь стереть с глаз густую кровь.
Насколько я помнил потом, в одиннадцать утра, это были мои последние слова ночью. Тогда мне было очень больно. Все началось с того самого момента, как я, позвякивая в кармане ключами от «Лексуса», вышел из дома на улицу…
ГЛАВА 16
…и направился в отдел.
Меня «повели» почти от порога.
Слаборазвитыми инспекторами Табанцева тут и не пахло. Меня вели профи. Не хотелось бы портить себе настроение, но это «наружка». То есть официальная слежка, с соответствующим образом оформленными документами. А раз так, то… То, черт меня побери, есть возбужденное в отношении меня уголовное дело!.. Либо в каком-то из возбужденных ранее я прохожу как контролируемое лицо. Я не ворую, в оргпреступных структурах не состою. Говорил же начальник отдела, предупреждал! Займись, говорит, Загорский, убийством этого… Как его?.. Ну, где баба евоная замешана. Займусь, конечно, но только после поимки убийцы Тена.
Так, экипаж вишневого «Форда» исчез. Меня «передали». В зеркало я наблюдал за тем, как за мной тащится серый «Фольксваген». Я высунул руку в окно и помахал. «Фольксваген» после этого, понятно, тоже исчез. Кто следующий?
Не успели. Я уже приехал.
Машина Обрезанова стояла, слегка припорошенная снегом.
— Ты чего это на ночь глядя? — приветствовал меня с сигаретой во рту Жмаев.
— Ты когда-нибудь сменяешься? — раздраженно ответил я.
Я сразу прошел в кабинет начальника уголовного розыска Максима Обрезанова. Может, он меня ждал, может, нет, да только не удивился. Кивнув мне головой, он потер ладонью глаза.
— Устал я сегодня.
Честно говоря, я тоже.
— Собирайся, Макс. Поедем в одно чудное кафе. Посидим, о делах наших скорбных покалякаем. Только учти, друг, если не найду ответов на все свои вопросы, уничтожу. Надоело мне дыхание горячее за спиной слышать да дерьмо чужое руками разгребать.
К моему великому изумлению, Обрезанов молча встал, достал из шкафа дубленку и надел на голову шапку. По полированной столешнице ко мне «приехали» ключи от его «Ауди».
— Банкуй. Чтобы не сказал, что я медленно еду и не отрываюсь от «наружки». Едь как надо.
Не много ли ключей за один вечер? Тем не менее ключи я сгреб и, пропустив начальника вперед, вышел из кабинета.
Я плавно притормозил у входа в кафе Бори Кармана. Вот здесь и поговорим. Я устал от недомолвок. Но больше всего меня коробит не факт отстранения меня от дела с последующим прекращением оного, а то, что ко всем, кто меня окружает, приходит беда. Леша дышит через трубки, Ванька потерял отца. Что будет следующим? Я потеряю Настю?
Знакомый верзила улыбнулся, едва заметно кивнув. Судя по направлению его движения, он пошел за Карманом. Пока он пропадал за кулисами бара, я наблюдал за Максимом. В отсутствии самообладания ему не откажешь. Спокойно разделся, выудил из кармана сигареты, покрутил головой, рассматривая интерьер. Сейчас ему врезать или немного подождать? Кем бы он ни был в этой жизни, он всегда останется для меня учеником. Это благодаря мне он сейчас греет кресло начальника УР. Может, он этого не понимает? У некоторых людей есть такая черта характера — забывать старые долги. А его долг как картежный.
А вот и Боря Карман. Честь и хвала его чуткости и пониманию ситуации. Я его не предупреждал, поэтому для него совершенно не понятно, с кем я явился. Боря лишь скользнул по нам взглядом и улыбнулся:
— Что прикажете подать?
Обрезанов приказал кофе без сливок, черный. Я приказал то же. Ну, вот и все. Наступил психологический момент задавания вопросов и получения на них честных ответов.
— Ты на кого работаешь, Обрезанов? — я отодвинул чашку с дымящимся напитком в сторону. — Только мозги мне не засирай. Я тебя умоляю. Максим, я прошу к себе немного уважения. Если мне что-то не понравится, разобью тебе морду. Мне сейчас плевать на чины и ранги.
Макс отхлебнул кофе. Кажется, он ему не понравился.
— Что ты хочешь, Сергей? Я расскажу все, о чем ты спросишь. Я сам устал от всего этого.
— Тогда скажи мне, друг любезный, кто подвиг тебя на телефонный звонок в квартиру Жилко? После твоего звонка произошла перестрелка. Знаешь, Максим, я проверил номер телефона по памяти аппарата. Там высветился твой номер. Случайность, правда? А как ее объяснить?
