То ли моя делано равнодушная речь, то ли облегчение от сказанного сделали свое дело, да только Иван довольно быстро пришел в себя. Для закрепления успеха я хотел его сводить к Боре Карману, испить по рюмке минералки, но вовремя передумал. Пока у парня свежая голова, пусть идет домой да под дурака косит. До поры до времени… А то завалится к папику да начнет ему бороду в кровь разбивать. Папик-то, на свою беду, сына здоровьем не обидел.
Теперь я знаю гораздо больше того, на что рассчитывал. Завтра возьму в подельники для работы проныру Ивана Бурлака и водилу из отдела. Хороша компания…
Лучшая из всех, что когда-либо была. Впрочем, у меня и планов подобных никогда ранее не было.
ГЛАВА 15
В том, что Алтынин врет всегда, когда дело касается Кореневой, я убедился сразу же, посетив гостиницу «Альбатрос». Коренева там никогда не останавливалась ни под своей фамилией, ни под чужой. Ни один из служащих отеля не признал ее на фотографии, тихо похищенной мною с прикроватной тумбочки из квартиры на улице Стофато.
Не нравится мне все это. По всем другим вопросам Алтынин дает показания, которым может позавидовать пионер. Честно, открыто, в самую точку. Не подкопаешься.
Проверял я гостиницу пять дней назад, сразу после того, как меня туда направил негодяй и обманщик Цент. И вот сейчас все вернулось на круги своя. Девушка так и не найдена, беглый каторжник Жилко до сих пор не задержан, я топчусь на одном месте. Алексей под неусыпным вниманием целителей Бигуна.
Через день-другой добросовестный Вязьмин начнет операцию по прекращению уголовного дела по факту убийства гражданина Тена по причине смерти убийцы. И вряд ли оно будет возбуждено снова по вновь открывшимся обстоятельствам. В рубрике «Криминальные новости города» будут хвалить сыщиков ГУВД за раскрытое громкое убийство. Затычка в рот тем, кто постоянно долдонит о том, что полиция перестала заниматься своими делами. Правда, преступник немножко мертвый… Но это его проблемы.
Больше всего меня сейчас занимает дуэт Коренева — Жилко. Что-то подсказывает, что они нашли друг друга в этом городе и сейчас скрываются в одном месте. Что их объединяет? Может, и любовь, да только она, на мой взгляд, односторонняя. Мало верится в то, что Ольга, после всех своих похождений, вновь воспылала чувствами к бывшему подельнику. И если Степан в этом союзе видит нечто большее, чем меркантильные интересы, то не могу сказать с уверенностью того же о девушке. Список похищенных машин, секс с президентом банка, откровенный шантаж полицейских чинов… На все это нужно решиться. Сомневаюсь, что Коренева заколачивает материальную базу для счастливой жизни с Жилко. И потом, она не дура, прекрасно знает арифметику. Семь за ресторанный инцидент, плюс три за побег, плюс еще неизвестно сколько за то, что Степа еще натворит. Если уже не натворил. Это сколько же ей ждать? А Оленька на жену декабриста не похожа. Степа тоже должен это понимать.
А почему я решил, что Коренева вообще жива? И почему я о Жилко рассуждаю в настоящем времени? Потому что корейцы и Табанцев до меня еще не добрались? Ведь я им не нужен только в двух случаях — если Коренева мертва и если они твердо уверены в том, что я до нее не доберусь. А мои действия — это как лакмусовая бумажка. Как только я начинаю добираться до кислой среды — меня тут же начинают подогревать вниманием. Если я тычусь в стену, меня оставляют в покое.
Переодевшись в спортивный костюм, я сел на кровать. Настя не любит, когда я курю в комнате. Ее понять можно. Кому интересно вдыхать остаточные явления табачного дыма, лежа в спальне? Вздохнув, я переместился на кухню. Это моя офшорная зона. На кухне я могу делать все, что хочу. Вот если бы сейчас еще и пиво в холодильнике нашлось…
Пива не было. В углу дверцы покоилась пузатая полупустая бутылка «Арарата». С рюмками оказалось сложнее. На поиск граненой коротышки у меня ушло минуты три. Немудрено. Я в этой квартире не хозяин.
Коньяк и соленый огурец — чисто русский способ алкогольного отравления в минуты одиночества. Одиночества и раздумья. Свинтив с бутылки пробку, я наполнил до краев рюмку. Я не большой любитель выпить, тем более в одиночестве. Можно было, в принципе, и сейчас не прикладываться, только… Поставив рюмку на стол, я поднялся и подошел к телефону. На том конце трубку сняли сразу, будто ждали моего звонка.
— Здравствуйте. Это Загорский. Я хочу справиться о здоровье известного вам пациента.
Моя шаблонная фраза за эти дни. И стандартный ответ:
— Состояние стабильное. Изменений нет.
Произойдет ли чудо? Услышу ли я когда-нибудь Лешкин смех? Я побрел на кухню. «Арарат» вернулся в холодильник, несмотря на мое желание перевернуть бутылку вверх дном и влить в себя все содержимое. Как в воронку. Но завтрашний день обещает неприятности, возможно, связанные с перестрелкой. А применение табельного оружия с остаточными признаками алкогольного опьянения однозначно поставит меня в положение виновного.
Телефонный звонок заставил меня осознать тот факт, что я читаю журнал для вязания.
Ванька!..
— Сергей, срочно приезжай!.. Приезжай быстрее, ради бога!
Если задумчивый Иван выражается такими фразеологизмами, значит, произошло нечто.
— Сергей, пожалуйста, выезжай! — он почти кричит. — Бери такси, я оплачу у дома! Только быстрее!..
Это тот самый случай, когда подобное нужно излечивать подобным.
— Ну-ка, сопли подбери! Я уже надеваю носки! Пять секунд — что случилось?
Случилось страшное.
— Полицию вызывал? — прижимая к плечу трясущуюся Ванькину голову, спросил я.
— Нет еще…
Отец Вани лежал в гостиной своей огромной шестикомнатной квартиры. Пиджак председателя правления банка был прострелен в двух местах. Его единственный правый глаз спрашивал меня: «Как же это могло такое случиться?» Левый глаз являлся входным отверстием. На груди два отверстия, на полу три гильзы от «тэтэшных» патронов. Опять «ТТ».
— Звони, Ваня… — я протянул ему трубку радиотелефона. — Звони, дорогой.
Тех, что приехали, я не знал. Не пришлось столкнуться по совместной работе. Молча зашли, закурили, пропустили вперед эксперта. Так же молча повздыхали, после чего пожилой дядька подошел к телефону и вызвал следователя. Это убийство. Зона ответственности Следственного комитета. Все правильно.
— Я возьму тебя в понятые, — заявил мне следак.
— Не возьмешь. Я коп.
Черт побери. Всего одна рюмка «Арарата», а запаху — как от литра.
Расследование каждого преступления начинается с двух вопросов:
— Кто обнаружил труп?
Труп… Мог бы и помягче спросить. Ванька и без того в шоке.
— Я…
— Во сколько?
Этим вопросом, как правило, и заканчивается расследование «глухаря». Пока судмедэксперт ворочал тело председателя правления банка, я увел Ивана на кухню. Там располагался штаб. Опер, похоже, мой погодок, участковый да кинолог с собачкой. Последнего привезли немного не в тему, просто предыдущей заявкой у ребят была кража из частного дома. Похоже, пытались брать след. Судя по настроению владельца собаки, не взяли.
